И они задвигались вместе во все нарастающем ритме, который лишал мыслей, лишал воздуха, лишал света перед глазами и заполнял весь мир.

Разрядка накатила практически непрошено — так не хотелось выныривать из этого жара. Точнее, не успел он вынырнуть, как его тут же накрыло второй волной, и он кончил густыми струями Райану на грудь, на лицо, под рев крови в ушах. Словно издалека, до него донеслись чужие сдавленные стоны, а разлившееся внутри теплое семя показалось естественным завершением. И Джон упал вниз, в гнездо родных рук.

Виска коснулись губы.

— Я люблю тебя, — еле слышно прошептал он.

— Принести в ванную смазку, определенно, — пробормотал Райан.

Джон не смог не заржать. Тело затряслось так, что член Райана выскользнул. Сам Райан только покрепче сжал руки.

— Что такое, маньячина?

— Да ты, — захлебываясь смехом, ответил Джон. — Я. Мы. Романтика. Смазка. О боже ж мой.

Губы Райана накрыли его рот поцелуем.

— Я тоже тебя люблю, Джон Барретт. И не только за шикарную задницу.

Джон готов был лежать так и нежиться всю жизнь, но где-то за закрытыми дверями его сын уже наверняка задавался вопросом, сколько можно торчать под душем.

— Подъем, — скомандовал Джон себе.

— Нам надо помыться, — сказал Райан, когда они отклеились друг от друга, собирая пальцем капли спермы с груди.

Джон почувствовал, как внутри опять просыпается смешинка.

— И по-быстрому.

— Ага.

Они забрались в кабинку вдвоем, делясь уже прохладной водой и гелем. Джон осторожно помыл все внутри, морщась и при этом заводясь от хлюпанья в заднице и жжения лосьона. Оно того стоило. Он не изменил бы ни минуты из того, что они сейчас проделали. Но на смазку в ванной придется раскошелиться.

Они выбрались из-под душа, когда пошла уже практически холодная вода, и Джон закрутил краны. Райан кинул ему полотенце.

— Что думаешь, малыш, насколько нас хватит?

Джон взглянул на него, и грудь сдавило так, что стало нечем дышать.

— На полчасика?

Райан отвесил ему шлепок полотенцем.

— Иди ужин готовь, ненасытный. Сегодня твоя очередь. Я выйду чуть позже, чтобы не палиться.

========== Глава четырнадцатая ==========

Несколькими днями позднее Райан, поднявшись по лестнице, замер на верхней ступеньке. Было всего шесть вечера, по вторникам он обычно не сильно уставал, а тут еще и выходные выпали по случаю Президентского дня. Но почему-то именно сегодня он чувствовал себя как выжатый лимон. Он собирался поспать часик в своей комнате, но дверь Марка оказалась открыта. Парень утром первый раз пошел в новую школу, а после уроков отправился на репетицию, но явно до сих пор оставался бодрым и полным сил. И, судя по доносившимся аккордам, бездумно перебирал струны на акустике. Звучало как приглашение.

Райан заглянул внутрь. Марк поднял голову и кивнул.

— Вернулся с репетиции? Я вроде не заметил машины.

— У папы еще были дела на работе. Он отправил меня на автобус.

— И меня, — вздохнул Райан. — Что за времена пошли, даже приличного персонального водителя не найти. — Он прошел в комнату. — Я присяду?

— Конечно. — Марк махнул рукой на кресло.

Устроившись поудобнее, Райан с интересом наблюдал, как пальцы Марка летают по струнам. Мелодия была плавной и грустной. Он потер бедро, разминая зажатые мышцы, и приготовился ждать.

Марк поднял на него взгляд.

— Болит?

— Нога-то? — Райан пожал плечами. — Немного. Я потерял часть мышц, и вся нагрузка идет на оставшиеся. Побаливает иногда.

— И лучше уже не станет?

— Не знаю. Но на самом деле сейчас уже лучше. Какое-то время мне понадобилось носить специальную шину. — «Шесть сраных месяцев» — Как я ее ненавидел. А теперь уже не нужно.

Доктор-то, конечно, рекомендовал, чтобы Райан и дальше ее надевал, а то мало ли что. Но не пошел бы он.

Марк кивнул.

Спустя какое-то время Райан все-таки спросил:

— Ну что, как думаешь, с этой школой все сложится?

