Сиянье бледных, ослепленных звезд.
Мы в эту ночь врага назад прогнали
На двадцать кровью орошенных верст.
Не знаю, на каком наречье
Мне рассказать, чтоб видно было всем
Разрушенный мой край. Обугленные печи.
Труп девушки на скошенном овсе.
От крови черным стал платок лиловый.
Рожденная, чтоб расцветать и цвесть,
Она в губах остывших сохранила слово.
Мы поняли, что это слово – месть.
И мы прочли в застывшем этом слове
Призыв святой поруганной любви.
И было это жуткое безмолвье
Страшнее клятвы, данной на крови.
Мы дальше шли. И с каждым нашим шагом
Назад откатывался лютый, злобный враг.
Заря над полем нам казалась флагом.
Рассвет за нами нес победы нашей флаг.
Мы в эти дни врага нещадно били.
О наших подвигах летела песней весть.
Мы в эти дни в сердцах благословили
Одно-единственное слово – месть.
Соловьи
Пришла и к нам на фронт весна,
Солдатам стало не до сна –
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи.
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят…
Но что война для соловья –
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат, припомнив дом
И сад зеленый над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.
Ведь завтра снова будет бой,
Уж так назначено судьбой,
Чтоб нам уйти, не долюбив,
От наших жен, от наших нив.
Но с каждым шагом в том бою
Нам ближе дом в родном краю.
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят,
Немного пусть поспят…
Шел отряд сторонкой
Шел отряд сторонкой
По степи родной.
И сказал мальчонка,
Снайпер молодой:
«Все мне здесь знакомо,
Реки и кусты,
Мне теперь до дома
Полторы версты.
За лесом, за речкой,
Вон там, за холмом,
Совсем недалечко
Мой низенький дом.
У старого тына
Рябина цветет.
Оксана-дивчина
Там песню поет:
Придет ли любимый
И скоро ль придет?»
Лег отряд до солнца
В поле отдохнуть.
Отпустили хлопца
В недалекий путь.
Теплый летний ветер
Провожал его.
В поле хлопец встретил
Друга своего.
«За лесом, за речкой,
Вон там, за холмом,
Резное крылечко,
Родимый мой дом.
Скажи, где у тына
Рябина цветет,
Оксана-дивчина
По-прежнему ждет:
Придет ли любимый
И скоро ль придет?..»
Рассказать всю правду
Другу друг не смел.
За холмы, курганы
Долго он смотрел.
Перед ним лежали
Голые поля.
Выжжена пожаром
Мертвая земля.
За лесом, за речкой,
За взрытым холмом,
Где было крылечко,
Где был отчий дом,
Где пышно рябина
У тына цвела,
Где хлопца дивчина
Подолгу ждала, –
Лишь пепел да ветер,
Огонь да зола.
За родные хаты
На жестокий бой
Шел отряд на запад
Стороной родной.
Баллада о Матросове
По волюшке, воле,
По чистому полю
Гуляют шальные снега.
Сквозь снежную россыпь
С друзьями Матросов
В атаку пошел на врага.
И в огненном круге,
Свинцовою вьюгой
Строчит пулемет на пути.
И к вражьему доту
Не может пехота
Вперед ни на шаг подойти.
Над нами, ребята,
Пылают закаты,
За нами – наш город родной!
Россия, Россия,
Деревни и хаты,
Березы над тихой рекой.
У речки, у моста,
Промолвил Матросов:
«Мне, может, зарю не встречать,
Но я по болоту
Пройду к пулемету –
Заставлю его замолчать».
Подкрался Матросов
К немецкому доту,
Огнем пулемет окрестил.
Потом приподнялся
И сердцем отважным
Смертельное дуло закрыл.
Споем же, ребята,
Пусть в песне крылатой
Живет комсомолец-герой,
Россия, Россия,
Такого солдата
Запомним навеки с тобой!
Вальс, который дотанцуем…
У разрушенного бомбами вокзала
Примерзали к рельсам эшелоны.
В бывшем клубе печка догорала,
И крутил солдат бывалый ручку граммофона.
Граммофон в малиновых разводах
Нам таким знакомым показался…
Думалось: в сраженьях и походах
Что нам в устаревших ныне вальсах.
Коль вглядеться в золотые были,
Вспомним, как на первые доходы
Всем колхозом клубу мы купили
Граммофон в таких же вот разводах.
Словно в сказке, в милой небылице,
Дед Мороз принес из чудо-леса
Нашей юности забытую страницу
На разъезд под городом Смоленском.
Как – не знаю, руки отыскали
Девичьи, в перчатках теплых, пальцы.
Как мы закружились в этом зале
В старомодном, хрипловатом вальсе.
Видел я застывшие в восторге,
Синие глаза твои, родная,
Девушка в защитной гимнастерке,
Милая подруга фронтовая.
Вальс мы до конца не станцевали.
На посадку сбор труба сыграла.
Мы тогда друг друга потеряли
В темноте разбитого вокзала.
Но, пройдя дорогою военной,
Возвратившись в сторону родную,
Мы найдем друг друга непременно,
Вальс мы непременно дотанцуем.
Ванюша
Петь Ванюша перестал
И худеть заметно стал.
Может, надо сдобного
Иль тому подобного?
Ваня наш потупил взгляд.
– Есть невесты у солдат.
У меня у одного
Нет на свете никого.
Тут промолвил старшина:
– У меня краса жена.
А сестрица у жены
Как жена у старшины.
А ефрейтор отдал честь
И сказал, что дочка есть,
Так что, мол, мотай на ус
И держи на это курс.
Буркнул Ваня тут под нос:
– Кто бы рюмочку поднес.
А насчет же сдобного –
Ничего подобного.
Веселые парни
В землянке играют веселые парни:
Один на гармошке, другой на гитаре.
Никто из ребят не сыграет шикарней,
Так лихо по струнам никто не ударит.
Узнавшие горе. Хлебнувшие горя.
В огне не сгорели. В боях уцелели.
Никто не расскажет смешнее историй,
И песен никто не споет веселее.
Ну что ж, что гремят бесконечные залпы?
Взлетает гармошка, сверкая резьбою.
И, слушая песню, никто не сказал бы,
Что час лишь, как парни вернулись из боя.
Возле сосен на лужочке
Возле сосен на лужочке
Сделали привал
Три танкиста, три дружочка,
И один сказал:
– Не пойму, почему
Больно сердцу моему.
