Джинсы и красный свитер с большим отворотом под горло плотно облегали ладную фигуру секретарши.

– Не перевелись еще толковые кадры на Севере! – резюмировал Василий и непроизвольно остановил взгляд на кругленькой попке девушки.

   Света взгляд респектабельного молодого человека заметила, довольно улыбнулась и еще быстрее засуетилась вокруг него. Она приняла у Василия верхнюю одежду, усадила его в кресло и поставила на стеклянный журнальный столик чашку дымящегося кофе. Василий отхлебнул из чашки, – кофе был отличный. Но тут дверь кабинета главного конструктора открылась, – вышли невысокая женщина лет сорока и крупный высоченный мужчина лет тридцати.

– Геннадий Конышев, – протянул он руку Василию. – Извините, что заставил ждать, – мы с Татьяной Владимировной, – он кивнул на свою спутницу, – смету на квартал утверждали.

   Василий пожал протянутую руку и представился.

– Светочка, нам коньяку и лимончик, – сказал Конышев и пригласил Василия и Лилю в кабинет.

   Большой кабинет был оборудован по высшему классу: модерная офисная мебель, длинный широкий стол для совещаний, на стене, напротив стола хозяина кабинета, плоский монитор для проведения видеоконференций.

Присели за стол…

– Лиля! – сказал Конышев. – Я уже говорил, что заказчик в планы междуэтажных перекрытий офисного центра внес некоторые изменения. Расчеты металлоконструкций вы уже сделали, но до оформления заказа в цехе придется кое-что пересчитать и внести изменения в рабочие чертежи.

– Здесь чертежи с внесенными изменениями, – Василий передал Лиле диск с измененными чертежами.

   Геннадий посмотрел на часы: – Уже семнадцать двадцать. Лиля, завтра надо внести изменения в рабочие чертежи и передать заказ на изготовление конструкций в цех.

   В кабинет с подносом в руках вошла секретарша.

– Разрешите? – она поставила на стол бутылку коньяка "Арарат", рюмки и блюдечко посыпанными сахаром дольками лимона, в которые были воткнуты маленькие разноцветные пластмассовые шпаги

– На сегодня, – объявил Конышев, – рабочий день окончен! Светочка, действуй!

   Секретарша наполнила рюмки коньяком: – Есть, Шеф!

   Шеф поднял рюмку: – Выпьем за нашего гостя и партнера Василия! Мы рады приветствовать Вас на гостеприимном Севере!

   Выпили и закусили лимончиком, – коньяк был отменным.

   Света снова наполнила рюмки.

– Между первой и второй перерывчик небольшой! – сказала она и чокнулась с Василием.

   Все чокнулись с гостем и дружно выпили; потом пили за тост, произнесенный Лилей, и еще раз за тост Конышева. Приятное тепло разлилось по телу, стало легко и приятно, усталость как рукой сняло. Василий говорил ответные тосты, пил коньяк и закусывал кисленьким лимоном. Коньяк быстро выпили, и шеф приказал Светлане готовиться к десанту в ресторан.

– Света, быстро весь персонал в автобус, – сегодня банкет в честь Василия, – гостя с Большой Земли!

   Василий пытался сопротивляться: – Может, отложим на потом? Да и не готов я, унты с перепуга натянул. Как в унтах в ресторан?

   Геннадий гостеприимно расставил руки: – Не вопрос, Василий, по дороге заедем в отель, переоденетесь.

   В автобусе собралось человек двадцать народу, – молодых, лет двадцати пяти – тридцати, женщин и мужчин; они по очереди представлялись Василию и, казалось, были ему рады.

   И в самом деле, в суровых условиях Крайнего Севера у обитателей этого холодного края сложился особый кодекс северного гостеприимства. Здесь были искренне рады каждому гостю с Большой Земли, с Континента, как привыкли называть северные аборигены территории, расположенные в более южных широтах. Если к кому-то приезжали родственники или знакомые с Земли, то отмечали это событие обычно всем подъездом или общежитием. Чествовали гостя по очереди в каждой квартире, застолья были обильными, богатыми и длительными, – спастись от этого гостеприимства было невозможно!