— Сложно сказать. Первый день все-таки. И я в младшем классе старшей школы и новичок. Низшая каста.

— Помню-помню. — Райан пристально посмотрел на него. — А уроки как? Если сможешь улучшить отметки, это было бы хорошим доводом в пользу твоего решения остаться тут, с отцом.

Марк ответил коротким смешком.

— Да вообще не вопрос. Когда посмотрели на мои оценки в Лойоле, меня определили в классы начального уровня по всем предметам. Никакого тебе углубленного изучения. Должно быть просто.

— Ну и хорошо.

Райан откинулся на спинку кресла и просто слушал музыку.

Через некоторое время Марк спросил, так и продолжая перебирать струны:

— А у тебя в школе были, ну, угри?

— Было немного, не так сильно, как у тебя. Если они так напрягают, может, попросишь папу купить какие-то антибиотики или что там положено? Я вроде слышал, что сейчас появились новые средства. Хотя, думаю, с возрастом и так все пройдет.

— Жду не дождусь, — пробормотал Марк. — Так достало, что обзывают прыщом.

— Что, уже? В самый первый день?

— Ну, я, видимо, говорил с девушкой того парня. Но мы же реально просто разговаривали. А он подошел и такой: «Завали и катись отсюда, прыщ». Откуда мне знать, что она чья-то, на ней не написано же, что ее кто-то забрал.

— Людей не берут, — сказал Райан и тут же вспомнил вчерашний вечер и лежащего под ним Джона. — Ну, в смысле как вещь. А у этого парня наверняка куча комплексов, раз он не дает своей девушке и слова сказать какому-то несчастному девятиклашке.

— Возможно. — Марк покосился на него. — Я с ним справлюсь, там ничего такого. Но вот ваше гейство. Не хочу, чтобы появился еще один повод меня цеплять. Ты же не собираешься, ну там, ходить на родительские собрания вместе с папой и все такое?

— Боже упаси. Еще раз по собственному желанию переступить порог школы? Нет уж, спасибо. Не волнуйся. Джон отметил меня в твоих документах как еще одного человека для связи из местных, потому что это имеет смысл. Но это не делает меня еще одним родителем. Скорее всего, в школе и не узнают, что твой отец гей, если ты сам не расскажешь.

— Ага, уже бегу, теряя тапки. — Марк оглядел его. — И вообще, для моего родителя ты слишком молод.

— Ну да, — протянул Райан. — Это мне пришлось бы стать отцом в четырнадцать. Я тогда, кажется, был еще девственником. Хотя погоди, может, и нет. — Он ухмыльнулся.

— Фу-у! Блин, я не хотел этого представлять.

— Спокойно, никаких парней, только женский пол. Мэри Джо Питерсон. Рыжие волосы до жопы, личико как у ангела, мозги как у посудной губки. — Он скривился. — Мда, вкус у меня тогда еще не появился… Но у нее были лучшие сиськи и задница в классе, а в четырнадцать я больше ни на что особо не смотрел.

Он бросил на Марка внимательный взгляд.

— У тебя осталась девушка в Калифорнии?

— Неа. — Марк взял резкий аккорд. — Слишком бедный для девчонок из Лойолы. Им нужны парни с тугим кошельком.

— Ну теперь ты играешь в группе, — заметил Райан. — Соло-гитаристы всегда в цене.

— Наверно. Но поет у нас Кальвин. Парни мне даже бэчить не дают, пока голос ломается.

Райан рассмеялся.

— Ничего, осталось недолго. Репетиции нормально вписались в школьное расписание?

— Ага, я сегодня пришел даже с запасом, хотя и пришлось задержаться в школе, пока получал задания. В группе все хорошо. Правда, Патрик порвал со своей девушкой. Точнее, вроде она его бросила. Теперь он ходит весь в депрессии. Зато, — пожал Марк плечами, — написал новую песню, «Горечь», очень крутую. Над мелодией надо еще поработать, но слова четкие.

— Страдания — двигатель творчества, — пошутил Райан.

Внизу хлопнула входная дверь, а потом до них донесся голос Джона:

— Эй, где мой ужин?

— Ждет тебя в печи «Доминос»,— прокричал в ответ Райан. — Набери им, чтобы привезли, только заплатить не забудь.

По лестнице застучали шаги, а потом голова Джона появилась в дверном проеме.