— Черт возьми, радужный мудак! Когда не нужно, тебя не заткнуть, а сейчас и слова не вытянешь! — Глюче закрыл баночку и отложил ее в сторону, подальше от Творца. — Расскажи мне подробно и во всех деталях обо всем, что произошло вчера в антипустоте!
Инк знал, что конкретно хотел знать Разрушитель. Он яро желал получить ответы на все вопросы, однако делал это несколько нервно. А вот этот момент уже был непонятен: с чего бы Эррору так нервничать? Неужели переживает за Инка, которому явно досталось не так уж и давно? Будет забавно, если все окажется именно так.
Творцу ничего не оставалось, кроме как рассказать. К тому же, он самолично хотел поведать своему… мысли Художника запнулись. Другу? Да какие они, к черту, друзья-то? Врагу? Они уже давно не враги, уже как несколько месяцев. Так кем же он сейчас являлся для Инка?
*Трек к отрывку: ラフ・メイカー — Bump of chicken*
— Вот оно как, — Эррор нарочито протянул первое слово, вглядываясь в голубоватые зрачки Художника — тот уже успел нализатьсяголубой краски, что слезы начали собираться в уголках глазниц — и наблюдая за его реакцией на все свои слова. — Надеюсь, ты не ждешь, чтобы я погладил тебя по головке?
— Не жду, — Художник всплакнул в очередной раз, кинув короткий взгляд в сторону желтой краски, а после на Эррора, словно спрашивая, можно ли ему взять. На что получил вполне себе четкий ответ в виде кивка. И как только желтая капля растеклась по языку, Творец позволил себе немного улыбнуться. — На самом деле, я даже немного счастлив, что ты отреагировал именно так. Я думал, что ты будешь презирать меня.
— За что? — Глючный и чернокостный скелет поднял бровь кверху, если бы только она у него была. — За то, что создал меня? Пускай ты и тот еще ублюдок, но я не презираю тебя. Однако я все еще разозлен из-за того, что ты нихрена мне не сказал. — Эррор снова рыкнул куда-то в сторону, сделав акцент в своем монологе на слове «мне». Он действительно все еще злился.
— Я не мог иначе, ведь ты бы тогда наверняка захотел бы мне помочь, — Художник нервно усмехнулся, проглатывая очередную каплю голубой краски. Еще немного, и он перейдет на синюю.
— Помогать? Тебе? Да черта с два! — скелет всплеснул руками, быстро поднимаясь с дивана, на который уже давно успел усесться. — Я бы не стал помогать тебе!
— Да ладно! — подобно своему недо-другу, Инк подскочил с дивана. — Я же видел, с какой яростью ты пытался достать ответы из меня, когда только смог найти! Думаешь, я слепой?! Я видел: ты волновался! — однако простоял Творец недолго, вновь рухнул вниз на сломанных в нескольких местах ногах. Когда сознание захлебывается напускными эмоциями — игнорировать боль было очень сложно.
— Да, я волновался! Доволен?! — Эррорпочти что вихрем влетел в кухню, дабы выпить воды и немного охладить свои кости. — Только до сих пор не могу понять: почему! — со стороны, откуда раскатистым громом лился ключный голос, послышался звук битого стекла. Каежтся, кто-то уронил стакан.
А ведь правда: почему он волновался? А что, если… Да нет, бред ведь. Но все же, вдруг действительно? Вдруг он успел полюбить его?
Гремя чуть ли ни на весь дом, Дрим разбирал шкафы и тумбочки в комнате Инка. Принц положительных эмоций добровольно согласился помочь другу разобрать все завалы из бумаг и блокнотов на его полках, коих было практически немерено. Не спеша наводя порядок, Дрим рассматривал почти каждую тетрадь. И особенно взгляд зацепился на одной из них, помеченной самой последней датой. Той самой, когда Художник дрался с демоном.
Хранитель открыл ее, аккуратно вчитываясь в текст. В котором, к слову, были описаны великие муки Художника. Вернее, все то, через что ему пришлось пройти. Это все еще вызывало у Принца скупую слезу.
Немного подумав, Дрим нашел в беспорядке ручку и ненавязчиво, своим аккуратным почерком, написал: «Ад пуст». Даже, казалось специально, забыл про точку.
