Что может быть странного в том, что мой брат – мой лучший друг?

Когда мы вернулись домой (я не позволил маме нести мой рюкзак, как это делали мамы моих одноклассников), я переоделся, поел и спрятался в шкафу.

Шкаф у нас огромный. Вроде бы давным-давно в нём стояла кровать моей бабушки. Конечно, тогда она не была ещё бабушкой, а была обычной маленькой девочкой, которая, как и все девочки, боялась лягушек и майских жуков.

Когда мне надо было обдумать что-то важное, я шёл на чердак и залезал в шкаф.

– Папа Пётрека, когда был маленьким, всегда брал с собой в постель резинового пса, – сказала мама в разговоре с тётей. – А у Пётрека есть свой шкаф.

Резиновая собака – это тоже что-то. Просто шкаф – это единственное место на земле, где я чувствую себя в безопасности и где меня не беспокоят.

У моего брата есть своя кровать, которая немного напоминает Центр управления космическими полётами, где он чувствует себя хорошо, так почему запереться в шкафу – это плохо?

Правда, когда брат рассказал мне о кошке Шрёдингера, я начал проявлять осторожность, чтобы случайно не оказаться в другом месте.

– Зачем ты забиваешь ему голову всем этим? – спросила мама однажды, но я не услышал ответ, потому что она закрыла за собой дверь.

Бабушке тоже не очень нравилось, что я не бегаю во дворе с мячом. Видимо, это должно было меня отдалять от сверстников.

– Вот увидишь, что он будет как его отец. Одного учёного в семье…

Но это было совсем не так. Друзей, если бы только разрешили, невозможно было бы выгнать из нашего дома.

Всё начиналось с того, что они хотели посмотреть на кровать моего брата, а потом оказывались в моей комнате.

– Круть, – ахнул Артек, когда впервые был у меня. – Где он её купил?

Артек всегда считал, что всё можно купить, и поэтому не поверил, что кровать была творением моего брата. Но самое смешное то, что, когда он всё рассмотрел, ему пришло в голову, что мой брат сделал её ради забавы.

Потому что кровать моего брата похожа на космическую лабораторию.

У неё регулируется высота, справа что-то похожее на панель управления с множеством кнопок и рычагов, которые включают и выключают свет, телевизор, ставят столешницу с подключённым к ней ноутбуком, включают и выключают экран компьютера, выключают радио и отправляют различные сигналы на кухню. Благодаря им кто-нибудь, кто там находится, узнаёт, что брат просит чай, или бутерброд, или печёные яблоки, которые он обожает.

Есть ещё много других вещей, и я точно не знаю, что может произойти после нажатия на какие-нибудь ещё кнопки.

– Ух ты, я бы тоже такую хотел. – Артек даже разинул рот от удивления, когда полка с книгами вышла из книжного шкафа и плавно подвинулась к кровати.

– В любом случае, я бы тебе этого не желал, – пробормотал мой брат, и я понял, что ему совсем не нравится Артек.

Выйдя из комнаты моего брата, Артек не мог закрыть рот.

– Да… вот это вещь… Если бы я заплатил твоему брату, то…

– Нет, – уверенно ответил я.

– В евро, – добавил напористо Артек.

– В евро тоже нет.

– В долларах.

С Артеком явно было сложно сладить.

– В долларах тоже нет.

Артек остановился у двери.

– Слушай, если бы…

– В еслибах тоже нет, – отрезал я.

– Ты какой-то непрактичный, – сказал Артек, надел шапку и вышел.

Я закрыл дверь и сел в кресло на безопасном расстоянии от кровати. Только я подумал о Чёрной Дыре, как позвонили в дверь.

Перед дверью стоял Артек.

– Пётрек, я забыл куртку, – просипел Артек, который, как говорится, толстоват, и вовсе не потому, что он болен или у него, как заметил мой брат, это в генах, а только потому, что он всё время бегает в «Макдоналдс».

Я впустил его в прихожую, но на вешалке не было ничего, кроме маминого жакета и моей толстовки с капюшоном.

– Посмотри в комнате, – предложил я.

– Есть! – Артек радостно закричал, увидев рукав, выглядывающий из-под покрывала.

К счастью, мне удалось остановить его прежде, чем он засунул руку под кровать.

