* * *

Как могло случиться, что два, любящих друг друга человека, целый день пребывавшие в приподнятом настроении, вдруг рассорились почти до развода, докатились до битья посуды и взаимных упрёков, выраженных в крайне нелицеприятной форме? Видимо, случился какой-то природный катаклизм, повлиявший на эмоциональный фон в отдельно взятом жилище.

Затемнение

* * *

Импульс выбросил Татьяну на лестничную площадку и заставил промчаться вниз без оглядки. Только выскочив на улицу, беглянка остановилась, но не потому, что пришла в себя и осознала происходящее. Она просто почувствовала, что бежать ей неудобно. Пока раскрасневшаяся молодая женщина стояла посреди тротуара, соображая, в чём причина неудобства, на неё стали оглядываться немногочисленные поздние прохожие. Под удивлёнными взглядами посторонних людей Татьяна, наконец, догадалась проверить, всё ли в порядке с её гардеробом. Естественно, в порядке было не всё. Во-первых, на её ногах красовались очаровательные домашние тапочки без задников, зато с длинными розовыми заячьими ушами. А во-вторых, о ужас, она совсем забыла, что одета в шёлковый домашний халатик «критической длины», который в данный момент оказался вызывающе распахнутым на груди, вкупе с распущенными волосами придавая своей хозяйке излишне фривольный вид. Пока она изучала самоё себя, из неизвестно когда набежавшей тучи закапало, а какой-то несимпатичный дяденька пристроился поблизости и теперь с подозрительной заинтересованностью разглядывал странную особу. Увидев этого типа, и ощутив холодные струйки на шее, Татьяна немедленно ринулась обратно в подъезд. У самой двери она с разбега наскочила на незнакомца, который чудом успел увернуться. Татьяна подсознательно отметила его высокий рост, тёмные волосы и черты лица, показавшиеся ей очень симпатичными. Понимая, что ведёт себя, мягко говоря, невежливо, она проскочила мимо мужчины, но преодолев два лестничных пролёта, обнаружила его на площадке второго этажа. Татьяна приостановилась и вытаращила глаза, а мужчина улыбнулся и поздоровался с ней. Голос у него оказался на удивление приятным, под стать внешности. Мелькнула мысль, как он мог раньше неё оказаться в подъезде? За ней последовала другая: «Господи ты боже мой! Я выгляжу как проститутка, сбежавшая из дома терпимости!». Дом терпимости напомнил о собственном доме. Татьяна в два прыжка преодолела оставшееся расстояние, дёрнула дверную ручку, но дверь не поддалась. Не поверив в ужасную реальность, Татьяна снова потрясла ручку. Дверь не ответила ей взаимностью. Тогда бедняжка, ощутив сильнейший прилив жалости к себе, уткнулась головой в филёнку, украшавшую дверное полотно, и расплакалась.

– Что же это такое, что же за день-то такой, – тихо подвывала несчастная, начисто забыв, что день-то, как раз, был не самый плохой, и настроение у неё тоже было хорошее до самого вечера. – Что же мне делать, о-ё-ёй! Что де-ела-ать! Хорошо, что я не в мыле-е, как инженер Щукин, не го-олая совсе-ем…

Кто-то тронул Татьяну за плечо. От лёгкого прикосновения она подпрыгнула, ойкнула, потом обернулась. Перед ней стоял давешний незнакомец.

– Простите, – улыбнулся мужчина. – Я не хотел вас напугать.

– Ничего, – буркнула Татьяна и снова ойкнула, вспомнив про свой внешний вид. Она постаралась поплотнее запахнуть халатик, предназначенный только для мужниных глаз, и, придерживая его на груди одной рукой, другой пригладила растрепавшиеся волосы. Ноги в глупых детских тапках с розовыми ушами спрятать было некуда.

– Что случилось? Вы захлопнули дверь? – догадался мужчина и успокаивающе добавил. – Не бойтесь. Я ваш сосед снизу. Кирилл, – представился он.

– Татьяна, – машинально ответила страдалица. – Да. Так получилось. Бред какой-то. Первый раз со мной такое.

– Постойте. Я сейчас, – сказал Кирилл и сбежал вниз по лестнице.

