Решения шейха не поддавались никаким комментариям и обсуждениям, даже сын не мог возразить своему отцу. Будь на то воля Арая, он бы двинулся буре наперекор, лишь бы не возвращаться в ненавистные стены белокаменного дворца.

Басиль и Джозеф еще несколько минут что-то яро обсуждали, согласовывали. По одной только карте ориентироваться в пустынях было сложно, но Басиль был хорош в ориентировании. Он уверенно забрался на своего скакуна и повел за собой повозку.

Буря надвигалась медленно, но верно. Только бы успеть!

***

Этим утром Идриса разбудила тишина.

Когда омега очнулся от глубокого сна, наполненного жуткими кошмарами, где раз за разом кочевники аффара убивали его самыми жестокими способами, за окном светало. Солнечные лучи упрямо пробивались сквозь плотные задернутые занавеси. Судорожно выдохнув, Идрис осмотрелся вокруг.

На прикроватной тумбочке догорала одинокая свеча, отбрасывая тени на стены, обитые бархатом нежно-голубого цвета. Рядом с кроватью стояла высокая хрустальная ваза с красивым букетом белых роз. Интересно, кто их принес? Аромат живых цветов путался с другими ароматами, наполнявшими комнату, создавая уютную атмосферу. Лениво потирая глаза, Идрис окинул цветы мутным взглядом. Сердце его все еще отчаянно билось после ночных кошмаров.

Приподнявшись на локтях, омега издал стон полный боли и свалился на бок. Руками на бедре он нашел что-то неприятно мокрое и склизкое. Марлевая повязка, которую Виктор наложил на открытую рану вчерашней ночью, полностью пропиталась кровью.

— Ты уже проснулся? Как вовремя, я как раз пришел сменить повязки.

Виктор материализовался перед Идрисом и помог омеге лечь на спину. Боль притупилась, когда к ноге приложили что-то холодное.

— Повязки? — прохрипел Идрис. — Разве их несколько? Все так ужасно?

Голос омеги отдавал хрипотцой, словно его горло было застужено. Ужаснувшись звукам, которые вырывались из его уст вместо слов, омега откашлялся несколько раз.

— Только лишь на первый взгляд, — улыбнулся в ответ Виктор и стал промывать раны раствором, снимая грязные бинты.

В небольшой прозрачной чаше с мутной водицей было явно не только лекарство, но еще и травы – запах стоял не из приятных. Виктор был настоящим мастером своего дела: как только тампон ваты коснулся раны, боль тут же стихла, а через несколько секунд и вовсе прекратилась. Идрис благодарно улыбнулся. Смотреть на ту самую рану, которую мужчина так тщательно обрабатывал, совсем не хотелось.

— Сегодня ночью у тебя была очень высокая температура. Я сбил ее, но боюсь, лишь на время, — Виктор приложил прохладную ладонь ко лбу Идриса и тяжело вздохнул. — Все симптомы лихорадки. Дело в твоих ранах: слишком поздно произведена дезинфекция.

Омега снова откашлялся, боясь произнести еще хоть слово и вновь услышать хриплый голос.

— Не переживай, — Виктор постарался подбодрить своего пациента. — Я с этим быстро справлюсь, даю слово, что к следующей неделе ты будешь как новенький.

— Спасибо… — тихо поблагодарил Идрис.

— Брось, это моя работа. Я ведь самый лучший лекарь в мире, иначе наш господин не пригласил бы меня во дворец, смекаешь? — подмигнул мужчина.

— Смекаю, — засмеялся в ответ омега. От искренней улыбки мужчины настроение сразу же улучшилось. — А кто принес эти цветы?

Подойдя к окну, Виктор рванул занавеси в разные стороны и Идрис поднял руки, прикрывая лицо и прячась от внезапного яркого света.

— О! — воскликнул альфа. — Эти цветы рано утром принес господин.

— Господин? — в недоумении спросил омега, словно сомневаясь в правдивости этих слов.

— Я не разрешил ему беспокоить тебя, поэтому он просто оставил их и ушел. Красивые, не правда ли?

Красивые?

Нет. Они были чудесны! Свежие, еще только-только открывающиеся белоснежные бутоны, яркие зеленые листья, аромат… Ах! Это был самый прекрасный букет, который омеге когда-либо довелось видеть. А одна мысль, что эти цвети принес для него сам Фарадж, навеивала воспоминания о поцелуе. Его губы вспомнили нежное, но такое уверенное прикосновение губ альфы, властную настойчивость, которая мгновенно затуманила разум.

