Ребята жадно слушали его, проглатывая новые неизвестные слова.

– Да, и, конечно, подводные колонии.... Мы пытались отыскать их и выйти на связь, но без ИскИнов и биологических экзокостюмов невозможно было определить их точное местоположение, а водолазы не могли опускаться так глубоко в океан. Говорят, одна подобная станция была даже на дне Марианской впадины. В такие экспедиции, как и в космос, отбирали молодые семьи ученых вместе с роботами и рассчитывали на полностью замкнутый цикл и автономность. После вспышек же… может, там в глубине кто и выжил, но вернуться без поддержки сверху? Куда, да и зачем? Подставить себя под вспышку? В Запределье, где радиация и аномальные явления творят свои новые законы природы? Да, там лучше не бегать, точно говорю вам. Может быть, вы и не встретите страшных мутантов, зато физические аномалии сыграют злую шутку с вашими мозгами… Но вам повезло, – он посмотрел на них добрым взглядом, – вы родились в непростое, но судьбоносное время. Вас не поработит жажда наживы, как мегакорпорации и государства под руководством ИскИнов до вспышек. Вы не будете голодать, вас никто никогда не бросит. Цените это, ваши родители очень ответственно подошли к сохранению жизни. И будущего. Да… я помню многое… Поверьте мне, это была иллюзия, фантазия в буквальном смысле, бесцельная и полная несбыточных надежд. Вероятно, люди хотели еще и еще, покорить Вселенную с помощью технологий, но роботы, ИскИны, возможно, и ненамеренно, но все же поработили своих хозяев. Сделали их зависимыми от машин, заставили позабыть о себе, забыться в призрачных мирах виртуальности и купаться в технологиях. В забвении. Вам это покажется странным, смотря, как трудятся все в нашем городке на полях и в теплицах, но раньше люди проводили целые жизни, работая на машины, которых не понимали, и создавая новые, чтобы дальше обслуживать их. Если вы когда-нибудь столкнетесь с ИскИном, не доверяйте ему, легко принять его решения за человеческие, но это не так, – Максвелл почесал затылок, где у него был чуть более светлый, ровный и восьмиугольный след от ожога, и задумался. – Ну что ж, уже поздно, вам пора бежать делать уроки, держите! – он достал коробку своих сияющих, как золото, леденцов и раздал их каждому. – Бегите домой и ведите себя хорошо!

***

«…усиление умственных способностей человека с помощью кибернетики и машин как альтернативное искусственному интеллекту направление – это неосознанная реальность. Почти все формы человеко-машинных технологий, от счетной доски и до последних разработок, являются практическими шагами в симбиозе человека и машины в качестве инструмента для обработки информации и принятия решения с помощью человеческих чувств и интуиции, основанных на жизненном опыте. Существует превосходство практики над теорией, без основополагающих проблем и концепций, возникающих при взаимодействии человека и недоступной пониманию индивидуальности мыслящей машины…»

Книга Серафа, с. 144, комментарий в скобках

Шли годы. Строгое спартанское воспитание детей приносило свои плоды. Их научили обрабатывать землю, быть воинами и охотниками, приспособленными к выживанию в дикой природе, умными и умеющими применять свои знания на практике. Они были и атлетами, и аскетами одновременно и старались развиваться гармонично и в меру.

Совершеннолетие поставило их перед выбором, к какой касте отнести себя. Кто-то принимал как должное то, что переходило в семье, кому-то хотелось повидать другие города. Максвелл, как и раньше, готовил всем еду в гостиничной столовой. Иногда из соседних городов заявлялись вербовщики, цивилизация призывала сделать свой вклад в построение общества. Кто-то уходил служить, очищать и приспосабливать для жизни новые, открытые заново города и исследовать то, что обнаруживалось там. В дальнейшем им предстояло восстанавливать и создавать поселения на руинах былого величия. Строить заново им было не под силу.

