Фарадж произнес:
— Рад слышать это. Но что-то подсказывает мне, что твое благоволение вскоре улетучится под гнетом нового статуса и обязанностей.
Идрис почувствовал, как один только взгляд этого человека заставляет его сердце трепетать. С каждым часом, проведенным вместе, их истинная связь ощутимо крепла.
— Просто будьте рядом, — тихо произнес омега и, поддавшись моменту, накрыл ладонями руку мужчины.
Фарадж Абиль довольно улыбнулся, собираясь притянуть сидящего напротив смущенного парня в свои объятия, но внезапно остановившаяся повозка застала его врасплох. Извне послышался знакомый голос Томаса, который встречал своего господина у ворот дворца, окруженный свитой из слуг. В его тени, чуть ближе к самому входу, стоял Арай и нервно крутил в руке пояс от туники, утомленный ожиданием.
Деловая поездка шейха в Хейжар слишком затянулась из-за того, что была омрачена некоторыми обстоятельствами, о которых Арай знал лишь поверхностно. Вместе с Гердоном Фашадом он был отослан назад домой, так и не узнав, что же происходило все эти дни в стенах хейжарского дворца и все ли в порядке с его старшим супругом. Именно поэтому сегодня он страстно желал увидеть альфу в целости и невредимости, чтобы вздохнуть с облегчением.
Дверца повозки медленно приоткрылась, и Арай напрягся. Завидев мужчину, он не смог сдержать порыва чувств и с искренней улыбкой и зарождающейся в сердце радостью поспешил, как и подобает младшему супругу, встретить своего мужа. Каково же было его удивление, когда за спиной альфы он увидел среднего принца Хейжара.
— Что это значит? — еле слышно выдохнул Арай. Лицо его преисполнилось негодованием; темные аккуратные брови сползли к переносице.
Столпившиеся вокруг слуги, конечно же, узнавшие в омеге того самого голубоглазого парнишку, что когда-то служил семье Абиль рука об руку с ними, наблюдали за происходящим издалека. Томас поднял руку, жестом пресекая зачинающиеся за своей спиной шепотки. Он и сам был удивлен, узнав в госте своего некогда подопечного.
Фарадж Абиль вылез из повозки, попутно окидывая взглядом встречающих и не произнося ни слова. Вслед за ним, придерживая округлившийся живот и опираясь на руку шейха, вылез Идрис Фаиль. Он был слегка растрепан, но не менее от этого красив. Залившиеся нездоровым румянцем щеки свидетельствовали о том, что омеге неловко ощущать на себе колкие взгляды, но, поправив складки на тунике, он горделиво поднял голову, отвечая собравшимся легкой безукоризненной улыбкой.
— Подготовь отдельные покои и убедись, чтобы Идрис ни в чем не нуждался, — произнес мужчина, подзывая к себе опешившего Томаса. — И пригласи Гердона в мой кабинет. Думаю, политические дела меня уже заждались.
— Что все это значит? — повторил чуть громче Арай, сделав несколько шагов вперед, уже не скрывая своей злости.
Омега ждал старшего мужа, переживал, но, видя рядом с ним сейчас своего брата, испытал довольно противоречивые чувства. Радость от долгожданной встречи так и не пришла. Взгляд не сразу нашел кульминационную часть этой трагикомедии.
«Он… — Араю показалось, что он сейчас задохнется от возмущения. — Он привез в наш дом беременного омегу! Что… все это значит?!»
Судя по гуляющим взглядам собравшейся прислуги, у них в голове бился тот же вопрос, только они, в отличие от младшего мужа шейха, не имели права голоса. Фарадж осторожно, почти нехотя передал Идриса в руки своего второго советника и обернулся, чтобы громко оповестить:
— Аллах подарил нашему оазису и лично мне этот замечательный «драгоценный самоцвет». С этого дня я жду от всех вас полного и безоговорочного подчинения второму младшему мужу семьи Абиль в лице Идриса Фаиль.
========== Глава 20 ==========
С того дня атмосферу во дворце вряд ли можно было назвать здоровой.
Слуги не упускали возможности посплетничать, собираясь стайками в укромных уголках и перешептываясь. Нередко к ним присоединялись и патрульные, которые также были удивлены и еще больше обескуражены решением шейха Абу-Аби привезти в оазис и второго принца Хейжара. Поддавшись общему любопытству, происходящее стали обсуждать и в городе. Все не без интереса наблюдали за развернувшейся семейной драмой.
