Кросс, продолжая сверлить Дрима удивленным и непонимающим взглядом, кивнул в сторону кухонного стола, приглашая свою вторую половинку усесться на стул и нормально все рассказать. Вероятно, Мечтатель совсем не хотел, чтобы Мечник стал свидетелем всего происходящего вокруг. Впрочем, если вдруг Инк не справится, все все равно узнают правду об их общем прошлом. Если результат будет неудовлетворительным — Инк все равно ведь сбросит и начнет новую попытку. Дрим таки признался себе, что иметь такого друга, как Художник — своеобразно неприятно, даже противно. Но он уже ничего поделать не мог, так что просто продолжал бездействовать, ожидая хороших новостей. Ведь это все, что он мог сделать на данном отрезке времени.
— Потрудишься объяснить все поподробнее? — Кросс силой усадил Хранителя за стол, сев напротив него. Он мало чего понял в рассказе Дрима, потому и требовал детальных объяснений. — Или будешь молчать, как последний партизан?
Принц еле заметно дернулся, когда был усажен на стул насильно, но противиться не стал: прекрасно понимал всю ситуацию и потому осознавал, что без крупицы информации из-за стола выйти он не сможет. И потому, волей-неволей, но он должен был сказать что-нибудь. Хоть что-то, пускай и не совсем важное, потом можно было и сбежать от Кросса, лишь бы отвлечь его ненадолго.
— Не буду, — тихо отозвался Дрим, виновато смотря на поверхность стола. Он понимал, что конкретно облажался, и этим самым проколом он мог поставить под удар и самого важного монстра в его жизни — Кросса. И потому так сильно сожалел о содеянном. — Но и говорить что-то не стану, ты уже все и так прекрасно услышал.
Крестик нахмурился, скрестив руки на груди. Слышать-то он слышал, а вот понять — не понял. Еще и Дрим говорит так, будто бы из всех этих не совсем понятных фраз, он должен был извлечь какую-то до одури простую суть. Бесит. Иногда Дрим жутко бесит, однако Кросс не торопился говорить это вслух. Ведь любил и оберегал этого балбеса, что предпочитает решать все проблемы в одиночку, вообще не задумываясь о том, что о нем нет-нет, да кто-то беспокоится. Взять в пример того же Мечника, и Инка. И Блу. Да вообще, если хорошенько подумать, можно найти уйму монстров и людей, кого заботит сохранность Дрима. Более того, не только сохранность как физический фактор, но и эмоциональное спокойствие.
— Будешь продолжать говорить загадками, Дрим? — Мечник тихо хмыкнул, опустив руки обратно на стол и взглянув прямо в золотистые зрачки скелета, что сидел напротив. — Помнится, я клялся тебя защищать. Но как мне защитить тебя, если ты не хочешь говорить о своих переживаниях?
До Хранителя положительных эмоций только что дошло, что Кросс сейчас пытался узнать вовсе не информацию об Инке, а о самочувствии его самого после всего пережитого. От понимания всего этого на лицо Принца с золотой диадемкой налезла милая улыбка, в которую Крестик однажды влюбился. И которую любил до сих пор.
— Со мной все хорошо, честно, — Хранитель улыбнулся чуть шире, дернул уголками губ (которых нет). — Просто немного переживаю об Инке. Он снова вляпался в неприятности, и я ничем не могу ему помочь. Хотя, он и сам попросил не помогать.
— Но ведь это разве не похоже на него больше всего? — Кросс положил руку вдоль всего стола, еле заметно прикасаясь к пальцам Мечтателя, ставшим таким родным.
— М? — Дрим еле заметно пожелтел от смущения, но противиться таким нужным сейчас прикосновениям не стал. Лишь еле заметно расслабился. — Да, наверно, ты прав.
— И из этого следует, что из-за Инка переживать не стоит, ведь он со всем справится?
— Угу, — голос Хранителя еле заметно напрягся, как и сам Мечтатель. Хотя по взгляду и виду этого не скажешь. — Надеюсь на это.
