Телефон Дрима предательски зазвенел, оповещая о перерыве в небольшом отпуске. А высветившееся имя Инка — о длительном перерыве.

— Слушаю? — по ту сторону провода что-то рассказывали в течении секунд этак пятнадцати. — Ну, я даже не знаю, если Кросс отпустит, — Дрим вздохнул и перевел взгляд на своего парня. — Кросс, отпусти меня к Инку, на пару часиков.

— Ну уж нет, сегодня у тебя выходной, из дома я тебя не выпущу, пусть лучше Инк приходит сюда.

— Ну, ты все слышал, — пятисекундное молчание. — Да, буду ждать.

Телефон положили на столешницу, рядом со свеже приготовленным кофе, куда скоро добавится еще одна чашка — в дом придет очередной любитель кофе.

— Что там у него стряслось? — Кросс был возмущен.

Оно и понятно, он ведь планировал весь день провести с любимым в кровати.

— Странный сон приснился, сейчас придет и расскажет.

— Может мне ему сонник купить, чтобы не ходил к тебе со снами разбираться? — Кросс потряс мешочком с золотыми перед Дримом. — И тебе поспокойнее будет, переживать перестанешь.

— Так он у него уже давно есть, и не один, а ходит он ко мне лишь по тому, что сны — по моей части. Ну не кошмары конечно, но попытаться разобраться в них тоже стоит.

Инк себя ожидать не заставил, пришел сразу, стоило только Дриму поставить две чашки кофе на стол. Наскоро поприветствовавшись с двумя обитателями дома сего, принялся сразу детально описывать всё, что видел во сне. Боясь забыть что-то, рассказывал быстро. Тараторил настолько неразборчиво, что в одном предложении можно было понять лишь одно слово. Поняв, что дело это гнилое, Кросс решил оставить в покое двух друзей, покинув комнату их маленького собрания.

— А теперь все тоже самое, но помедленнее, — Мечта подложил под череп два кулачка и приготовился слушать, но теперь более внимательно, чем в предыдущий раз.

Хранитель мира во всем мире глубоко вздохнул, еще раз прогнал про себя всю высказанную только что информацию и повторил ее снова, но на этот раз более четко и медленно.

— Я, как обычно, появился в антипустоте, смог переместиться в другой мир. Но после этого, словно чекнутый, начал убивать. И не останавливался, пока не убил абсолютно всех, — тюбик с белой краской был машинально вытащен, открыт и добавлен немного в кофе, чтобы сидеть, рассказывать и бояться своих действий.

— А потом-то что?

— И ничего. Я просто к чертям поубивал всех, насобирал вагон и маленькую тележку ОП, которые в свою очередь преобразовались в УР. Я даже Гено убил, правда с того выбить ОП не удалось, душа глюкнула и рассыпалась в код, но не суть.

— А дальше? — такого краткого, но богатого на содержание рассказа хватило, чтобы заинтересовать слушателя.

— А дальше произошло что-то странное. Мое тело охватила дрожь, из глазниц потекли слезы, ноги словно ватными стали. Я пытался руками вытереть слезы и осмотреть себя, чтобы понять, что со мной, черт подери, не так. Но не смог. Слез было слишком много, а дрожащие руки только ухудшали состояние. Как думаешь, на что это похоже? — волнение так и хлестало из организма бездушного скелета, а интерес заставлял это волнение бурлить и кипеть внутри.

Такое описание состояния здоровья походило лишь на…

— А не заболел ли ты случайно, друг мой? — костяная рука коснулась костяного лба. — Уж сильно описание твоего самочувствия похоже на жар, ну или лихорадку.

— Лихорадку говоришь? — в голосе ощущалась некая нотка грусти. — Тогда, думаю, мне и вправду стоит завтра отдохнуть. А сегодня позанимаюсь чем-нибудь таким, что не потребует больших затрат в моих силах, — Художник улыбнулся настолько мило, насколько мог.

— Правильный выбор, — Дрим мило улыбнулся в ответ, чтобы не расстраивать неумелого актера.

Он ведь прекрасно знал, насколько сложно бывает Инку пародировать эмоции и отображать их на своем лице.