Не было его долго. Минуты три. За это время Татьяна успела взглянуть на ситуацию со стороны, оценить её нелепость и в очередной раз за вечер расстроиться. Вернулся Кирилл со стамеской и ещё какими-то железками в руках. «Что-то я сегодня уже слышала про запертую дверь и этот инструмент, – подумала Татьяна. – Господи, это же Макс рассказывал. Бред, бред, бред. Полнейший. Так не бывает. Две соседки на одной площадке случайно захлопнули двери… Бред». В ожидании помощи она отошла к перилам. Взгляд, бездумно брошенный вниз, отозвался новым испугом. Татьяна глянула на Кирилла. Вот он. На месте. Возится с её замком. Но она только что отчётливо видела его этажом ниже. Правда, со спины, но она не могла ошибиться. Она ещё раз, тайком, глянула на лестницу. Там никого не было. «Я переутомилась. Все эти сегодняшние истории… Мерещится», – ненаучно констатировала она. Тем временем сосед закончил работу.

– Ну вот. Пожалуйста, – он распахнул перед Татьяной дверь.

– Спасибо большое! – воскликнула она и шагнула за порог. – Спасибо! До свидания!

Дверь захлопнулась, теперь уже не сама по себе, а под нажимом Татьяниной руки. Кирилл остался на площадке. Он пожал плечами, улыбнулся и стал спускаться к себе, слегка помахивая стамеской.

* * *

Оказавшись дома, Татьяна опять расплакалась. Она устала, её терзали противоречивые чувства, среди которых преобладали обида и вызванные беспокойством за мужа угрызения совести. Необходимость наводить порядок в кухне и комнате только усугубляла ситуацию. Время позднее, завтра рано вставать – работа есть работа, а тут… Кошмар и ужас нечеловеческий!

Ликвидировать комнатный «горный пейзаж» оказалось проще и быстрее, чем кухонную «марину». Татьяна не стала сортировать и раскладывать по местам валявшиеся на полу вещи Максима. Утирая слёзы, она кое-как побросала в чемодан его рубашки и бельё, а чемодан сунула в шкаф, стараясь не думать о том, что произошло. Она догадывалась, что в разгоревшемся скандале, конечно, есть доля и её вины, но… Нет, время признания ошибок ещё не пришло. В кухне Татьяна собрала разбросанную посуду, и на этом её энергия иссякла. Она плюхнулась на табуретку, уронила руки на колени и отдалась полноценным рыданиям, сопровождавшимся мелкими короткими вздохами с подвыванием. Правда, бурное проявление эмоций длилось всего минуту-другую. Это был своего рода последний аккорд в пьесе жалости к самой себе – у плакальщицы банально потекло из носа, она была вынуждена искать платок, сморкаться, то есть двигаться и выполнять низменные действия, входившие в противоречие с высокими трагическими чувствами. В результате после нескольких завершающих вздохов плач прекратился. Совсем успокоиться Татьяне не удалось, но некоторое облегчение она всё-таки получила. Махнув рукой на беспорядок, она быстро умылась и забралась в постель. Сон не шёл. Татьяна тихо лежала, прислушиваясь к ночным звукам, и ждала не щёлкнет ли замок, не звякнут ли ключи, не появится ли на пороге с покаянными видом блудный муж. Не щёлкнул, не звякнули, не появился. Отмечая про себя любой стук, любой уличный шумок, она время от времени косилась на мобильный телефон – а вдруг зазвонит? Самой набрать отлично известный номер ей не позволяла ложная гордость, а вернее, врождённое упрямство. Она предпочитала изводиться от беспокойства, но ни в коем случае не показывать его противной стороне.

* * *

Упрямство – вещь не такая уж и плохая. В жизни Танечки Фроловой, а затем и Котовой, оно подчас играло положительную роль. А однажды сначала чуть не довело до беды, но потом спасло ей жизнь. Вот как это было.

