========== 1 ==========

Провинция Онтарио

Июль, 1981 год

Кевину Ломбарду жарко. Этим летом солнце определённо сошло с ума. Уже второй час Кевин едет по пустынной лесной дороге и ещё не встретил ни одной машины, едущей навстречу или обгоняющей его старый “Плимут”, сошедший с конвейера в начале семидесятых. Кевин знает, что машину давно пора менять, но коммивояжер, зарабатывающий мелкими продажами, не может себе этого позволить. А потому он едет по туманной от зноя дороге и мечтает о ванне со льдом, потому что кондиционер в его “Плимуте” не работает уже несколько месяцев.

“Не всё так плохо, старик”, - говорит себе Кевин и думает о чеке на кругленькую сумму, который лежит в его нагрудном кармане. Этих денег должно хватить, чтобы расплатиться по закладной, а заодно, можно наконец подумать о том, чтобы жениться.

Кевину почти тридцать шесть, бог не обделил его внешностью и не одарил вредными привычками (разве только курение, но это не вредно, чтобы не говорили умники в белых халатах). Единственное препятствие, мешающее остепениться – его работа. Коммивояжер всегда в разъездах, и это не самая привлекательная черта для молодого человека в глазах будущей супруги. И всё-таки, Кевин надеется, что ему повезёт, и он встретит девушку, которая сумеет примириться с такой жизнью и стать для него надёжной опорой. Кевину Ломбарду тридцать шесть и он мечтает о детях.

Женщину, бредущую по дороге, он замечает далеко не сразу. Она идёт, чуть спотыкаясь, и прижимает к груди свёрток, подозрительно напоминающий младенца. Кевин останавливает машину, подняв на обочине облако пыли. Что она здесь делает, в такую жару, в лесной глуши, с ребёнком, совсем одна?!

- Мисс! Хай, мисс! – окликает он женщину. – Вас подвезти?!

Она оборачивается и Кевин видит, что перед ним совсем молодая девушка, почти ребёнок. Её узкое лицо покраснело от солнца, а волосы кажутся золотыми нитями, спадающими ниже выступающих под дешёвой ситцевой тканью платья лопаток. Девушка пристально смотрит, крепче прижимает к себе младенца, и тот начинает тоненько хныкать.

- Я подвезу вас, куда скажете, - обещает Кевин, распахивая дверь со стороны пассажирского сидения. – Клянусь, я не маньяк!

Она кивает, садится в машину, пристёгиваясь и устроив ребенка на коленях.

- Меня зовут Кевин Ломбард, - говорит Кевин, улыбаясь. – Куда вас отвезти?

- Куда хотите, - бесцветно отвечает она, поднимая на него усталый взгляд. Её глаза орехового цвета. – Я Санди Торрел, а это, - она кивает на младенца. – Ребекка. Моя дочь.

Санди приподнимает угол покрывала, в который завернут ребёнок, и Кевин видит очень бледную малышку. Младенец перестаёт плакать и внимательно смотрит на мужчину бездонными чёрными глазами, в которых на краткий миг вспыхивают багровые всполохи.

========== 2 ==========

Медицинский центр БНИИР, Оттава

7 июня, 2009 год

10:27 дп

На экране телевизора кадры из Белфаста: румынские цыгане спасаются от ирландцев в одной из церквей города. Ведущий новостей, состроив печальную мину, принимается вещать о неизжитом расизме и это раздражает. Конор Дойл всматривается в толпу пёстро одетых цыган и в какой-то миг ему кажется, что среди смуглых перепуганных лиц, он видит бледное пятно с пронзительными чёрными глазами, но тут же одёргивает себя. Он видит то, что хочет увидеть и чего, конечно же, нет.