Остальную часть дня Дрим послушно провел дома, в приятном окружении другого скелета. Изначально Хранитель собирался провести день в кровати, отдаваясь сну. Но скелет, по видимому уже переехавший на ПМЖ в этот домишко, поменял все планы. Дрим все равно провел день в кровати, но уже занимаясь абсолютно другим делом.

Вернувшись домой не хитрым способом, через портал, открытый кистью, Инк сразу же пошел в свою спальню, записать в специально отведенную тетрадь, свой сегодняшний сон. Их за года жизни Художника насобиралось предостаточно, каждый из них походил на отдельный рассказ, и сборников этих рассказов уже несколько томов. Несколько десятков томов.

Закончив свое ежедневное дело, Инк начал думать, чем себя развлечь. Пыль протерта, пола вымыты, а посуда блестела чистотой, все это Творец сделал еще вчера ночью. А если быть точным, то сегодня. Значит все, что ему остается делать — это отдыхать. По крайней мере, до нападения недругов.

И как только Инк расслабился, как только проникся домашним теплом и уютом, как Разрушитель принялся выполнять свою непосредственную работу — разрушать.

========== А мечта? ==========

Дрим всегда был симпатичен Инку. По-своему, конечно, но все равно симпатичен. Ему можно было не лгать, рядом с ним можно было не притворяться. Художник искренне дорожил каждой секундой, проведенной со своим единственным настоящим другом. Кто, как не Дрим, придет в трудную минуту? Кто, как не Дрим, вылечит не то живого, не то мертвого Хранителя вселенных? Кто, как не Дрим, разобьет небесные мечты о твердый асфальт? Да, для Дрима все эти действия приносили боль. Ужасно больно видеть, как Инк мучается каждый день, как строит из себя добряка, сильную личность. А что самое ужасное в этой ситуации: все верят образу святоши Инка, все верят его маске. И только Хранитель мечт и снов понимает весь расклад вещей. И искренне желает добра своему загнанному в угол, сломавшемуся от давления, другу. Инк счастлив ровно настолько, насколько позволяет его пустая грудная клетка, иметь такого друга под боком. Хранитель вселенных представлял собой довольно неустойчивую личность. Его характер и манеры поведения были действительно странными. Но даже в его бездушии были и плюсы. Как например отсутствие совести и стыда. Его действия не определялись чувствами и эмоциями, лишь его собственное решение быть таким. Ему не страшно, что будет завтра, главное для него было сохранность альтернатив. И не важно, что охранял их покой Инк лишь в личных целях. Зная все это, Дрим все равно не отворачивался от низкорослого скелета. Да, Творец сам по себе представлял ужасную и двуликую личность. Но этим можно было воспользоваться. Дрим был симпатичен Инку, а было ли так же наоборот?

Драка. Жаркая, пылкая, колоссальная драка. Бойня. Резня. Обоими скелетами управляли личные взгляды на мир. Изначально, при первых их встречах, телами, во время баталий, руководили именно эти взгляды. Позже за руль сел азарт. И Инку и Эррору наскучили драки за жизни вселенных, а интересовать начало то, насколько долго продержится противник? Насколько его хватит? Насколько хватит своих сил? Пережиает ли он эту атаку? А эту?

Под слоем пыли были еле заметны взмахи большой кистью и вздымающиеся вверх кости, бластеры и брызги красок с чернилами. Половина комнаты уже превратилась в завалы, которые никогда не разгрести, надежда только на Творца. Ну или же лишить раненых жителей боли — полностью уничтожив всю альтернативу. Именно это и пытались сделать синие нити и глючные кости. А черные чернила, разлетаясь и пачкая все вокруг, старались придерживаться первого варианта. Оба устали, оба на грани. Но азарт продолжал нашептывать в несуществующие уши: «А переживет ли он это?». В итоге, с новыми искорками в глазницах и с новыми силами в телах, скелеты продолжали бой. Который, к слову, не происходил без коротких фраз, адресованных друг другу, обрывков диалога. Слова часто повторялись: «Альтернативы — клад их Авторов! Ты не смеешь их уничтожать!» или: «Я уничтожу все ошибки!». Временами проскакивали и новые.