— Идрис, — начал Джафар, но Томас его тут же перебил.

— Ты можешь идти? — спросил второй советник шейха и помог омеге подняться, увлекая того ближе к себе.

— Д… Да, — сдавленно прохрипел омега.

— Я должен отвести тебя к Виктору. Сегодня я освобожу тебя от работы.

Томас подтолкнул Идриса к выходу из шатра, кидая последний взгляд на Джафара, и они направились во дворец.

Вечер наступал медленно, но неизбежно. Небо лениво заволокло синей поволокой, и солнце покорно уступило своё почетное место полумесяцу и звездам. Сегодня дворцовый сад сверкал, утопая в ярких огнях. Музыканты играли тихую спокойную музыку; слуги в праздничных жакетах аккуратно перемещались, держа в руках подносы с разными закусками; повсюду горели свечи.

Фарадж в этот день не поскупился на приглашения. Ближе к ужину в синем шатре едва ли можно было спокойно пройтись, не задев кого-то плечом. На прием в честь шестнадцатилетия Арая Фаиль съехали многоуважаемые бизнесмены, шейхи, медийные личности. Было очень много иностранцев, друзей Фараджа из других стран, которым посчастливилось гостить в Саудовской Аравии в этот день.

Разговоры не стихали, все ждали появления именинника. Но Арай, как и положено омегам из высшего общества, слегка задерживался, давая возможность гостям поближе познакомиться друг с другом и насладиться атмосферой праздника.

Томас в действительности постарался и с помощью слуг превратил дворцовый сад в место, которое в пору описывать в сказках: тысячи свечей были аккуратно расставлены в каждом уголке сада, большой синий шатер, вазы с живыми цветами, приятная музыка и фонтаны. Гости по достоинству оценили старания второго советника шейха. Если не первый, то каждый второй находил время, чтобы поблагодарить Фараджа за приглашение на этот чудесный праздник.

— Ты хорошо справился, — похвалил шейх своего советника, когда Томас нашел его среди гостей.

— Благодарю, мой господин.

Сегодня на Фарадже был одет праздничный костюм. В честь дня рождения Арая ему пришлось сделать исключение и на один вечер забыть о кандуре и арафатке. Свои иссиня-черные волосы он зачесал назад, чтобы отросшие пряди не лезли в глаза. И когда он успел так запустить себя?

Джозеф Фаиль бродил по саду в сопровождении своего подручного и младшего мужа. Мужчина заметно нервничал и это было не удивительно, ведь сегодня наконец-то будет объявлена дата великого торжества, которое свяжет крепкими узами два оазиса.

— Томас, может ты знаешь, где Идрис?

Шейх вместе со своим вторым советником стояли поодаль от шатра, любуясь бескрайней пустыней. Вопрос мужчины заставил бету нервно выдохнуть.

— Нигде не могу его найти, — тихо, словно сам себе, произнес мужчина.

— Я не видел его, мой господин, — скупо бросил Том.

Внезапно из толпы выплыл первый советник шейха и направился к краю сада, держа в руках листы бумаг, которые он аккуратно свернул в рулон. Подойдя к шейху и поприветствовав стоящего рядом с ним Томаса, генерал отчеканил:

— Господин, у меня готов доклад о кочевниках аффара. Прибыли новости из города, я бы хотел сообщить вам о них немедленно.

— Неужели не будет другого времени заняться этим? Как-никак праздник, — небрежно бросил Томас. Но, поймав недовольный взгляд шейха, тут же замолчал и откланялся, оставляя Фараджа с Гердоном наедине.

— Обыск домов дал результаты? — спросил альфа. — Если нет, мне придется лично просить прощения у горожан. Сам понимаешь, когда к тебе в дом врываются и начинают что-то искать…

Они медленно зашагали по краю сада, иногда и вовсе выходя на песок. Рвение Фараджа держаться подальше от празднующей толпы было обоснованно нежеланием встречаться с Араем и Джозефом, а Гердон просто следовал за своим господином.

— Мои люди напали на след организованной группы арабов. Не знаю, виноваты они в произошедшем или нет, но то, что упорно избегают встречи с представителями правопорядка, очевидно.

Где-то вдалеке раздались одобрительные восклики и аплодисменты. Скорее всего, это Арай наконец присоединился к гостям. Фарадж даже не обратил внимания на это, продолжая свой разговор с генералом. Они долго обсуждали, придумывали планы действий и отступлений на все случае жизни. Сколько прошло времени с момента начала их беседы – не представлялось возможным сосчитать. Обойдя дворец по периметру минимум два раза, они наконец-то обсудили все вопросы, касающиеся кочевников аффара.

