Сашка, что шёл первым, только и успел голову наклонить, ни забрала не закрывал, ни оружия не поднимал. Может, это его и спасло, дарг целился ему в лицо, но пулемётчик наклонил голову лицом к земле и выжил. Негромко хлопнул выстрел, и пуля скинула ему шлем на затылок, не пробив его.

Каштенков упал, а Саблин уже левой рукой тянул со спины щит, а правой поднимал дробовик. Секунда, вторая, и он, закрыв забрало и выставив вперёд щит, уже готов был стрелять… Но стрелять было не в кого. Дарг испарился.

Ох и был рад Саблин, видя, как поспешно Сашка вскакивает с земли, как судорожно он пытается натянуть на голову шлем и закрыть забрало, как он озирается и водит стволом винтовки вокруг, ожидая появления дикаря. Это было почти счастьем, ведь сначала Аким думал, что дарг убил пулемётчика. А тут такое счастье. Жив Сашка, жив. От сердца отлегло. Но теперь не до радостей, теперь начался бой.

Аким тут подумал, что дарг сзади появится, оббежит бархан и выскочит с другого его конца. Да, видно, слишком долго Саблин радовался, что пулемётчик жив, повернулся, и так оно и есть… Дарг был сзади и уже целился, ну очень он был быстрый, сволочь.

Как так быстро тут оказался? И дикарь вытсрелил.

Только вот пластуны – это тебе не степняки. Тут так легко тебе не будет, пятнистый друг. Саблин, как положено, как учили ещё в учебке, присел немного, щит чуть вперёд, чуть под углом. И держал его так, что бы у щита ход был, то есть не упирал его ни во что, чтоб часть энергии пули на люфт, на массу ушла. Он всё умеючи сделал. Естественно, с десяти метров винтовочная пуля из китайской винтовки щит насквозь бьёт. Только так же естественно, что много энергии она на этом теряет да ещё и деформируется. В общем, пробив щит, она попадет Акиму в кирасу, в левую часть. Но дальше даже пыльника пробить уже не может.

А дарг второй раз стреляет, и ещё одна дыра в щите, но результат тот же. Теперь и Саблину черёд стрелять, он поднимает дробовик и… Вот такого болотные казаки никогда не видали.

В три шага это ловкач взлетает на верхушку бархана: раз… два… три… И на вершине… И исчез. Спрыгнул вниз. Бархан два метра песка, как ему удалось?

Саблин, закрывшись щитом, бросается за ним на эту здоровенную кучу песка. Только смешно всё это, глупо. Его тяжёлые ботинки, утопают в песке, песок под ними осыпается, он съезжает вниз, ему пришлось сделать пятнадцать шагов, пока он вылез на вершину бархана. Конечно, дарга на той стороне уже не было. Следы вели к следующей куче песка.

– Ты видел, а? – К нему наверх вскарабкался и Каштенков. – Раз, два и нет его.

Хотел он сказать пару ласковых пулемётчику, ведь дарг вышел на него, а тот его проспал. Но не стал, Сашка всё-таки спал на шесть часом меньше, чем Аким. Саблин, стараясь не сильно высовываться, огляделся. Всё было очень плохо, очень. И не то было плохо, что они дикаря проспали, и не то было плохо, что всадил он им три пули и все в цель, а то, что они ему ни разу даже не ответили. Даже не выстрелили вслед. Даже с опозданием.

Да, вот это было действительно плохо.

– Пошли, – сухо сказал Аким, – сейчас этот уродец остальных позовёт, надо до реки добежать. Или будешь, как тот китаец, тут валяться.

Теперь он говорил в рацию, забрала не открывал, режим радиомолчания закончен. Если китайцы рядом, сто процентов запеленгуют. Но делать было нечего, они сползли с бархана и пошли, пошли так быстро, как только могли. На восток, к реке.

– Давай, Александр, шевелись, – подгонял Саблин.

Он сам опять шел вторым, всё время оборачивался, держа дробовик в специальной выемке в крае щита, что специально сделана для того, чтобы класть туда оружие и вести из-за щита огонь. Они знали, что этот дарг их не отпустит, что он по следам идёт, и поэтому торопились. Он мог следить, конечно, и в камеру за тем, что происходит у него за спиной, но появись там враг, ему потребовалось бы много времени, чтобы развернуться и прицелиться. Поэтому он шёл больше боком и спиной вперёд и ждал, когда враг появится.

