Маг перестарался — ввосьмером он больше мешал самому себе, чем помогал, и Кашуэ умело этим пользовался. В какой-то момент на одного из магов прыгнул Лис, вонзив ему в руку острые клыки. Перед вторым запорхала, мешая сосредоточиться, юркая фея. Третьему в плечо вонзился метательный кинжал Мариэ. В четвёртого прилетела большая глыба льда.

Их было пятеро и магом была только одна. Но Федерика за отведённое ей время сработала на славу, и силовые потоки, подпитывавшие мага многие годы, оказались разорваны. Теперь они не только не поддерживали его, но и тянули из него силу. Та, накопленная за десятилетия, была огромна, но и она теперь начала понемногу исчезать.

Магические атаки восьмерых воплощений мага сменялись его же ближним боем. Но силуэты развеивались одни за другим: того снял Кашуэ, этого — Мариэ, третьего с общими усилиями устранили Федерика, Юсти и Лис.

И наступил момент, когда перед соратниками встал старый измученный человек, безоружный, но с горящими ненавистью глазами. Кашуэ на миг засомневался, стоит ли сражаться дальше — теперь, казалось, маг не представлял больше угрозы. Но тут он начал читать заклинание, и Федерика снова швырнула в него глыбу начарованного льда. Та распалась на крошки, столкнувшись с появившимся вокруг мага золотым щитом из смерча.

— Остановите его! — вскрикнула девушка и попыталась броситься на противника с кинжалом. Но стена все разрастающегося смерча отшвырнула её в сторону.

Мариэ и Кашуэ с разных сторон бросились на мага. Они были тяжелее по весу и сильнее физически, и потому устояли на ногах, но и мужчины едва удерживались на месте, неспособные пробить золотой щит всё ускоряющегося воздуха.

Федерика встала и снова атаковала магией. Юсти и Лис спрятались в траве — сейчас они ничем не могли помочь.

Трое людей пытались хотя бы на крохотную царапину повредить смерч, и с каждой секундой всё отчётливее понимали — это невозможно. Они всё же проиграли.

Или нет? — осознал Кашуэ, когда земля под ногами мага разошлась, и он рухнул на неведомую глубину, потеряв концентрацию. Мужчины едва успели отскочить, а смерч, выйдя из-под контроля, взмыл в небо — где и застыл, скованный зелёными цепями.

Только теперь Кашуэ увидел их: бывших пленников мага. Принцесса Нефрит, опираясь на руку тролля, что-то быстро и чётко произносила — и земля, подчиняясь дочери Повелителя не только змей, но и земли и камней, послушно расступалась глубже и дальше, не позволяя магу выбраться из ямы. А тот седой тип, которому не нравилась Федерика, явно колдовал, сдерживая смерч, пока эльф расплетал спутанные нити магии этого смерча.

— Дери! — бросился к сестре Денни. Оставшиеся двое — наг и циклоп — стояли чуть в стороне, но явно были готовы прийти на помощь. Девушка крепко обняла брата и позволила себе наконец потерять сознание. Денни тяжко вздохнул и устроил сестру на траве.

— Что будем делать с магом? — спросил Кашуэ вновь прибывших. Невдалеке показался крупный крылатый силуэт, в котором Мариэ опознал грифона.

— Не знаю, — басом прогудел циклоп. Наг только развёл покрытыми чешуёй руками.

Когда грифон опустился перед домом, яма была уже настолько глубока, что Мариэ боялся заглянуть в неё, не то, что подойти ближе — ещё осыплется и под его ногами тоже. Из домика, переваливаясь, вышла ворона — необычная птица размером в полчеловеческих роста и снежно-белого цвета. Она опустилась рядом с пришедшей в себя Федерикой, и они о чём-то зашептались. К ним присоединилась принцесса.

— Кажется, все, наконец, в сборе, — нервно пошутил Кашуэ. — Или где-то ещё кто-то спрятан?

— Допросим — узнаем, — сказал тролль.

Смерч, распутываемый эльфом, стал уменьшаться в размерах. Ещё какое-то время шумели, радуясь победе, а затем седой тип, назвавшийся магистром магии Сайрусом, воздушными потоками извлёк из ямы бесчувственного мага.