— Что ж, Гердон, надеюсь, что в ближайшее время эти люди предстанут перед моим судом.

— Можете не сомневаться в этом, — поклонился генерал.

— И, если потребуется, — начал шейх, но тут же замолчал, замедляя шаг.

Впереди, на одном из небольших камней в окружении кустарников и вдали от шатра, сидел Идрис. Плечи его были опущены, а глаза горели неподдельным интересом. Судя по всему, он рассматривал снующих туда-сюда гостей.

— Генерал, на сегодня это все. Вы свободны, — Гердон перевел взгляд на сидящего неподалеку слугу и затем покорно откланялся, оставляя Фараджа одного.

Время близилось к ночи и вскоре празднество закончится. В саду становилось все холоднее и холоднее, легкое одеяние Идриса удивило шейха. Немного погодя, он медленно зашагал в сторону стриженных кустарников, между которыми уединился омега. Завидя альфу, Идрис тут же вскочил с камня и согнулся в поклоне.

— Что ты делаешь здесь один? Еще и так легко одет, не боишься простудиться? — заинтересованно спросил Фарадж и пристально окинул того взглядом карих глаз.

— Мой господин, я… Наблюдаю за праздником.

Слуга не поднимал взгляда и старался сохранять дистанцию, чем немало удивил мужчину. Фарадж подошел ближе и протянул руку, чтобы дотронуться до щеки парня, но тот резко дернулся назад.

— Почему именно здесь? — нежелание омеги ощутить его прикосновение Фарадж оставил без комментария, но его это слегка задело.

— Мне запрещено покидать стены дворца.

— Вот как, — удивился мужчина. — С каких пор?

Идрис замялся.

— Сегодня днем я почувствовал себя нехорошо и советник Томас запретил мне покидать кабинет лекаря до рассвета. Он хотел, чтобы я отдохнул. Но огни так ярко сияли, что я просто не смог удержаться.

— То есть ты здесь прячешься от моего советника? — отчего-то на лице альфы нарисовалась улыбка, но затем она сменилось явным беспокойством. — Тебе сегодня было не хорошо? Что произошло?

Идрис замялся еще сильнее, но все-таки нашел в себе силы выпрямить спину и посмотреть шейху в глаза. За этот день они виделись впервые, но связь между ними, окрепшая накануне, словно никуда и не исчезала. Сердце затрепетало от ощущения близости.

— Сейчас я чувствую себя лучше. Прошу Вас, не делайте вид, что волнуетесь об этом.

Пальцы омеги мелко задрожали. С мгновение Фарадж молчал, рассматривая неожиданно взволновавшегося Идриса, а затем произнес:

— Мне казалось, вчера я увидел в твоих глазах взаимность. Почему же сейчас в твоем сердце все еще есть место для сомнений?

— Мой господин, — тихо произнес омега, отгоняя ненужные мысли в сторону. — Сегодня великий праздник и очень важный день для всех нас: сегодня будет объявлена дата торжества. Могу я поздравить Вас?

Брови Фараджа взлетели вверх и лицо его преисполнилось изумлением. Напоминание о брачном договоре с семьей Фаиль ясно дало понять, что тревожит Идриса. Шейх притянул омегу ближе к себе и уткнулся носом в макушку, вдыхая такой манящий аромат. Идрис не сопротивлялся. В этих объятиях было так приятно и хорошо. Все вокруг вмиг перестало существовать. Не было ни праздника, ни разных статусов, ничего кроме всепоглощающего чувства наслаждения теплом родного человека.

— Мой маленький омега, — все, что сказал Фарадж перед тем, как впиться в желанные губы жадным поцелуем.

Идрис пискнул от неожиданно проснувшейся внутри мужчины страсти, но покорно разрешил увлечь себя в поцелуй. Где-то вдалеке раздались аплодисменты и громкий смех, но их сейчас это мало волновало.

— Что же происходит, — тихо сказал Фарадж, поднимая лицо омеги за подбородок. — Мое сердце трепещет от одной мысли о тебе. Ты украл мой покой. Осмелюсь признаться, что я давно не испытывал ничего подобного. А может быть и никогда раньше. Каждый день мои мысли противоречивы, мне хочется касаться тебя, разговаривать с тобой, целовать тебя.