– Нет! Не имею!
– Тогда помалкивай. В общем, поезжай в деревню. Может быть, продашь дом, кому-нибудь из местных!
– ???
– Ну… много за него вряд ли выручишь. Тысяч сто, максимум. (Ого! Да за сто тысяч, вернее, на сто тысяч… я могу накупить столько всего!) – Но не пропадать же добру. Ну и проветришься. Используешь период своего застоя. Я думаю, из деревни ты вернёшься с массой новых впечатлений и идей.
– Ехать на пленер? Зимой? В деревню?! Когда вся природа спит… А я… как та самая особа с котелком… пятьсот кило́метров пешком… по шпалам, так сказать, по шпалам…
– Какая особа?! Супруга напряглась ещё больше. Эта, твоя … как её… испанка?! И причём здесь котелок?
– Ну, как бы это популярней… это такая песня… слова из неё… народные… А испанка, как ты выразилась не моя – она – Общенародное, скорее даже Мировое достояние! Председатель компартии Испании в прошлые годы! Воевала с Франко и вообще с фашизмом! Правда, генерал оказался порасторопнее и задавил коммунистов Испании. Причём давил иногда вовсе не фигурально…
– Вечно ты со своими мудростями! Сама я ехать спать с тобой вместо природы не могу. Сам знаешь – магазин. А ты всё – равно ничего не делаешь. Вот и поезжай. Тем более это не твои пятьсот кило́метров, не выдумывай – всего-то триста!
Утешила…
Я сделал попытку представить себе Это. Жуткий холод, мёртвый зимний лес, сугробы по пояс минимум, по горло максимум, голодные волки с подведёнными животами под жёлтой луной и я сам, с убогой котомкой, сшитой из мешковины и в крупных заплатах, скорбно бредущий в даль неведомую, среди всей этой экзотики. Мм-даа… Стоп! Забыл положить в котомку ломоть чёрного хлеба, луковицу и соль в тряпице… Вот теперь точно … – Мм-даа… Посох забыл, а как в странствиях без посоха? Тем более – чем от хищников отбиваться?! Да, а посох-тоиз «вяза червлёного», не иначе – а то какой же это посох?!
Я взмолился, как тот старик из «Золотой рыбки». Не хуже.
– Драгоценная моя! Но, ты же знаешь, что я и коммерция вещи совершенно несовместимые! Было уже!
Вряд ли из её памяти стёрлось воспоминание о том, как я едва не пустил по ветру их с товаркой совместное предприятие. Это случилось в другой период творческого застоя, когда моей изобретательной жене вздумалось использовать меня в качестве продавца. Сначала, я был категорически против, но потом вспомнил, какой у них там ассортимент и решил попробовать. Разумеется, имелся некий комплекс. Пожалуй, он возникает у всякого, кто впервые в жизни, отваживается что-либо продать незнакомым людям, которые будут смотреть не только на товар, но и на тебя, и будут знать, что ты здесь вовсе не случайно встал постоять. Ты встал – и – Торгуешь. (Как не стыдно?! Как мог Так опуститься?!). Естественно, всякое следующее утро я начинал с подавления этого комплекса, принимая внутрь то или иное количество изобретённой, уже упоминаемым арабским алхимиком Рабезом (слава Ему!) жгучей жидкости. (А ещё говорят, что мусульмане якобы не употребляли спиртного! Правда, некоторые исследователи утверждают, что не Рабез открыл жгучую жидкость, а лишь шёл по стопам…) После этого (не после открытия!)дело шло с завидным успехом, нужно было только не забывать время от времени подавлять комплекс. В общем, торговля шла бойко, и я даже почувствовал к ней некоторый вкус. До сих пор не могу понять, откуда взялась такая дикая недостача – складывалось впечатление, что я не продавал водку, а раздавал её бесплатно, что верным было лишь отчасти.
– Хоть раз в жизни ты можешь быть мужчиной?! – яростно и сквозь зубы проговорила супруга.
– Ты о чём? Неужели я тебе ещё не доказал? И дети наши откуда? А началось всё с малины у Тёти Томы! Неужели забыла?!
Она вдруг покраснела как тогда в малиннике. Не без удовольствия. Но спрятала все вы глубоко внутрь.
– Не самцом, а мужчиной! В постели всякий может!
Она, разумеется, по некоторой наивности сильно заблуждалась. Некоторые очень даже могут и не в постели… вон, сколько насильников да маньяков развелось… Некоторые вообще не могут, ни там, ни там, природа такая… или их султан или шах попросили не беспокоиться… Но спорить было бесполезно. Вместо того чтобы впустую дерзить, я весьма красноречиво выпил ещё. Если полковой врач разрешил, значит, что-то в этом есть…
– Вот-вот! Только это ты и умеешь! – зашипела любимая супруга.