Идрис опустил голову так низко, что черные слипшиеся локоны упали на его лицо, скрывая густо покрасневшие щеки. Это был первый поцелуй в его жизни.

Дворец медленно просыпался, сбрасывая остатки тишины и спокойствия. Слуги тихо передвигались по коридорам, занятые приготовлениями: облагораживанием сада, уборкой зал и комнат, завтраком.

Томас медленно мерил шагами веранду, ступая по искусно выложенной желтой мозаике. Тихий шелест листов папоротника успокаивал и сопутствовал веянию мыслей. Когда-то прежний шейх захотел создать в этой части замка маленький уголок, где можно было бы уединиться и побыть наедине с собой. И следует отметить, что ему это прекрасно удалось. Настоящий рай для мизантропа! Сама веранда была спрятана от посторонних глаз виноградными лозами, которые так и не заплодоносили. Солнечные лучи могли только лишь сражаться за право пробраться сквозь густые заросли, поэтому веранда утопала в тени. Здесь можно было спрятаться и от ужасной жары, и от надоедливых собеседников.

Так и не собравшись с мыслями, бета присел на скамью и стал наблюдать за восходом солнца. Небо залилось приятным персиковым цветом: сегодняшнее утро было особенным. Томас словно чувствовал, как и дворец, и его обитатели замерли в ожидании. После отбытия гостей все должны были вздохнуть свободно полной грудью и зажить прежней размеренной жизнью, но этого не случилось.

Причиной всему было плохое, нет, отвратительное настроение шейха. Мужчина бродил по дворцу словно тень; лицо его не выражало ровным счетом ничего. Общения с ним избегали как гости дворца, так и советники.

Один Томас знал в чем причина метаний Фараджа, но от этого было не легче. И черт бы побрал этого молоденького парнишку, нечаянно попавшегося на глаза шейху! Бета искренне желал помочь своему господину, но разве в такой ситуации можно было что-то сделать? Истинная природа не подчиняется законам земной жизни. К сожалению, мы не можем выбирать тех, кого полюбит наше сердце.

Слишком много неправильного в происходящем. Скорая свадьба, договор с Хейжаром — все это противоречит желаниям Фараджа, но он упорно делает вид, что не собирается отступаться от своих обещаний. Со стороны это больше походило на гражданскую войну, только эта самая война разгоралась в сердце самого шейха. И от этого страдали все вокруг.

— Господин советник, где вы? Господин советник, — где-то снизу, из сада, послышался писклявый голос слуги.

Томас выглянул не сразу. Сделав над собой огромное усилие, чтобы побороть нежелание быть найденным, бета привстал со скамьи.

— Если слуги что-то не поделили или же повар потерял свою тетрадь с рецептами, или случилось что-либо настолько незначительное, чтобы прерывать моё уединение, я обещаю, мой гнев будет неумолим, — ворчливо запричитал мужчина.

Заметив того, кого так долго искал, слуга возбужденно воскликнул:

— Прибыл гонец с вестями!

— Какими вестями? — нехотя спросил Томас. — Чей гонец?

— Гонец семьи Фаиль. Наши гости попали в песчаную бурю и не могут найти обратную дорогу.

Лозы винограда затрещали от натуги, когда мужчина неосознанно схватился за зеленые стебли и потянул на себя. Все мысленные метания сразу же отступили на второй план.

— Самум… — тихо пробурчал он себе под нос. — Гонец готов показать дорогу и место, где остановились Джозеф Фаиль и его семья?

— Да, он ожидает вашего решения, господин советник. И надеется на помощь шейха Фараджа.

— Пригласи его в обеденную залу, сейчас как раз время завтрака и шейх наверняка там.

Слуга кивнул и побежал во дворец, оставляя Томаса в еще большем смятении. Об этом следует немедленно сообщить шейху, потому как без помощи Фараджа семья Фаиль навряд ли сможет выбраться из песчаной бури живыми и невредимыми.

— Шейх покинет дворец на время…

Словно в продолжение своих недавних размышлений, бета вновь уселся на скамью. В голове начал созревать план дальнейших действий.