Инку предстояло сделать, пожалуй, самое опасное во всей его жизни. Ни одна битва ни с каким там Найтмером или Эррором не сравнится в глобальности и масштабности. Казалось, что вообще можно было противопоставить самому настоящему отродью из Преисподней? Но нет, у Художника был план. Хлипенький, но он, все же, был. И пускай все зависело лишь от того, сможет ли он выдержать напор демона и перенять контроль своего тела снова на себя. Творец уже давно понял, раз уж истинный враг всей его жизни начал стучаться в двери — его не остановить. И потому он решил впустить его, совсем ненадолго. И затем, увы, придется бороться. Сначала морально, а потом — и физически. Инк ставил на кон все, но, как знать, вдруг и этого будет мало? И, ладно бы, сражаться с демоном, еще куда ни шло, но ты ведь попытайся его обхитрить! Более того, придется драться с тем, кто и тела-то физического не имеет!
Казалось, что можно было противопоставить демону? Но нет, у Инка был план, и всего один шанс его воплотить. Увы, он предоставил свою судьбу удаче, надежде и вере. Надеясь, что удача будет его сопровождать, он верил в свой успех.
Помимо всего прочего, Творец должен был проверить замок. Если тот еще не дал слишком глубокий трещин, ну или их хотя бы не так много, он мог вздохнуть спокойно. По сути, все, что Хранитель мог сделать — это ждать. Демон и сам его найдет, когда придет время.
========== Затишье ==========
Демоны вовсе не всемогущи, это лишь человеческое предубеждение и заблуждение. Некоторые вещи сотворить даже они не в силах. И даже не смотря на то, что у разных видов этих тварей были разные способности, они имели одинаковое табу. Они не могли отнять силу, данную человеку, монстру, да кому бы то ни было, от рождения. Какая еще сила? Например, способность Творца к созданию, а Разрушителя к разрушению. Демон мог спрятать ее, обмануть выбранную жертву, чтобы сполна позабавиться (а уж изощренной фантазии у них всегда было с лихвой), но не отобрать. И уж точно не присвоить. Даже несмотря на то, что демоны — твари вездесущие, живучие и невероятно проворные, они так и не смогли найти лазейку для своего самого главного запрета. Демон мог убить, обмануть, разложить на атомы и собрать вновь, но не присвоить то, что не может увидеть или ощупать. И именно на эти знания, получившие путем очень долгих размышлений, Инк полагался. Полагался примерно с такой же надеждой, как и на удачу, вечно сопутствующую его после злополучного дня, когда он впервые встретился с демоном. Видимо, фортуна посчитала нужным похерить Художнику всю жизнь одним только днем, вернее персоной, которую он встретил в тот самый день. Вот только судьба-злодейка даже и задуматься не могла, что своим действием породит силу таких масштабов, и заставит Творца так отчаянно сражаться за свое будущее. Интересно, сможет ли Инк переплюнуть удачу, судьбу и фортуну в сообразительности и отчаянии?
Глючный скелет нервно постукивал костяшками пальцев в течении последнего часа, отмечая, как его неторопливый друг так и не собирается возвращаться к себе домой и, наконец, объяснить, что за чертовщина происходит вокруг. Ладно, всю суть сказанного Дримом Эррор понял, осознал и принял. Вот только некоторые вещи Принц так и не сказал: почему Инк сражается за свою душу сам, и почему ничего не сказал об этом Ошибке? Если же хочет обезопасить незнанием невинных монстров и людей, так, тем более, какого черта не попросил о помощи? Как-никак, чем больше персон будет сражаться за то, что по праву принадлежало Инку, тем больше шансов будет на выигрыш. И вообще, как сражаться тем, у кого, по сути, силы абсолютно безграничны? Как сражаться с Автором, чей авторитет гораздо более велик, нежели у простого скелета-художника. Каким бы умным, сильным и проворным он ни был — с человеком, чьи действия непредсказуемы до остервенения, шансов на победу у Творца просто не было, как ни крути и с какой стороны не посмотри. И Эррор понимал, что Творец не настолько глуп, чтобы без колебаний и сопротивлений на своих же ногах идти на эшафот. Значит, Дрим таки где-то да наврал. Или же нет?
— Он говорил слишком искренне для лжи, — Разрушитель перестал мучить кухонный стол и тишину вокруг вечными постукиваниями костяшек о деревянную поверхность, перестав это делать. Руки лениво опустились под стол, а голова — над. Вернее, на. — Значит, Дрим не соврал.