   Никто на Севере не станет устраивать соседу сверху скандал по поводу продолжавшегося всю ночь буйного веселья с песнями и танцами. Сосед снизу или примкнет всей семьей к веселью, или зайдет утром спросить, помочь ли водкой на похмелье, или еще чем-либо. Никто и никогда не пройдет мимо сильно пьяного человека на Севере, всегда поможет дойти до дому, или устроит на ночлег в своем жилище.

   По дороге в ресторан заехали в отель. Василий быстро принял душ, побрился, надел тонкий белый свитер и ботинки.

– Готов к ночным подвигам! – сказал он, обозрев себя в зеркале, и покинул номер.

   В ресторане компанию конструкторов встретили как старых знакомых. Официант проводил гостей к большому, уставленному бутылками и закусками столу, и наполнил рюмки виски.

   Первый тост провозглашал Шеф:

– Пьем, дорогой гость с Континента, – Конышев подошел к Василию, – на бруденшаф и переходим на "Ты"!

   Они выпили, перекрестив руки, и трижды поцеловались. Второй на "Ты" с гостем пила секретарша Света, потом конструктор Лиля и так, по очереди, вся компания. Официант, стоявший за спиной Василия, исправно подливал в рюмку виски и за короткое время посланцу Большой Земли пришлось влить в себя изрядное количество этого не вкусного импортного пойла, которого гость не любил и предпочитал ему обыкновенную водку.

– Как дела, друг? – хлопали гостя по плечу новые друзья и целовали его в обе щеки.

– Как там, на Земле, что новенького, Василек, расскажи? – приставала к гостю молоденькая девица и целовала его на "Ты" в засос.

– Меня Жанна зовут! – повторяла девица. – А что ты сегодня ночью делаешь?

   На стол поставили чаши с медвежьими пельменями.

– Под медвежьи пельмени пьют только Украинскую горилку с перцем! – сказал Геннадий, – Василь, ты пил когда-нибудь Украинскую горилку с перцем под медвежьи пельмени?

   Василий встал, обнял нового друга и расцеловал в обе щеки: – Никогда не пил, Гена, и медвежьих пельменей не пробовал, наливай!

   Официант наполнял рюмки горилкой Немиров, – в бутылке плавали стебли красного перца. Выпили горилки и налегли на медвежьи пельмени, – водка и пельмени были необычайно вкусны. Хмель ударил Василию в голову и он, уже не контролируя себя, пил одну рюмку за другой.

   На подиум вышли музыканты, грянула музыка, – играли какой-то модный быстрый танец, – все пошли танцевать. Жанна, схватив Василия за руки, потащила его в танцующий круг, – он резво задергался в такт музыке. Оркестр играл вперемешку, то рок, то цыганские пляски, то медленные танцы и еврейские мелодии.

   Ресторан был заполнен до отказа. Посетители с соседних столиков, узнав, что в компании конструкторов есть свеженький человек с Континента, подходили с ним знакомиться, – со всеми приходилось пить на "Ты" и целоваться. Потом подали тушеное седло северного оленя, – под него пили коньяк; а когда на столе появился запеченный по-королевски таймень, официант наполнил бокалы белым сухим вином.

   Объявили дамский танец; какая-то дама, – толком ее разглядеть Василий был уже не в состоянии, – пригласила гостя с Большой Земли танцевать; она терлась декольтированным бюстом о живот кавалера и признавалась ему в любви с первого взгляда, а он, пьяно гогоча, тискал ее пятерней за ягодицы.

   Танец окончился, Василия потащили за стол. Подали шашлыки из лосятины, – под лосятину снова пили украинскую горилку с перцем. Веселье шло горой, все были пьяны и влюблены друг в друга. Василий, который никогда раньше не курил, зажег откуда-то взявшуюся у него в руках сигару и глубоко затянулся дымом, – в голове у него помутилось, и он окончательно переключился на автопилот.

   Пробуждение было загадочным: Василий пришел в себя в каком-то необычном состоянии, – кругом была кромешная темнота, а он, лежа на чем-то охающем и стонущем, махал задом.

– По-моему, я кого-то деру, – мелькнула мысль в голове Василия. – Слава Богу, что не наоборот!

   Василий провел рукой по охающему предмету и нащупал большую женскую грудь. В это время тело, находящееся под ним, неистово задергалось и пронзительно завизжало, и, подергавшись еще несколько минут, затихло.