Илай решил продолжить учиться у местного священника. До катастрофы батюшка был доктором медицины, потом, после того как солнце начало мигать первыми предвестниками вспышек, он ушел в религию. Взяв имя Адрон, он не оставил мирскую жизнь. Адрон хорошо разбирался в астрономии, и это как раз то, что Илаю не хватало больше всего. Он чувствовал, что это именно то, что нужно ему по большей части.

Теперь по ночам, дежуря на маяке, он мог наблюдать за звездами и читать их истории. Арти, он называл ее только так, стала новой помощницей отца и дяди, а впоследствии и сама приняла присягу и начала служить правопорядку, уже как равная им по званию.

Иногда из соседних поселений вместе с торговцами приходили свататься, и новоиспеченные пары выбирали, где им обосноваться. Стараясь следить за межкастовым балансом, управление городов равномерно распределяло обязанности и помогало прибывшим осваивать новые нужные профессии. Постоянный круговорот и ротация не оставили никого вне этой сферы, и, конечно, когда кому-то не нравилось что-то, это приводило к внутренним конфликтам, которые быстро и справедливо решались. Тем не менее в это суровое и далеко не подходящее для конфликтов время добропорядочность большинства выравнивала и сводила на нет любые недопонимания. Люди стремились выжить, и главное их богатство пребывало в них самих.

***

Илай был очень активным на тренировках, но больше всего любил новые знания. Он перечитал все книжки в церковной библиотеке, а потом и вообще все книги в городке. Его знакомый торговец, Фарадей, привозил ему, когда мог, новые тома. Их находили нечасто, так как уже во второй четверти столетия почти перестали выпускать печатные экземпляры. Иногда в книгах попадались фотографии и иллюстрации. Но о тех временах уже некого было расспросить. Жизнь казалась беззаботной, легкой и непринужденной. Вживленные технологии были частью этого постчеловеческого взлета в пустоту. Различные модификации, улучшения, единение между человеком и машиной казались тогда естественным продолжением устойчивого развития.

И именно эти люди, несшие флаг первенства технологий, погибли первыми при электронных излучениях. С удивлением разглядывая на иллюстрациях в рекламных журналах кибернетические, биологические и генные усовершенствования тела, вживленные наночипы и читая про виртуальную реальность, Илай не мог оставить размышления о тщетности всего этого, стараясь понять суть. Он думал о том, как много было потрачено впустую, как близко, по его мнению, было спасение, ведь достаточно было сделать всего лишь одно намеренное усилие. Усилие воли к жизни.

Богословие притягивало его своей глубиной понимания человеческой души. Но посвятить себя полностью только изучению души и молодой огненной вере, возникшей после вспышек, он не хотел. Ведь было столько всего другого, нового и интересного, что, как ему казалось, не входило в религиозный уклад жизни после катастрофы.

Он встречал среди торговцев ретроадептов различных направлений и общался с ними. Обычно они держались отдельно от остальных, и их верования в прогресс и технореволюции прошлого были фанатичны. Собственно поэтому часто именно они первые находили утраченные и уцелевшие механизмы и технологии. Их экспедиции отличались от военных. Они искали источники поклонения и постоянно находились в движении, ведя кочевой образ жизни из города в город, передвигаясь вместе с торговцами.

Илай старательно изучил Книгу Серафа. Главным для него в ней были карты. Указания, как попасть в те места, которые посетил загадочный Сераф, либо те места, где побывала сама книга, или записанные и зарисованные со слов его друзей-путешественников, среди которых было много моряков. Поколение за поколением Сераф и его потомки писали в книгу, комментируя друг друга, дополняя и разбирая уже написанное.

Некоторые карты были загадочными, покрытые древними магическими символами, которые Фарадей называл сигилами и печатями.

Но одна карта не давала Илаю покоя. Теперь, когда он умел очень хорошо ориентироваться на местности по звездам, а однажды даже прокатился на воздушном шаре вдоль побережья, он разгадал, что в ней обозначено некое место, расположенное не очень далеко от их маяка.