Татьяна подошла к одному из стеллажей и нашла между книг бутылку воды. Схватив ее, как вор драгоценность, женщина вылила в себя всю жидкость, чуть не захлебнувшись из-за торопливости. Закончив, она ощутила легкое головокружение, как если бы проснулась после шестнадцатичасового сна. Мозг наполнился влагой, и к Татьяне вернулась привычная ясность ума. Но пугающее спокойствие по-прежнему доминировало над ее адекватными эмоциями. Рассмотрев названия книг, Хапперт убедилась, что все они имеют научное содержание. Некоторые были о животных. В частности, о сухопутных. Но ни одной книги о рыбах или, на крайних случай, о земноводных обитателях. Возможно, Татьяна не видела всей библиотеки корабля, но, так или иначе, на исследовательском судне должны быть книги о водных обитателях в бессчетном количестве. Иначе это неправильный исследовательский корабль, на котором к тому же занимаются ловлей рыбы. «Ты зачем ищешь логику в этом месте? Ведь прекрасно знаешь, что все это лишь плод твоего воображения. Тут нет ни одного объяснения. Все здесь бессмысленно. Просто ни о чем не думай. Не забивай голову несуществующими вещами», — говорил внутренний голос, но Татьяна старалась к нему не прислушиваться, потому что он был слишком спокоен. А она начинала нервничать. Впервые за время своего пребывания здесь.
Она села на край раскладушки и какое-то время просто смотрела куда-то в сторону, не смея шевелиться. Тело полностью согрелось, тишина ласкала уши, а слабый свет керосиновой лампы создавал непередаваемый уют в просторной каюте. Возможно, Татьяна просидела бы так до рассвета, успела бы уснуть и проснуться в привычной ей реальности. Но странности этого места вновь напомнили о себе. И Татьяна была готова к встрече с ними.
Снаружи доносились шаги, громкие, торопливые. Кто-то бежал. Суетился. Не знал, за что следует взяться. Татьяна приблизилась к окну, открыла его и высунула голову наружу. В лицо врезался усилившийся ветер и хлопья мокрого снега, который ближе к морской поверхности превращался в обычный дождь. Погода снова испортилась, но не настолько, чтобы корабль стал хаотично раскачиваться на волнах. Шаги все еще были слышны и резали ухо. Но никаких человеческих силуэтов на глаза Татьяны не попадалось. Она все еще одна на этом судне. Она и слабый свет керосиновой лампы. Женщина решила выйти наружу, но перед выходом решила отыскать что-нибудь теплое среди всего этого добра. В одном из шкафов она обнаружила громоздкую мужскую куртку, которую можно с легкостью надеть на голое тело и без боязни замерзнуть. Взяв ее и нацепив на себя, Татьяна выпрыгнула из каюты и стала быстро оглядываться по сторонам, но владельцев шагов ей обнаружить так и не удалось. Палуба была по-прежнему безлюдна. «Здесь никого нет. Не пытайся искать. Ты одна», — твердил внутренний голос без устали.
— Вы должны вернуться! — возник женский крик прямо около уха Татьяны.
— Девушка, успокойтесь. Все будет хорошо. Вы в безопасности, — ответил мужчина. — Принесите теплые одеяла! Она еле дышит от холода! Живее!
— Там остались мои сын и дочь. Спасите их. Они тонут вместе с ним. Они тонут вместе с «Титаником». Вы должны вернуться. Прошу вас! Вы должны…
Раздался шум. Кажется, плачущая женщина упала на колени. Но мужчина принудил ее подняться и повел в глубь судна.
— Спасите их… Спасите «Титаник», — едва слышно прошептала женщина и замолкла.
Шаги стихли. И Татьяна снова оказалась среди безлюдного корабля и пробудившегося моря. Снег облепил ее остывшее лицо и стал вгрызаться в плоть, как бешеный пес. Татьяна впилась пальцами в края куртки и зашагала в сторону каюты, из которой доносился горячий свет керосиновой лампы, но едва Хапперт сделала шаг, как тут же была сбита с ног неведомой силой и плашмя рухнула на дощатую палубу. Свет в каюте тут же погас, а затем и зажженный фонарь около двери. Корабль снова оказался во власти тьмы. А скрывшаяся за облаками луна полностью лишила возможности видеть дальше собственной руки.
