Джафар напряженно выдохнул; на его побледневшем лице не осталось никаких эмоций. Помолчав, он заговорил тихим уставшим голосом:
— Я работал в саду, когда к стенам дворца прибыл запыхавшийся парень. Он назвал себя Марселем и поведал мне об опасности, которая грозила Идрису. У меня не было оснований верить ему, но он… говорил с такой уверенностью.
Джафар посмотрел в сторону двери и устало вздохнул. Как ему сейчас хотелось спать; лечь на мягкую постель и уронить голову на подушку.
— Почему ты никому не сообщил об этом, а отправился в одиночку в город? — спросил Томас, внимательно разглядывая слугу.
За короткое время Джафар успел очень сблизиться с Идрисом. Поэтому, как только он услышал о том, что омеге возможно угрожает опасность, медлить не стал. Но как объяснить свои чувства перед шейхом и его советником? Они навряд ли поймут такой преданности.
— Идрис мой друг, — уверенно заявил Джафар. — Мы не успели бы его спасти, если бы промедлили хоть минуту. Его схватили кочевники аффара.
Шейх нахмурился, но перебивать не стал. Чему он нахмурился: известию о том, что Идрис дружен с этим оборванцем или о том, что в деле замешаны кочевники – было неясно.
— Ты уверен? — с сомнением спросил Томас. — Это серьезное заявление. Мне казалось, со своевольствами этого зверья было покончено еще несколько лет тому назад.
— Черные платья, странный язык, татуировки на все лицо и платки на головах, нет сомнений, это были кочевники аффара. Они пытали Идриса, избивали его и издевались над ним. Я до сих пор не понимаю, как нам удалось вытащить его из этого кошмара, кочевники – жестокие убийцы. В тот вечер удача была на нашей стороне.
— Что могло послужить такой жестокости? — недоумевал Том. — Почему именно Идрис стал их целью?
Джафар прикусил язык, обдумывая вчерашнее. Стоит ли рассказывать о том, в чем он сам еще сомневался?
— Не знаю, — сказал в итоге парень. — Тот старик говорил с ним так, словно они виделись раньше. Смерть не то, зачем они держали его взаперти. Они разыскивали Идриса уже давно.
Шейх переглянулся с советником и нахмурился. Жестом руки мужчина остановил рассказ слуги. Он должен был все обдумать и взвесить. Заметив смятение господина, Томас спросил:
— Мой господин, если этот слуга говорит правду, значит ли это, что кочевники вернулись в Абу-Аби?
Фарадж молчал. Столько сил было потрачено на борьбу и изгнание этих людей из города, что верить в их возвращение просто не хотелось. В той войне победа дворцу далась нелегко, многих убили, причем с невиданной жестокостью. Близкого друга Фараджа задушили у него на глазах. Вспоминая о кочевниках аффара, многим приходилось вспоминать и горечь утраты.
Пока мужчина думал, что ответить, Джафар вдруг спросил:
— Как себя чувствует Идрис? С ним все будет в порядке? — в голосе альфы прозвучала толика надежды и смущения. Он так бережно произнес имя омеги, что Фараджа невольно передернуло.
Парень хотел спросить еще кое-что, но, поймав на себе пристальный взгляд господина, закрыл рот и опустил взгляд в пол.
— Лекарь позаботится о его здоровье, — ответил Фарадж и, немного помолчав, добавил. — Я лично прослежу за этим.
Джафар медленно поднял голову.
— Я был бы вам благодарен за разрешение навестить Идриса.
— Исключено, — отрезал Фарадж, губы его сжались в тонкую струну.
— Он мой друг, — парировал слуга, выпрямив спину, и, словно с вызовом, посмотрел на шейха.
Мужчина отнесся к этому выпаду с глубоким безразличием. Однако такое нежное отношение Джафара к Идрису не только задело мужчину, но и зародило в его душе ревностную неприязнь к этому слуге.
— Ты позоришь мое имя! — громко повторился Томас и привстал с кресла. — Склонись перед своим господином, наглец!
Фарадж сразу же осадил своего советника движением руки, все так же внимательно наблюдая за стоящим перед ним парнем. Джафар и Фарадж встретились взглядами. Стоило ли говорить, что явное становилось все очевиднее?
— Если он просто твой друг, ваша встреча может подождать несколько дней, — отчеканил шейх и встал со своего места.
