Тезас никогда не был черствым или безразличным. Сын Богини любви, и эта любовь, текшая по его венам, заложенная в кровь самой судьбой, не давала стать ему закоренелым злодеем, несмотря ни на что. И сейчас, почувствовав заботу Фригги, он постепенно учился доверять. Спустя пару тысяч лет его окутала материнская опека, и это позволило ему, наконец, ослабить оковы, сковывающие его сердце.

Именно Фригга настоятельно просила Всеотца пересмотреть его взгляд на Тезаса, уверяла, что он не причинит больше никому вреда. Если они смогут принять его, смогут воспринимать как собственного сына, то смогут исправить ту роковую ошибку, случившуюся две тысячи лет назад. Один медлил. В любом другом случае за такой проступок Тезаса бы ждал смертный приговор, но чувство вины в душе отца давало Богу порока еще один шанс начать все сначала. Он видел эту вину и в глазах царицы, когда та проводила очередной вечер у его камеры. Поистине, женщина с огромным сердцем.

Спустя месяцы заточения темную клетку заменили на просторную светлую комнату с минимальным набором мебели, без права выхода из нее. Временная мера перед тем, как прощение коснется сердец отца и сына.

Когда через неделю Фригга вновь пришла навестить Тезаса, тот не был удивлён. Он уже привык к её посещениями, к мягкой улыбке и добрым глазам. Он ждал долгих разговоров и тихих песен. Он ждал ее. Однако в этот раз, всё было иначе. Царица пришла не для пустых бесед, а с намерением первой сообщить благую весть. Смотря на двух могучих стражников, которые не спеша снимали магическую защиту и отворяли замки, его охватило смятение и непонимание. Неужели ему снова придётся отправляться в темницу? Но слова гостьи развеяли опасения:

— Тезас, теперь ты будешь жить в Асгарде, среди других асов. Ты будешь лишен магии и права покидать пределы оговоренной границы. Но думается мне, что ничего не бывает навсегда.

Он подошёл к дверному проёму и остановился, будто наткнулся на невидимую преграду. Когда он возвращался в Асгард, то думал, что его ждёт смертная казнь. Тезас прекрасно знал, что Мидгард — самое любимое творение Одина, как и люди. Поэтому отец будет жесток с каждым, кто хоть немного навредит этому миру. Однако кто-то смог замолвить за него словечко, и мужчина даже знал кто это сделал.

— Спасибо, — посмотрев на богиню, произнёс асгардец.

Тезас действительно был благодарен Фригге за всё, что та сделала для него. Мужчина даже подумать не мог, что после смерти Малекита во всей вселенной найдётся хоть кто-то, способный сопереживать ему, понимать его. Ступая по матово-белым плитам и разглядывая массивные колонны, мужчина задумался о том, что Асгард ни капли не изменился за время его отсутствия. Всё тот же мрамор, то же золото. Роскошь. В далеком детстве он мечтал вернуться домой, и сейчас эта мечта стала реальностью.

Подойдя к знакомым дверям покоев, Бог Порока остановился, а Фригга отошла, позволяя стражникам отпереть дверь. Мужчина вошёл внутрь, а затем впервые за долгое время на его лице расцвела слабая улыбка. В этой комнате всё было абсолютно так же, как и до его ухода. На кровати тёмно-синее шёлковое одеяло, стол возле окна, заваленный разными свитками и книгами, а с левой стороны большой шкаф из красного дерева. На стенах кинжалы причудливой формы и различных размеров. В детстве у него была слабость к холодному оружию, особенно необычному и редкому. Тезасу казалось, что они хранят особую энергетику, делая оружие более уникальным.

Позади раздались тихие шаги, и мужчина поспешил обернуться. Фригга стояла прямо перед ним и ласкового улыбалась.

— Один дал распоряжение перевести тебя из камеры в твои собственные покои, — сказала женщина, продолжая смотреть на Тезаса. — Пожалуйста, дай ему ещё один шанс. Ты же знаешь какой он упрямый, но поверь, Один хочет исправить свои ошибки.

Алиса нежно провела ладонью по летящей юбке. Скромная улыбка расцвела на ее пухлых губах. Тонкие пальчики торопливо пробежались по маленьким изумрудам на бретелях. Она уже добрых пол часа находилась у зеркала, любуясь красотой платья.