Допрошенный, маг рассказал о ещё одном тайнике с пленниками, и туда отправилась команда спасателей из пленников бывших — ушли все, кроме вороны, принцессы и подростка Денни. Герои же — Кашуэ, Мариэ, Лис и Юсти, — остались в саду, чтобы выслушать рассказ Федерики.

Когда Дери очутилась в домике, — говорила она, — то ей показалось, что она в Источнике — только в таких особых местах располагаются подобной мощи магические переплетения. Она бы ни за что не справилась, потому что растерялась, но на помощь ей пришёл один из истоков магического потока — как раз та самая Белая Ворона. Используемая как батарейка, любопытная и внимательная волшебная птица за короткое время успела многое узнать о методах мага и Источнике. Используя инструкции Вороны и собственную интуицию (основанную на знаниях, конечно же, зря ли она училась столько лет! — горделиво добавила девушка), она всё же разобралась что и как необходимо сделать. Где добавить магии, чтобы произошёл перегрев, где — убрать, чтобы разрыв случился из-за нехватки энергии. Пару линий она замкнула на себя, восстановив полностью резерв. А когда всё получилось, Дери бросилась на помощь новым друзьям.

— И зачем ему это было нужно? — недоумевала девушка. — Столько смертей, столько силы — и ради чего?

Никто не знал — пока во время обыска, предпринятого Лисом, не нашли дневник мага. Он оказался полезен — ведь оставались ещё эринии, привязанные ведомой только ему магией. Федерика сразу признала, что ей опыта не хватит на их изгнание, и предложила дождаться Сайруса. И задолго до момента, когда спасатели вернулись, ведя с собой ещё четверых волшебных существ, тайна была раскрыта.

Маг мечтал не просто стать демиургом. Он хотел ни много, ни мало, создать жизнь, но жизнь утраченную. Как частенько бывает, поводом послужила безответная любовь к рано умершей девушке. И все последующие годы маг стремился создать для неё новое тело — живое, не искусственное. Создать для неё разум. И наконец, вызвать из небытия — или круга перерождений, или рая-ада, он не знал, — душу погибшей и вселить в её в новое тело с новым разумом.

— Как романтично, — всхлипнула Нефрит.

— Как глупо, — не согласилась Федерика.

— Как жестоко, — подытожила Ворона.

Кашуэ считал, что верны последние два варианта. Глупо — циклиться на прошлом, пытаясь его вернуть, и жестоко — использовать для этого чужие жизни. Романтики же в этом безумии он не видел ни капли. Но фраза принцессы выдала одну из черт её характера, и принц сказал:

— К слову о романтике. Принцесса Нефрит, вы ведь не знаете, почему я здесь. Меня прислал просить вашей руки Великий Змей Мирового древа. Узнав о ваших красоте, уме, доброте, храбрости, он не смог устоять перед нахлынувшими чувствами, и…

— Сам Великий Змей? — распахнула огромные золотые глаза с алыми вертикальными зрачками Нефрит.

— Сам Великий Змей, — подтвердил Кашуэ. Мариэ незаметно для принцессы покачал головой, не одобряя желание друга использовать слабость романтичной девушки.

— Я всегда мечтала стать чем-то больше, чем просто дочь Полоза, — призналась Нефрит. — Но стану ли я кем-то, если окажусь всего лишь супругой, пусть и Великого Змея?

— Это решать не мне, — развёл руками Кашуэ.

— Верно, — согласилась принцесса. — Хотелось бы мне знать, как отреагировал отец…

— Он сказал, что подчинится любому вашему решению, принцесса, — честно ответил принц. — Только оповестите его о своём выборе.

— Я бы хотела поговорить с Великим Змеем. Узнать, какой он… признайте, нелегко сделать выбор, совсем не зная будущего супруга!

— Согласен, — признал Кашуэ. — Но и мне известно немногое, и я рассказал всё, что знал.

— Я согласна с ним встретиться, — встала, шелестя платьем, принцесса. — Но решение приму сама и не сразу!

— Думаю, это верный вариант, — согласился Кашуэ. И принцесса исчезла во вспышке оранжевого света.

Мужчины вскочили, не зная, за что хвататься и куда бежать. Но тут снова на миг загорелось оранжевое сияние, и на землю опустились крупный желтоватый клык и красиво перевязанный свиток.

Кашуэ развязал ленточку и развернул свиток похолодевшими руками. Мариэ же поднял клык и принялся рассматривать его.