Семья отдыхала на даче. Дачу снимали на берегу Ладожского озера в посёлке Кокорево. Погода в тот год не баловала отпускников обилием солнца. Небо в основном застилали разномастные облака и тучи, из которых, как правило, струился дождь. В один из таких пасмурных дней к Фроловым приехали друзья, только что вернувшиеся из отпуска, проведённого в Прибалтике. Кроме красочных рассказов о Рижском взморье, дюнах, соснах и царящей в этих благословенных краях чистоте, они привезли подарки, среди которых было очаровательное детское пальтишко ярко красного цвета. Четырёхлетней Танечке оно так понравилось, что она наотрез отказывалась его снять и ходила по дому среди взрослых с засунутыми в кармашки руками, изображая манекенщицу. Манекенщиц она видела однажды по телевизору. Как называются красивые тёти, которые ходят по такой длинной дорожке в разных платьях, Танечка не знала, как не знала и слов «дефиле», «показ мод», «подиум». Но высокие стройные «тёти», изящно переставлявшие длинные ноги по одной линии, покорили сердце маленькой зрительницы. С тех пор при всяком удобном случае она воображала себя моделью и старательно вышагивала, выставляя ножки «пяточка к носочку». В доме было тепло, а двигаться в пальто и вовсе жарко. Танечка потела, но держала марку. Взрослые уговаривали её раздеться. Уговоры не действовали. Упрямая девочка надувала губки и продолжала свою игру, ни на кого не обращая внимания. Тогда мама решила вывести дочь во двор, где было достаточно прохладно. Во дворе тоже имелась публика, хотя и бессловесная, и Танечка согласилась. Родители периодически выглядывали в окно и наблюдали, как их малышка выступает перед небольшой пернатой аудиторией, дополненной двумя кошками и одной собакой. Пёстрые чёрно-белые курицы оставались индифферентными к представлению. Зато гладкошёрстные полосатые кошки-близнецы, одна из которых сидела на столбике у ворот, а вторая лежала на небольшой поленнице, внимательно следили за непонятным существом, появившимся на их территории. Был там ещё и кудлатый, рыжий пёс, находившийся в постоянном движении. Пёс следовал параллельным курсом и всякий раз, когда «супермодель» останавливалась, чтобы сменить направление, садился на землю и начинал неистово чесаться. В какой-то момент Танечке надоели бессловесные зрители, да и ходить туда-сюда тоже надоело, и она подумала, что надо прогуляться куда-нибудь подальше. Её потянуло на простор. И она пошла. Сначала она топала по улице без всякой цели, но потом вспомнила, как они с бабушкой, стоя на мостках, полоскали бельё в озере. Озеро её очень интересовало. Оно было огромным. Вода в нём постоянно меняла цвет – так казалось Танечке, а когда дул сильный ветер, по воде ходили волны с белыми барашками, и взрослые говорили, что каким-то траулерам приходится несладко. Танечке очень хотелось посмотреть, кто такие эти траулеры. Она смело прошагала через дорогу, бегом спустилась под горку и устремилась к мосткам. И тут случилась беда. Девочка так торопилась, что поскользнулась на мокрых досках и шлёпнулась в воду, которая накрыла её с головой. Танечка почему-то не испугалась. Каким-то чудом она умудрилась, пока падала, набрать в лёгкие достаточно воздуха, а когда её ножки коснулись дна, открыла глаза. Первое, что она увидела, были камешки. Разных размеров и цветов, они шевелились и перекатывались, подталкиваемые лёгким течением. Потом Танечка разглядела деревянные столбики, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Она сообразила, что столбики поддерживают доски, с которых она свалилась, и если пойти по ним, то можно попасть на берег. Танечка так и сделала – она пошла от опоры к опоре. Задачу осложняло течение, хоть и несильное, но вполне достаточное, чтобы помешать четырёхлетнему ребёнку. Танечке помогло упрямство. Она обязательно должна была настоять на своём, победить, добраться до суши. И она победила. Её путешествие под водой заняло не больше пяти секунд. На берегу ей сразу стало очень холодно, в ботиночках хлюпало, мокрое пальто набухло, превратилось в тяжёлую-претяжёлую ношу и мешало идти. Малышка с трудом поднялась к дороге и увидела, как ей навстречу бежит, махая руками, их соседка. Больше взрослая Татьяна Котова ничего не помнила. По рассказам она знала, как родители, убедившись, что ребёнок мирно гуляет во дворе, отвлеклись и упустили момент её бегства. К счастью, из своего дома вышла тётя Клава покормить поросёнка. Она совершенно случайно взглянула на дорогу и увидела, как вдали под горку к озеру спускается что-то красное. Тётя Клава пригляделась и поняла, что это соседская девочка, которая почему-то одна, без взрослых направляется к Ладоге. Такая самостоятельность легко могла довести до трагедии. Бросив корм и забыв про поросёнка, тётя Клава выскочила за ворота. Бежала женщина быстро, но не смогла предотвратить опасную ситуацию – Татьяна была слишком далеко. Увидев возвращающегося ребёнка, невредимого, только совершенно мокрого, тётя Клава припустилась ещё быстрее и, причитая «о, господи, о, господи», схватила неразумное чадо в охапку. Время стёрло из памяти Татьяны, как её переодевали, отогревали, ругали и жалели, но сохранило яркую картинку – красивые разноцветные камешки, большие и маленькие, двигающиеся вперёд-назад под напором воды.