Внутри дом Элдингов также поразил меня. Приятный и успокаивающий цвет обоев сразу настроил на добрый лад. Комнаты были обставлены без излишеств, но со вкусом. На первом этаже находилась одна ванная комната, кухня и гостиная с камином, а на втором личные комнаты членов семьи.
Кевин сразу же застенчиво пожал руку моему отцу и представил нам своих родителей. Старики оказались очень милыми и добродушными, как жаль, что я не запомнил их имен и все время обращался к ним вежливо на «Вы». В них не было ничего лишнего: простая, располагающая к себе доброта. Поэтому, наши родители сразу нашли общую тему для разговора и после общего обеда переместились в гостиную. А за столом осталась только молодежь.
— Кевин очень стеснительный парень, — заметил Джейкоб, вызывая смущенную улыбку у омеги. — Полная твоя противоположность, Луи. Как же вы познакомились?
Парочка переглянулась и тихо засмеялась. Они стали рассказывать нам, как одним прекрасным весенним днем в парке, в центре города, Луи неосторожно толкнул Кевина и не извинился, а тот догнал негодяя и надавал ему по голове. Эта история всех очень позабавила, поэтому уже через минуту в столовой воцарилась дружеская атмосфера.
— Очень мило, — сказал я и улыбнулся стесняющемуся Кевину.
— Я думал, что страннее омеги, чем наш Оливий не найти, — я и Луи кинули взгляды на Даниэля, который продолжал жевать салат и ухмыляться. — Нет, ну правда. Вы помните, как он отшил того парня из университета, когда тот к нему подкатил? Таких отворотов-поворотов я в жизни не видел. И как только в голову может прийти в ответ на признание в любви вылить парню на голову бутылку газировки?
— Это было давно, — сморгнул я и принялся доедать свою порцию. — И он перегнул палку с пошлостями. Так что это было заслуженно.
Даниэль еще пару раз пошутил про то, как я отшиваю «бедных» парней. Джейкоб вслушивался в его слова, становясь все мрачнее. Он кинул на меня встревоженный взгляд. Я помотал головой в ответ, пытаясь объяснить, что Даниэль слегка преувеличивает. Не хотелось вновь столкнуться с чрезмерной заботой старшего брата. Как-то незаметно мои проблемы оказались в центре всеобщего внимания, и я решил исправить это, не хотелось в такой момент обсуждать мою жизнь.
— Вы еще не сообщили родителям точную дату свадьбы? — спросил я.
— О нет, — залился краской Кевин. — Мы еще даже сами этого не решили…
Он потупил взор и Луи сжал его руку. Кевин мне казался действительно идеальной парой для брата. Они были такими разными и такими одинаковыми одновременно: оба предпочитали макароны картошке, оба были обладателями золотых локонов и глаза у обоих, как будто судьба связала их с самого рождения, были серого оттенка. Кевин был действенно симпатичным, даже красивым. И как моему брату так повезло?
— Мы хотели организовать все после того, как Кевин родит, — сказал Луи и нежно посмотрел в сторону своего будущего супруга.
У меня трепыхнулось сердце. Они выглядели такими счастливыми сейчас, в этот самый момент, когда речь зашла о свадьбе. Было видно как трепетно оба относятся к такому ответственному шагу, как брак.
Следующие десять минут за столом обсуждалось предстоящее торжество. Каждый предлагал свои идеи: Даниэль кричал, что хочет быть свидетелем, Луи отвечал, что этого никогда не будет, и все дружно смеялись. Кевин пресекал попытки своего альфы спорить с младшим братом и отвлекал его своим вниманием. Мое сердце щемило от нежности, когда я смотрел на них. Но теплую атмосферу нарушил неожиданный звонок в дверь. Все замолчали и уставились на хозяина дома — Кевина. Он пожал плечами и извинился:
— Простите, это мой двоюродный дядя, — встал он из-за стола. — Он предупредил, что опоздает.
Все дружно отправились встречать нового гостя, подтрунивая над Луи и весело смеясь. Джейкоб обнимал за плечи расстроенного Даниэля. Но когда Кевин открыл дверь и повис на каком-то человеке, которого он представил своим двоюродным дядей, во мне вдруг возникло чувство, которое я не сразу смог понять.