Парень мотнул головой и стих.
— А сейчас отправляйся в свою комнату и сделай так, чтобы я забыл о твоем существовании, — прошипел мужчина и одарил Джафара испепеляющим взглядом.
Молчавший все это время Томас наблюдал за негласной перепалкой двух альф. Кашлянув в кулак, бета направил Джафара к выходу из кабинета, похлопывая того по плечу.
— Это не все, что мне хотелось бы узнать. Я навещу тебя завтрашним днем, а пока приведи себя в божеский вид и отоспись.
========== Глава 12 ==========
— Отец! Что произошло, почему мы остановились посредине пустыни? — голова Арая показалась из небольшого окна в дверце повозки. Коса его медленно соскользнула с плеча.
В самой повозке было прохладно, но, когда омега вылез наружу, горло его обожгло жгучим знойным воздухом. Солнце нещадно палило, словно позабыв о том, что этим днем наступила зима и пора бы поубавить свою силу. Вокруг раскинулась бескрайняя пустыня Раиса – царство песков, ветра, солнца, жары и безмолвия. Порой создается впечатление, что здесь нет жизни, но это лишь кажущиеся на первый взгляд выводы. Жизнь пустыни протекает без суеты и спешки, даже песчаные дюны иногда поют и лишь немногим живущим на земле посчастливилось слушать эту песню могучих песчаных гор, и наблюдать волшебные пейзажи пустыни.
Правитель Хейжара стоял поодаль и рассеянно смотрел перед собой. Услышав голос сына, он обернулся и нерешительно зашагал к повозке, убирая бинокль за пазуху.
— Скорее всего до дома нам не получится добраться в срок, — напряженно бросил мужчина и осмотрел взволнованные лица мужа и сына. — Ветер слишком резкий, боюсь, впереди нас ждет буря. Мы не успеем добраться до Хейжара, будет лучше, если мы вернемся обратно и переждем некоторое время.
— Отец, ты уверен? — при одной мысли о том, что им придется вернуться в Абу-Аби, Арая начало подташнивать.
Лошади беспокойно заржали и попятились назад, двигая повозку; Арай успел схватиться рукой за спинку сидения и сохранить равновесие. Сухой горячий песок начинал медленно подниматься, ведомый порывами ветра.
— Погода решила сыграть с нами злую шутку, мой сын, — ответил Джозеф и отвернулся, вновь всматриваясь в даль, словно чего-то ожидая.
— Папа, а где Басиль?
— Я наказал ему проехать вперед, чтобы убедиться, действительно ли впереди буря.
Арай поник, плечи его опустились, и он вернулся обратно в повозку. Если впереди их действительно ждет самум*, то возвращаться следовало немедленно. Самая большая опасность пустынь – это вовсе не миражи, не палящий зной и не раскаленные пески. Бури, царившие в Саудовской Аравии, были смертельно опасны. Во время бури песчаная пустыня особенно страшна. Черные тучи песка носятся в воздухе и затмевают свет. Воздушные вихри несут острые зерна песка и с огромной силой ударяют ими во все выступающие предметы. Пыль ослепляет глаза, жжет лицо и руки. Ветер поднимает в воздух огромные массы песка, перенося их на большие расстояния.
Бывает, что поднятый ветром песок стоит в воздухе такой плотной стеной, что не видно солнца. А иногда закручивается в спираль, поднимаясь на большую высоту в виде вращающейся воронки, расширяющейся кверху. Мелкие раскаленные песчинки, поднятые ветром, больно режут кожу, влезают во все щели: в одежду, обувь, просачиваются под стекла пылезащитных очков и часов. Они скрипят на зубах, режут глаза, забивают поры кожи.
Ждать Басиля, верного подручного Джозефа Фаиль, долго не пришлось. Через несколько десятков минут мужчина прискакал на своей лошади обратно к повозке с плохими вестями: песчаная буря отрезала все пути к Хейжару и начинала двигаться в их сторону.
Надо было немедленно что-то решать.
— Басиль, — подумав, Джозеф обратился к подчиненному. — Ты поведешь нас обратно в Абу-Аби.
— Но отец! — воскликнул из повозки Арай.
— До Хейжара два дня пути, когда как в Абу-Аби мы вернемся за один день. Переждем бурю и снова двинемся в путь.