Первые несколько дней Арай пытался держать себя в руках, но чем чаще он сталкивался со своим братом в коридоре, в обеденной зале, в саду, тем чаще сжималось его сердце. Фарадж не скрывал своей искренней заботы по отношению к Идрису, пока еще Фаиль, и это нервировало Арая, раздражало и ввергало в бешенство. Ему довелось потерять львиную долю внимания своего старшего супруга, которого и до этого было немного, но он не собирался сдаваться. Нет… Он был готов бороться до последнего вздоха.
В один из вечеров, когда мучиться в сомнениях стало совсем невыносимо, младший муж семьи Абиль решился на отчаянный шаг.
Он появился в проеме господских покоев неожиданно, заставляя Фараджа прекратить развязывать пояс ночного халата. На лице мужчины нарисовалось удивление, которое почти сразу сменилось безразличием. В его планах было принять ванну и выспаться после тяжелого дня, дискутировать по поводу и без желания не было, но что-то подсказывало шейху, что его младший муж собирается быть настойчивым.
— Вы до сих пор не сочли нужным объясниться передо мной, — темноволосого паренька слегка трясло, но отнюдь не из-за ночной прохлады. Сквозняк, гуляющий по мраморному полу, покачивал его шелковую сорочку, слегка оголяя щиколотки, увешанные драгоценностями.
Весь день он ждал, когда же шейх соизволит оставить работу, своего драгоценного Идриса и наконец отправится готовиться ко сну. В его сердце тлела призрачная надежда на то, что все это было лишь фарсом или несмешным розыгрышем, возможно, во всем этом крылся какой-то смысл. Мысли множились в голове одна за одной, заставляя младшего сына семьи Абиль мучиться в догадках.
— Я более чем уверен, что ты сам в состоянии ответить на свои вопросы, — сказал мужчина и завязал пояс обратно, выжидающе поглядывая в сторону постели, явно намекая, что сейчас не самое время для задушевных бесед. Но Арай не был обделен настойчивостью и упрямостью. Он продолжал стоять в проеме двери и пристально смотреть на старшего супруга, словно пытался прочитать его мысли.
— За что Вы так со мной? — тихо прошептал-прошипел омега и сделал несколько шагов по направлению к Фараджу, намереваясь уйти с ответами или не уйти вовсе. — Я признаю, что не идеален и не безгрешен, но даже моя душа не заслуживает столько страданий. Или Вы смели предположить, что если привезете в наш дом моего беременного брата, то я не скажу ни слова? Ответьте мне честно: это Ваш ребенок?
Ответ и правда напрашивался сам собой, но вес имело лишь слово, сказанное вслух, а не обычные догадки.
— Да, этот ребенок мой, — альфа посмотрел на дрожащего омегу в упор.
Араю всего лишь нужно было ударить его по лицу, кулаками в грудь, закричать или расплакаться на месте — сделать все, что угодно, лишь бы облегчить свои страдания. Фарадж был готов ко многому, но точно не к тому, что его младший супруг с кристаллами зачинающихся слез и решительностью во взгляде обнимет его и поцелует, цепляясь за плечи мужчины, словно это был последний в его жизни шанс обратить внимание на свои душевные метания. Поцелуй был соленым, с привкусом отчаяния, немного неловким. Арай попытался ухватиться за ворот ночного халата и стянуть тот с плеч мужчины. В его действиях читалась напористость.
— Я знаю, Вы меня не любите, — оторвался от желанных губ омега и качнул головой, чтобы волосы сползли с плеч и не мешали продолжить поцелуй. — И мне все равно, правда все равно, кто в Вашем сердце, но законное место в постели мужа я никому отдавать не собираюсь. Вы ни разу не исполняли свой супружеский долг после нашей свадьбы, а мое терпение имеет свойство заканчиваться.
— Ты понимаешь, о чем просишь меня? — альфа попытался отстранить от себя омегу.
Дрожащими пальцами Арай окончательно стянул с Фараджа халат. Лунный свет, заливающий комнату, полосами улегся на обнаженную мужскую грудь, выигрышно подчеркивая рельефность тела.