– Подожди, – сказал я, пытаясь успокоиться.

Артек посмотрел на меня большими как блюдца глазами.

– С тобой всё в порядке? – спросил он.

Я не ответил. Я лёг на пол и осторожно ухватился за конец рукава.

– Лучше отойди, – прошептал я.

Артек покрутил пальцем у виска, но покорно вернулся к двери.

Я потянул за рукав, и куртка вылетела в центр комнаты.

– Держи, – произнёс я, отряхивая штаны.

Артек взял куртку и нахмурился.

– Пуговицы нет.

Я почувствовал, как мне становится холодно.

– Это была брендовая пуговица. – Артек продолжал хмуриться.

Я кивнул.

– Не делай этого! – крикнул я, когда он встал на четвереньки и протянул руку.

– У тебя точно что-то с головой, – вздохнул он, но убрал руку. – Что у тебя там под этой кроватью?

Я пожал плечами.

– Ничего особенного, – ответил я, пытаясь отвертеться, но Артек не сдавался.

– Пётрек, скажи мне! – Артек напоминал в эту минуту чёрного, толстого таксика моей бабушки.

Глядя на него, я понял, что он не отцепится, пока я ему не скажу. Он был готов спросить у моей мамы, и в этом случае она могла бы оказаться в опасности. Потому что мама, как любая другая мама, любит спокойствие и порядок и наверняка не пропустила бы информацию о Чёрной Дыре.

– Хорошо, – сказал я и указал Артеку на стул. – Но если ты проговоришься…

Уши Артека стали красные, как лепестки тюльпана, и я понял, что, как только он выйдет во двор, всё выболтает.

– Ну?.. – Артек сгорал от любопытства.

Я нахмурился и потёр голову, чтобы выиграть время. Брат, конечно, нашёл бы выход, но, чтобы спросить его, мне пришлось бы выйти, и тогда Артек наверняка очутился бы целиком под кроватью.

Я представил, как папа Артека, покраснев от гнева, кричит на мою маму за то, что она не проследила, чтобы его сын не пострадал, и представил, как сам Артек бесследно исчезает в Чёрной Дыре. Хуже всего было то, что у меня под кроватью были бы не только Подземные Мыши и Чёрная Дыра, но и Артек, пусть и где-то в Дыре, но в любом случае в моей комнате!!!

Артек засопел от нетерпения. Я посмотрел на него искоса, и мне пришло в голову, что он настолько толстый, что, возможно, не поместился бы в Чёрную Дыру, но я сразу вспомнил рисунок брата, на котором Чёрная Дыра поглотила грузовик… Артек, что ни говори, был намного меньше…

Я беспомощно оглянулся по сторонам и внезапно…

– Хорошо, – сказал я, вынимая свой перочинный ножик из кармана.

Артек вскочил со стула.

– Дай руку, – прошипел я.

Артек завизжал так же, как пёс моей бабушки, когда кто-нибудь случайно наступит ему на хвост.

– Бояться нечего, – объяснил я, встав на его пути. – Мы должны заключить кровное братство, иначе ты всё разболтаешь во дворе.

Пусть огонь поглотит меня, затопит вода, сокрушит лавина и высосет кровь чупакабра, – произнёс я, на мой взгляд, нечто совершенно бессмысленное, но количество возможных несчастий, очевидно, произвело впечатление на Артека, потому что он побледнел.

Я торжественно уколол его в кончик пальца и прижал палец к бумаге. А потом прижал и свой рядом.

Я подождал, пока капля крови высохнет, и положил бумагу в ящик.

– Подожди, подожди. – Артек пришёл в себя. – Покажи, что там написано.

– Да пожалуйста. – Я помахал бумагой перед его глазами, и Артек с подозрением посмотрел на неё.

– Что это? – спросил он, глядя на ряд знаков, напоминающих лысые деревца.

– Секретный алфавит, – сказал я.

На самом деле это были знаки, перерисованные из книги Толкина, которую брат дал мне почитать.

– Здесь перечислено всё то, что с тобой случится, если откроешь секрет, – пояснил я.

Артек посмотрел в окно и задумался.

Я попал в яблочко! Сохранение секрета было самым сложным испытанием для болтуна. Вся улица знала, что он ежедневно приходил в школу с какими-то очередными новостями.