Белокурые волосы до плеч, с легкими локонами на концах, голубые глаза, волевая походка, сильные руки с изящными пальцами… дежавю.
— Это Кристофер Хартт, мой любимый двоюродный дядя, — омега представил мужчину всем стоящим в прихожей и весело улыбнулся. Луи первым подошел пожать ему руку и его примеру последовали остальные. И лишь я стоял как вкопанный позади этой веселой кучки.
Сначала я был удивлен, а потом по моему телу пробежала волна раздражения. В голове тут же всплыло воспоминание того, как он держал за руку Адама, как нежно прижимался к нему боком и весело ему улыбался…
— Оливий? — я услышал собственное имя и вернулся в реальность. Кристофер Хартт стоял не менее удивленный и протягивал мне руку. Я быстро ухватился за нее и пару раз встряхнул, тут же отдергивая свою ладонь.
— Вы знакомы? — спросил Кевин, прижимаясь к дяде.
— Да, это мой пациент, — ошарашенно произнес Кристофер.
Вот так сюрприз. Выходит этот врач, Кристофер Хартт, двоюродный дядя будущего мужа Луи. Я не мог догадаться сразу, даже по внешним схожим чертам лица, фамилии ведь у них были разными. Встретить этого человека здесь было настолько нереальным, что до конца вечера я молча просидел в углу, изредка кидая взгляды в его сторону.
Они с Кевином были очень похожи. Это особенно бросалось в глаза, когда эти двое стояли рядом: такой же идеально ровный нос, серые глаза и острый подбородок.
Когда я увидел Адама и Кристофера, идущих практически в обнимку, я задал себе вопрос: «Чем этот омега настолько идеален, что смог заинтересовать такого видного мужчину?»
И знаете что? Теперь я все понимал: именно Кристофер был идеален для такого, как Адам. Как внешне, так и внутренне.
Настроение на весь вечер было испорчено, и даже когда мы все вернулись домой, оно не поднялось. Я снова и снова думал о мужчине, который дважды спас меня. Опять, опять эти чудовищные мысли в голове… его образ: глаза, тонкие губы, скулы… А эта ямочка, появившаяся на подбородке, когда он улыбнулся мне в магазине?
Но я внушал себе, что Адам и Кристофер уже встречаются и что я не мог, просто не мог думать об альфе, как о мужчине. Я не должен был даже в самых смелых фантазиях допускать возможность познакомиться с ним поближе. Ведь Кристофер теперь почти член моей семьи? Пока еще неофициально, конечно, но все же. Мои желания никак не должны были повлиять на будущую счастливую семейную жизнь брата. Никаким образом.
Это неправильно, но почему-то меня терпкий аромат миндаля и перца меня словно преследовал.
Последние несколько дней тянулись медленно, словно сладкая карамель стекающая с краешка торта. Только вот сладкими они совсем не были, по крайней мере, для меня.
На следующий день после семейной вечеринки, когда мы все узнали, что мой лечащий врач это дядя Кевина, в больницу я шел нехотя. Я абсолютно точно не хотел видеть этого мужчину. Но в груди теплилась надежда на то, что, возможно, я вновь смогу застать Адама, если тот появится в больнице. Поэтому у регистратуры я простоял минут пять, надеясь на чудо, но потом мне все же пришлось идти в кабинет Кристофера.
Он очень удивился, проведя первичный осмотр, и даже направил на рентген. По его словам, состояние моего здоровья только ухудшилось из-за приема витаминов, хотя это напрямую противоречило ожидаемому эффекту. Кристофер долго изучал мою медицинскую карту, но все никак не мог понять, в чем же дело. Объяснять ему, что у меня это наследственное, я устал, поэтому просто молча сидел напротив его рабочего стола и рассматривал забавные обои.
Солнечные, еще теплые, лучи проникали в комнату сквозь белый тюль. Почти все деревья в городе резко сбросили всю листву и оголились, что вызывало недоумение. Это произошло очень быстро, практически за один день. На улочках под ногами шуршали зеленые листья, так и не успевшие стать по осеннему золотыми. Температура пыталась держаться, но ее попытки были тщетны, и сегодня резко похолодало почти на пять градусов. Мне пришлось даже надеть теплую куртку-парку, чтобы не простудиться. Сейчас, перед сессией, это было бы лишним.