И враг появился, только он не со спины выскочил. А выстелил в него с верхушки бархана. Тоже сглупил, тоже торопился, нужно было ему в Сашку стрелять, а он опять в Саблина бил. И как раз с той стороны, что щит. Третья дыра в щите, не мог вспомнить Аким, когда ему так ловко щит дырявили. Три минут – три дыры.

И вполне ощутимый удар в левый «локоть». Так и механику «локтя» разобьёт, сволочь.

Саблина начало корёжить, и не от того, что опасен враг, это было не причём, а от того, что бьёт их он, играючи, как над малолетками куражится: «А если я так вам врежу, а если вот так, а если отсюда зайду. А это вам как? А вот это?»

А они только могут бежать да озираться, ведь ни пули в ответ не выпустили. Стыдоба!

А как с ним вообще воевать? Вот только что получил он пулю в щит и в «локоть», сразу развернулся, ствол только вверх повел, а пятнистого уже и нет на бархане. Куда стрелять?

Степняки кичатся своей стрельбой, такие они расчудесные стрелки, ну как они считают, что болотным казакам и рядом не стоять. Только даргов они по степи гоняют дронами и квадрациклами, а потом уже стрельбой. А что бы они делали, не будь у них ни того, ни другого? Вот как сейчас у пластунов, Саблин не знал.

Но была одна вещь, в которой не было равных болотным казакам, в этом никто их превзойти не мог. Особенно бойцов штурмовых рот.

Аким догнал Сашку, пошёл почти вплотную за ним, командуя:

– Правее, Саня, прибавь шаг.

– Куда уже прибавлять-то, – пыхтел пулемётчик, – бежим уже.

– Правее, за тот бархан.

– За высокий?

– Да, быстрее, Александр. – Говорил Аким, оборачиваясь назад.

Он уже закинул щит за спину, пусть пятнистый стреляет, щит лежит на ранце, нипочем пулей в десять миллибаров не пробить щит и ранец одновременно. А он, заливаясь потом, думал, как им двоим убить одного дикаря. И в голове у него был только один способ.

Сами собой вспомнились слова старого казака, что учил его в учебке: «Пластуну и штурмовику первый друг не дробовик, а граната. Ею и работай».

Так он работать и решил.

– Быстрее, Саня, – всё подгонял товарища Аким.

– Куда уж быстрее, бежим уже, – стонал пулемётчик.

Да, бегать в броне непросто, ещё более непросто бегать в броне и с полным ранцем. Но они бежали.

– Давай-давай, – не унимался Саблин. – Налево давай. К вон тому бархану.

Они выбрали большой бархан, Сашка упал на песок, а у Саблина, хоть и темнело в глазах, времени не было, он скидывает ранец, хватает щит, дробовик и лезет вверх на песчаную гору. Бархан большой, наверное, метра три, не меньше. Он укладывается наверху. Разгребает плесень до чистого песка, достаёт из кармана гранату «единицу». Это на вид она небольшая, на самом деле, как и все гранаты с натриевым гелем вместо старой взрывчатки, она очень мощная. Хотя осколков у неё поменьше будет, чем у тротиловых.

Саблин знает, что дарг пойдёт по их следу, он готовит и дробовик. Очень ему хочется этого дикаря взять не гранатой, граната – это само собой, хочется ему убить дарга из дробовика, ведь Аким считался хорошим и быстрым стрелком в полку. И издевательства дикаря его, признаться, задевали. Как глянет на ещё новый щит, а в нём три свежих дыры, так его подртясывать начинает от раздражения. А ещё он Каштенкову одну пулю в шлем уложил. Слава Богу, что угол острый был, срикошетила. И теперь Аким ждал этого ловкача, сразу приклад к плечу, весь во внимании. Он ждал, что дарг появится оттуда же, откуда пришли и они, с юго-запад, он должен по их следам идти, почти так оно и вышло, вот только опять не успел Саблин. Дикарь выскочил на бархан, чуть восточнее, чем ожидал урядник. Пока он навёл оружие, тот его тоже заметил и спрыгнул за гребень бархана.

– Да что ж ты будешь делать, – тихо злился Саблин.

– Чего там? – Спросил Пулемётчик.

– Восток держи, – сухо сказал ему Аким.

– Есть, – отвечал Сашка, поднимая винтовку и направляя её на восток вдоль бархана.