Корабль задрожал, будто тоже замерз в этой холодной пучине из воды и снега. Где-то внизу раздался металлический скрежет и звон падающей мебели и посуды. Что-то происходило, но Татьяна не имела ни малейшего понятия, что именно. Женщина попыталась встать, но снова оказалась в горизонтальном положении. Судно накренилось. Корма стала уходить куда-то вниз, проваливаться в воду. Женщина в панике поползла вперед, но тело с
скатывалось вниз по наклонной. Вслед за ней устремились ящики и мешки, с грохотом врываясь в морские глубины. Женщина вцепилась мертвой хваткой в поручни и пыталась как можно дольше держать себя подальше от воды. Мыслей не было. Лишь сплошной страх. Даже внутренний голос умолк и не помогал справляться с паническими судорогами.
Рядом что-то хрустнуло. И на палубы рухнула остроносая мачта, разрубив несколько кают пополам и создав фейерверк из огненных искр. За ней последовала труба, но та плавно легла в воду, создав высокую волну, которая тут же набросилась на корабль и смыла с нижней палубы, где находилась Татьяна, часть ящиков, будто те ничего не весили.
— Давай руку! — услышала Татьяна мужской голос. — Ну же! Быстрее! Корабль тонет!
Женщина подняла голову и увидела человеческий силуэт впереди себя. Мужчина с трудом держал равновесии из-за сильного крена. Но его положение было гораздо удачливее, чем у Татьяны. Хапперт стояла одной ногой в ледяной пенящейся воде и в любой момент могла сорваться вниз, где ее вряд ли пощадят и дадут шанс выбраться на поверхность.
Палуба покрылась трещинами, затем раздался взрыв, и Татьяну откинуло назад, но она вовремя успела зацепиться за соседние поручни и не коснулась ледяной воды. Мужчина по-прежнему звал ее, звал по имени. И умолял женщину протянуть ему свою руку. Но расстояние между ними настолько увеличилось, что из-за темноты понять сразу, где находился этот человек, было невозможно. Корабль начал разламываться на две части. Палуба уходила из-под ног, проваливалась в груду горящих обломков и скрывалась в бурлящем море. Еще один взрыв, и Татьяна окончательно потеряла возможность держаться за поручни. Ее руки соскользнули, и она ударилась спиной о твердую поверхность воды.
Сознание растворилось в темноте. И Татьяны зависла в невесомости. А где-то рядом все еще доносились частые взрывы и стоны рвущегося на части судна. Женщина пыталась вернуть себе ясность ума, но она стремительно погружалась в глубокий сон. Тело перестало слушаться, вода закружила его, как бабочку в ветреную погоду. Куртка отсоединилась от ее тела и камнем полетела вниз, оставив на женщине лишь ночную рубашку, которая из-за воды стала едва ли не прозрачной. Затем все стало стихать. Звуки попали в вакуумное пространство.
«Mais pourquoi vous riez?» (франц., перев. «Почему вы смеетесь?»)
«Lui, il est tout mon monde
Et bien plus que ça
Seule je crie son nom
Quand vient le désarroi». (франц., перев. «Он был всем моим миром и даже больше, в одиночестве я выкрикиваю его имя в минуты смятения»).
Она не чувствовала холода, тело горело, словно оказалось внутри раскаленной печи, мышцы свело судорогой, а затем те принялись твердеть. Татьяна ощутила себя заключенной в греческой статуе, замершей в одной единственной позе.
«Ты гоняешься за призраком! Ты застряла на месте, Татьяна! Очнись же! Его больше нет. Перестань мучить себя. Вернись в реальность!»
Чьи-то руки обхватили ее за талию и с силой потащили наверх. Она чувствовала их силу, они принадлежали мужчине, в них затаилось столько нежности и бережливости, что женщина сквозь полуобморочное состояние стала наслаждаться этими прикосновениями. Мужчина вытянул их обоих из воды, и Татьяна обнаружила, что снова может дышать. Но тело все так же горело, нахождение в ледяной воде напоминало купание в кипящем бульоне. Болезненные ощущения не позволяли женщине даже думать о том, что с ней в данном момент происходит. Она могла лишь стонать и дрожать, а мужчина, крепко прижимая ее тело к себе, заставлял Татьяну двигаться вперед, в сторону шлюпки, которую течением отнесло подальше от разрастающейся воронки. Рыболовное судно все еще сияло над поверхностью и было охвачено пламенем. Корма уже съедена морем, но отделившийся от нее нос по-прежнему держался на плаву, хоть и в подвешенном состоянии.
