========== Пролог ==========

Это смерть легко распознать. С жизнью все сложнее. Однажды ты просто замечаешь, что снова живешь.

Э. М. Ремарк.

Близилось время цветения каштанов. Первого в оккупированном городе цветения.

Захваченный Париж пах иначе, чем довоенный. Звуки — они тоже изменились. Ночное затемнение, притихшие бистро, гулкое эхо шагов немецких патрулей казались привычными, но все же временными.

Запах, казалось, изменился навсегда. Горьковатый, отдающий неприкаянностью и не дотягивающей до отчаяния безрадостностью, он повис над городом, вызывая у одних парижан ассоциации с тлением и смертью, у других — тех, что попрактичнее, — со сбоями в снабжении, и у всех — с несвободой.

***

«Соверши смелый поступок, и смелость приложится».

С этими словами в шесть лет Белль Френч вышла на сцену в свой первый утренник.

В девять — шагнула навстречу старательно улыбающейся жене отца. «Милочка… вот увидишь, мы славно заживём втроём».

В пятнадцать погладила на спор скалящего зубы волкодава. Шесть швов, шрам на запястье.

В семнадцать — переступила порог анатомического театра.

А вчера вывела из госпиталя на Рю Тьерро и скрыла в своей квартире двух находящихся в розыске бойцов Сопротивления.

***

Услышав в пятый раз, что «им действительно лучше уйти», Белль не выдержала.

— До комендантского часа вам даже за пределы квартала не выбраться, не то что города, — фыркнула она, стараясь говорить как можно язвительнее. Похоже, не получилось.

— Белль, ты знаешь, — последовал мягкий, но решительный ответ, — что случится, если нас найдут здесь. У тебя.

— Если.

Проскользнув к двери, она повернула в замке ключ и, обернувшись, с вызовом скрестила руки на груди.

— Нет, теперь вы выслушайте меня! Я знала, на что иду. Я всё взвесила. И я сама приняла и принимаю свои решения. Сейчас я решила, — Белль задорно улыбнулась, пытаясь согнать с лиц мужчин озабоченное выражение, — помочь, и разубедить меня вам всё равно, — на последних слова Белль вздернула подбородок, — не удастся.

Мужчины вновь обменялись взглядами. Тот, что помоложе, пожал плечами и уселся на край стола. Мысленно улыбнувшись, Белль поздравила себя с победой.

Второй внимательно взглянул в глаза Белль — что-то в его лице неуловимо смягчилось, взгляд серых глаз потеплел.

— Знаешь, а моя дочь была в детстве такой же вот упрямицей, — негромко сказал он.

Он хотел ещё что-то добавить, но вдруг замолчал. На его виске запульсировала вена.

Белль знала, что не нужно задавать вопросов. Не в оккупированном Париже.

Она успела это узнать, но не успела выучить.

— Она… здесь? В Париже?

На лицо Дэвида Нолана, вдруг ставшего старше своих сорока с небольшим лет, легла тень, серые глаза подернулись холодом.

— Нет, — отрывисто проговорил он. — Она… там. По ту сторону.

От Белль не укрылось, как резко поднявшийся, когда она задала вопрос, Нил Кэссиди при последних словах Нолана сжал губы, и, полумальчишеским жестом сунув руки в карманы, сгорбил плечи.

Уже на кухне, разливая по тарелкам суп, она поняла: Нолан говорил — а Кэссиди молчал — не о географической линии фронта.

========== Часть 1. Белль: Пробуждение. Глава 1 ==========

Переступив на следующий день порог ординаторской, Белль ощутила разлитую в воздухе, спрятанную в торопливых шагах, вырисовывающуюся из ускользающих взглядов настороженность. Едва уловимый шепот «Офицер СС… в комнате 424» объяснил то, что и так было понятно, то, о чем предупреждали Нолан и Кэссиди, и к чему, казалось Белль, она была готова. Расследование, обыски, допросы, возможно, облава.

Руки, когда она переодевалась в униформу, слегка дрожали, но не от страха, в этом Белль была уверена, а от возбуждения. Страха почему-то не было; напротив, все казалось странной игрой, где все притворялись, что ничего не боятся, в то время как ничего ужасного еще не произошло.

— Мисс Френч,— Клотильда, нахмурившись, заглянула за ширму. — В комнату 424, вас ждут.

Дрожь унялась за миг до того, как Белль переступила порог.