Восторженный вздох сорвался с девичьих уст.

Легкая зеленая материя струилась по телу и водопадом спускалась вниз. Чуть завышенная талия платья подчеркивала большой округлый живот. Девушка смотрела на себя в широкое зеркало и не узнавала. Отросшие волосы были собраны на затылке в высокую прическу, и лишь несколько мягких локонов огибали лицо и завитками опускались на плечи. Легкий макияж освежал, придавая глазам особый блеск.

Еще ни разу Алиса не собиралась так тщательно на празднество в Асгарде. Но девичье сердце странно замирало в предвкушении чего-то. Сегодняшний вечер обещал стать особенным.

Приспустив широкие бретели платья на плечи, Алиса глубоко вздохнула.

— Вы готовы, моя госпожа? — тихий голос служанки выдернул девушку из разглядывания себя в зеркале.

— Да, Элиза, готова.

— Тогда, я думаю, нам нужно выходить, празднество в самом разгаре. Вы позволите? — служанка притянула к себе коляску за ручки, направляя ту в сторону двустворчатых дверей. Инвалидное кресло, разработанное лучшими мастерами Асгарда, было вполне автоматическим, но Алиса продолжала путаться в непривычных технологиях и легко могла заблудиться во дворце.

Остановив коляску около выхода, Элиза распахнула двери. Обернувшись, она посмотрела на девушку. Ее губы тронула добрая улыбка.

— Моя госпожа, не сочтите за грубость, вы сегодня выглядите особенно прекрасно. Истинная асинья.

Громкая музыка разносилась по коридорам золотого дворца. Празднество было в самом разгаре, когда Алиса вместе со служанкой показались в высоких арочных дверях. Приветственно кивнув, стражники расступились перед девами.

Главный зал поражал своей красотой. Помещение казалось созданным из солнечных лучей. Все в нем кричало о богатстве и роскоши: и пилястры, декорированные под мрамор, и резные оконные створки, и тяжелые портьеры темно-янтарного цвета. Над головами гостей будто плавали сотни огоньков, освещая потолочные фрески, изображающие Одина и всю царскую семью.

То тут, то там мелькали редкие танцующие пары. Прекрасные фрейлины в нарядных платьях кружились в объятиях статных баронов и отважных воинов. В центре и по краям зала расположились широкие длинные столы, ломящиеся от изобилия яств и питья. Во главе гордо восседали Один и Фригга, которая сдержанной улыбкой приветствовала прибывающих гостей.

Отпустив Элизу веселиться, Алиса проехала к части стола, где расположился Тор со своей шумной компанией. Порядком захмелевший громовержец что-то громко рассказывал, активно жестикулировал и размахивал графином с вином, чудом никому не заехав по физиономии. Не менее веселые Фандрал, Огун и Вольштагг, уплетающий одну баранью ногу за другой, сидели по обе стороны от Тора. Скучающая Сиф устроилась напротив, с нахмуренным видом рассматривая мужчин.

Комкая от волнения в кулаках юбку платья, Алиса подъехала к компании, останавливаясь рядом с воительницей.

— Добрый вечер, — мягко улыбнувшись, произнесла девушка.

— Здравствуй, самая прекрасная мидгардка! — воскликнул Тор, расплываясь в ответной слегка глуповатой улыбке. Тихое фырканье Сиф громом ударило по ушам.

— Ты сегодня необычайно хороша, — Вольштагг перегнулся через стол в намерениях поцеловать Алисе руку. Его длинная рыжая борода едва не угодила в пиалу с соусом. Дотянувшись до женской ладони, воин с упоением впился поцелуем в нежную кожу.

Такое поведение мужчины вогнало девушку в краску. Рядом сидящие гости с интересом покосились на Алису. А сам Вольштагг громко расхохотался, отпуская ладошку из своих рук. На фоне жителей Асгарда, друзья Тора казались другими. В их глазах не было той самой жалости, с которой на нее глядел каждый второй. Они смотрели на Алису, как на равную, абсолютно не замечая её особенностей: ни татуировок, ни пирсинга, ни наличия всего лишь одной ноги. С ними девушка могла позволить себе расслабиться.