– Не только! Могу тушить пожары, потому как имею такую военную специальность… Стреляю… стрелял в армии кстати, тоже неплохо, прямо скажем… Землю могу копать, профессионально между прочим! На украинской земле наловчился, кстати сказать… И ещё я неплохой художник! Да! А в юности был станочником по деревообработке. Второго разряда. На третий сдать не успел, по семейным обстоятельствам…
– Петров – Водкин.
– Что ты этим хотела сказать?! – шерсть на мне от такого сравнения, встала дыбом. – Он реалист, а я сюрреалист! Он пишет, писал, как видел, а смотреть и видеть это не одно и то же, а я пишу, как нужно, подсознанием автоматически отображая натуру! Разница!
– В общем, так, мой милый! Я уже обо всём подумала. Вот тебе доверенность, билет в один конец и тысяча двести пятьдесят.
– Ты с ума сошла! Кто с такими деньгами отправляется на край света?!
– Хватит. Не будешь пить – хватит на месяц. Двести пятьдесят на обратный билет. Истратишь – пойдёшь пешком!
– Чёрт! Лучше бы я писал этот проклятый портрет! Тоже, кстати, покойника. Заказ раздобыла супруга. Кто-тоиз числа её множественных знакомых, захотел иметь писаный маслом портрет дедушки. Мне притащили чёрно – белую фотографию и информацию о том, что глаза у дедушки, были голубые… Я, уже говорил, что по стилю и убеждениям сюрреалист, а чём имел уже сообщить. Тут, разумеется, давать волю фантазии было нельзя. Последние три недели я только и делал, что вглядывался в фотографию, пытаясь увидеть в дедушке жизнь, а на загрунтованном холсте цвели васильковым цветом глаза…
Мало кто знает, даже из художников, что фотографии, как и картины для лучшего восприятия следует рассматривать одним глазом. И с определённого расстояния. Тогда видишь практически стереоскопическое, объёмное изображение. А объяснение тому, весьма простое. Фотоаппарат ведь снимает Одним глазом – объективом! А мы их Двумя рассматриваем, заставляя мозг изощряться – «выравнивая» изображение. Это подметил ещё в XIX веке, американский писатель и физик Карпентер. А физик Перельман из Ленинграда об этом вспомнил и даже книгу написал. Мои картины, кстати, тоже следовало бы рассматривать именно так – тогда и в самом деле появляется и глубина, и игра теней, и выпуклость. Но современные критики, похоже, этого не знают, вот и несут, чёрт знает, что! Я по этому поводу замечу далее, при случае…
Да, так я о дедушке… Кого-то он мне явно напоминал, но кого? Где я мог видеть именно Эти васильковые глаза? Было полное впечатление, что ещё… лет так четыреста, а то и восемьсот назад, я их уже видел…
Ночью, мне приснился средней паршивости кошмарчик. Крысы. Много крыс вокруг лежащего человека. Глаза его с полным безразличием смотрели куда-то вверх, возможно туда, куда (как говорят некоторые недоразвитые), улетает душа. Руки и ноги раскинуты. Ему не больно. Он мёртв. Мёртвые не потеют, не имут срама и ни во что не вмешиваются. И я, рядом с каким – то ещё живым мужиком – пьяные в доску. Я отчего-то смеюсь! Всё это, происходило в некоем доме, в свете одинокой керосиновой лампы. Пахло землёй, плесенью и кислой капустой. Как можно во сне различать запахи – для меня до сих пор загадка. Но не это даже было главным. На улице лежали, по всей вероятности, убитые мужчины. Или пьяные до умопомрачения. Несколько человек. Кто их там положил, понятно не было. Шёл снег и падал на крыши какой-то деревни, на застрявшую в снегах простреленную машину.
Страшно не было – по телевидению теперь и не такое показывают, да и в жизни… вон, не так давно прямо на тротуаре, на улице Мельникайте, застрелили криминального авторитета Рашида – «бах» и нет товарища… или там… прямо в больнице и тоже в центре города одна группировка постреляла оппонентов из другой группировки… Ходили слухи, что это какая-то «Десятка» – местная достопримечательность, группа криминально озабоченных спортсменов, поддерживаемая женой самого набольшего чиновника в области… но Этот сюжет от чего-то касался меня непосредственно. Дело было в том что когда я проснулся, долго искал «спрятанное под матрацем» оружие. Интересно – это какая стадия шизофрении?