***

— Сработано превосходно, — Нолан откинулся от карты парижских окраин. — Если Джонс сможет пробиться через кольцо на двадцатом километре, то вся эта скворечня взлетит в воздух в лучших традициях Лероя. Что с пропусками?

Нил пожал плечами.

— Старика дома не оказалось. Вечно этого Марко где-то носит. Руки золотые, если надо, наклейку от шпрот в аусвайс превратит, но в голове ветер свищет. Два часа прождал, будь он неладен. А заявится, как всегда, с видом, будто не в курсе, что на свете существует такое изобретение как часы и календарь. Нолан, серьезно, ты никого понормальнее не нашел?!

— Вроде Арчибальда? — негромко уточнил Нолан, в упор глядя на мгновенно помрачневшего Нила. — Думаю, Реджина предпочла бы полусумасшедшего Марко очень вежливому, всегда пунктуальному и без колебаний выдавшему ее СС Хопперу.

Нил, дернувшись, вскочил, отошел к окну.

— Реджина считает, что мы знали? — сдавленно спросил он, не оборачиваясь.

— Как думаешь, что ей об этом расскажут? — с сухой горечью отозвался Нолан.

Через несколько пропитанных вязким молчанием минут в дверном замке завозился ключ, раздался щелчок, и порог перешагнула Белль. Усталым движением она прикрыла дверь, провернула в скважине ключ и обернулась к ним.

***

Эмма нетерпеливым жестом откинула пышные белокурые волосы, потерла шею.

Встала, прошлась по комнате и, вернувшись к заваленному бумагами, папками и фотографиями письменному столу, оперлась о столешницу руками. Вглядываясь в длинный список имен, медленно, торжествующе улыбнулась.

Эмма со школы любила делать все не просто отлично, а лучше всех, и сегодняшний рапорт об агентурной сети «Сторибрук», несомненно, делал ей честь. Недели терпеливого, сосредоточенного труда, бессонные ночи, бесчисленные шифровальные данные, и вот, ей есть что предъявить оберштурмбаннфюреру. К понедельнику ее первое самостоятельно раскрытое дело ляжет ему на стол, и…

Эмма едва не вздрогнула, когда за спиной внезапно раздались мягкие шаги. Впрочем, пора бы привыкнуть, мысленно проворчала она: Голд, как по волшебству, всегда появляется тогда, когда о нем думаешь. И почти всегда неурочно.

Эмма неспешно, выгадывая время на то, чтобы унять разочарование, обернулась:

— Я полагала, вы еще в Оснабрюке.

Голд иронично поднял брови, оценивая и опущенное приветствие, и нескрываемо вызывающий тон ученицы. Неторопливо, прихрамывающей походкой, приблизился.

— А я полагаю, у тебя есть новые сведения? — с характерной напевной интонацией протянул он и, прежде чем Эмма успела ответить, взял список имен.

— Сеть «Сторибрук» перебазировалась на юг Парижа, — мысленно пожав плечами и проглотив самолюбие, отрапортовала Эмма. — Раскрыты кодовые имена.

Голд выразительно хмыкнул, дочитав список.

— Показания Королевы? — бросил он вопрос, окидывая взглядом кипу бумаг.

— К интенсивным допросам еще не приступали.

— Чарминг?

— Ушел, предположительно, не один. Из госпиталя на Рю Тьерро след потерян. Я провела розыск, и…

Эмму прервал почти беззвучный смех. Вспыхнув, она взглянула на Голда. Казалось, он разглядывает ее с безмятежно-наслаждающимся видом.

— Офицер Сопротивления покидает госпиталь. Да у нас прямо-таки военная романтика, уверен, без хорошенькой медсестры с идеалами не обошлось.

— Допросы ничего не дали, — пожала плечами Эмма.

— Конечно, — снисходительно уронил Голд, опускаясь на стул. — Но дадут, — он соединил кончики пальцев и, задумчиво постукивая подушечками друг о друга, пристально взглянул на Эмму. Ее на миг пробрала неприятная дрожь под неподвижным, похолодевшим, потемневшим взглядом, — непременно дадут.

***

Реджина сидела у стены, притянув колени к подбородку и охватив их руками. Не поднимаясь, едва шевелясь, с тех пор, как попала сюда.

Тюрьма захвачена немцами, Париж захвачен немцами, а сегодня — спасибо, Сверчок, — захвачена и она, Реджина. Губы кривились в беззвучном смехе.