Конор не сошёл с ума и отдаёт отчёт – кто он, где находится и знает, что Ребекка мертва. Один час – всё, что у него осталось. Только час, когда он позволил себе быть самим собой. Тот самый час, что он провёл с Ребеккой Нован, наслаждаясь свободой, которую она ему подарила

- Я ценю только силу, запомните это…

отдав на это все свои силы. Разрывая тонкую рубашку, впиваясь губами в бледную кожу, слушая громкие стоны, занимаясь с ней любовью (именно любовью, а не просто бездумно трахая) – он дал ей то, чего она хотела, и взял, что хотел получить сам. Это было так чертовски хорошо, что

- Ещё немного, и ты сделаешь мне предложение…

он готов был сделать ей предложение, забрать с собой, и увезти из этого, богом забытого, Твинроада.

Ведущего на экране меняет красотка бойко тараторящая о погоде и театрально ведущая руками по интерактивной карте. Конор зло нажимает на кнопку пульта, выключая телевизор, и почти с ненавистью обводит взглядом палату госпиталя.

Он находится здесь уже пятый день. Пятый, мать его, день с момента прибытия группы из захолустного Твинроада, где всё пошло не так. По неизвестной ему причине, и жёсткому приказу Элсингера, Конора упекают в госпиталь, и он пятый день никак не может взять в толк – что от него хотят? Что нужно всем этим докторам, которые только и занимаются тем, что проводят бесконечные тесты, словно опасаются, будто он, Конор Дойл – руководитель оперативной группы Бюро по научным исследованиям – вот прямо сейчас, возьмет и скончается у них на глазах? Он чувствует себя прекрасно, однако ему не верят и продолжают твердить, будто у него “снижена активность организма” и “упадок сил”, и “депрессия”…

- Нет у меня никакой депрессии! – позабыв о привычном хладнокровии, кричит он в ответ, а ему говорят, что “проявление агрессии в его состоянии – нормально”.

Дойл чувствует, что ещё хотя бы сутки в этой “пыточной камере”, как он окрестил свою палату на второй день пребывания, и его терпению придёт окончательный и бесповоротный конец.

Раздаётся шуршание двери. Конор настороженно поворачивает голову, видит вошедшего Антона Хендрикса и вздыхает, не скрывая облегчения:

- Слава богу, это ты. Я уж думал, опять какие-нибудь тесты, - говорит он, усаживаясь на узкой больничной кровати. – Пришёл меня спасти?

- Да, - Антон улыбается, подходит ближе, испытывающе глядя на Дойла. – У меня приказ о “досрочном освобождении”. Одевайся.

Дважды просить не нужно. Желая убраться из госпиталя как можно скорее, Конор вспоминает опыт службы в ВМФ, и через каких-то пять минут оба уже на выходе.

Они быстро минуют парковку, и обычно спокойный и выдержанный Конор, не стесняясь в выражениях, рассказывает Хендриксу, как ему осточертел и сам госпиталь, и персонал, и еда, которую нельзя есть.

- Год жизни за стэйк и бокал пива, - серьёзно обещает он.

- Главное, что не душу, - не менее серьёзно замечает Хендрикс и добавляет: - Надо поговорить. Разговор не простой, а потому, лучше для начала поесть. Здесь неподалёку замечательный ресторанчик.

Бургер, конечно, не стэйк, но всё равно мясо, а пиво так вообще чудесное. После той дряни, которой его пичкали в больнице, Конор наслаждается едой, попутно размышляя, как мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. В отличие от коллеги и начальника, Антон хмур и задумчив, но насмешливые искры в глазах выдают его. Не каждый день видишь Дойла настолько расслабленным и открытым.

- Никак не пойму: что конкретно беспокоит Элсингера, раз он сослал меня в клинику? – Конор подхватывает длинную соломинку картошки. Обжигается, но героически обмакивает её в острый соус и отправляет в рот. – Почему только меня? И зачем вообще? В Твинроад мы не столкнулись ни с токсинами, ни с ядами. Меня не пытались убить…

- Спорное замечание, - отставив чашку кофе, прерывает его Хендрикс и зарабатывает недоумённый взгляд. – Если ты поел, пойдём куда-нибудь, где потише.