— Пожалуйста, дыши менее заметно своими ноздрями, — бормотала Дэниз, держа свою кисть в сантиметрах от щеки Гарри.

— Прости.

— Так почему ты такой нервный сегодня? — спросила она, улыбаясь тому, как пальцы Гарри отбивали какой-то ритм на его бедрах. Ему предстояло пройти по ковровой дорожке испанской премии, Los 40 Principales, а затем исполнить свой новый сингл. Независимо от того, как медленно и ровно он дышал, Гарри не мог успокоиться.

Он пожал плечами и издал неразборчивый звук, словно он сказал «Я не знаю», но не потрудился открыть рот.

Дэниз открыто рассмеялась над этим, глядя на Гарри сверху вниз, на этот раз с понимающим выражением лица. Гарри покраснел.

— Ты можешь проверить свой телефон, — сказала она, перебирая косметику в своей сумке. — Я хочу использовать другой бронзер.

Гарри наклонился вперед и схватил свой телефон с тумбочки возле зеркала, его пульс усилился перед тем, как он взглянул на экран.

Пусть будет сообщение от Луи.

Гарри посмотрел. Его сердце упало.

Все в порядке. Ведь он и раньше не писал мне… подумал он, пытаясь успокоить себя, пробегая глазами по их вчерашней беседе (краткий разговор о голландской тюльпаномании в 1600-е годы, потому что Гарри был в Амстердаме). Неуверенная часть его внутреннего монолога подобралась там же, где оборвалась его предыдущая мысль. Впрочем, Гарри никогда не был первым, кто начинал диалог.

Гарри пришлось бороться с желанием воткнуть каблуки ботинок в свои глаза, когда он обдумывал всю ситуацию с Луи. Вот это бессмысленное разрушение усердной работы Дэниз могло не закончиться просто ударом по запястью — скорее, ударом по голове.

Может быть, это именно то, что мне нужно, подумал Гарри, морщась от того, насколько сильно он был обескуражен Луи в ту субботу. Но как и каждый раз, когда он думал об этой ночи, его смущение быстро сменялось чувством тепла, которое заполняло все его тело, заставляя Гарри ерзать на месте, когда он вспоминал всё до мелочей.

Господи. Луи. То, как он позволил Гарри прикоснуться к своему красивому лицу. То, как он прикасался этим лицом к бедрам Гарри. Так же важно, если не больше, как они так легко смеялись после всего этого.

Это было тем, о чем Гарри фантазировал с тех пор, как он врезался в Луи на BFA и после прочитал его грубый твит после церемонии. С Луи он чувствовал себя удивительно, и это наполняло Гарри странным ноющим предвкушением, потому что Стайлс правда чувствовал, что их потенциал быть вместе может быть бесконечным.

Гарри был до безумия влюблен в Луи. Уже слишком сильно. И он просто не готов был на секс на одну ночь, независимо от того, как уклончиво вел себя Луи после того, как они вернулись на вечеринку. Гарри удалось заполучить его номер телефона, несмотря на внешнее нежелание Луи, и они переписывались довольно часто в течение недели (Луи никак не мог устоять от того, чтобы поспорить с Гарри, а Стайлс стал профессионалом в ведении спора с Луи), но дизайнер все еще продолжал вести себя так, будто всё это было лишь забавой для Гарри. Упорно делал вид, что это всё, чем это может быть. Шуткой.

Для моего ли это возраста? Гарри задумался и положил телефон, так как Дэниз начала наносить бронзер, о котором говорила ранее. Гарри проклинал факт того, что он провел последнюю неделю в разъездах для промо, потому что в независимости от того, какими кокетливыми их сообщения были, Стайлс знал, что у него было бы больше шансов по ухаживанию за Луи и изменению его мнения, если бы он был в Лондоне.

Гарри хотел ухаживать за Луи как можно быстрее. Он хотел бы готовить ему еду и слушать его голос, затем укладывая его в кровать, снова и снова. Гарри было всего двадцать два, но он не хотел больше соглашаться на перепихи в туалетах клубов. Не то, чтобы он был готов отказаться от этого, но Гарри хотел большего. Он определенно был готов к долгосрочным отношениям. В частности, был готов к долгосрочным отношениям с кем-то вроде Луи.

— Все готово, — сказала Дэниз, делая шаг назад и оглядывая свою работу. Гарри встал и повернулся по кругу, позволяя ей поправить его костюм. Дэниз похлопала его по плечу. — Ты выглядишь чудесно, дорогой.

Публицист Гарри, Патрик, зашел в комнату в то же время, желая напомнить Гарри, чтобы тот исправлял его, видимо, неуклюжий язык тела уже в тысячный раз.

— Не сутулься, — сказал Патрик, указывая пальцем на Гарри, при этом улыбаясь.

— Да, да, — сказал Гарри, закатывая рукава своего пиджака, чтобы хоть как-то уменьшить напряженность, которая появилась в верхней части его спины.

— Помнишь, о чем мы говорили?

Гарри наклонил голову, глубоко вдохнул и задержал дыхание на пару секунд. Патрик хмыкнул и похлопал его по плечу.

За последние полтора месяца или около того, Гарри и его команда начали медленный процесс по его выходу из шкафа как гея. До этого момента был лишь один неоднозначный комментарий Гарри во время интервью, и Патрик потрудился, чтобы это интервью было в каждой газете и на каждом развлекательном блоге. Вопросы по этому конкретному комментарию задавались журналистами и по сей день, но сейчас Патрик ободряюще говорил Гарри «быть самим собой» на ковровой дорожке, намного больше «быть самим собой», чем когда-либо прежде. Гарри чувствовал, что его внутреннее Я было довольно очевидным геем.

— Все в порядке? — спросил Патрик, в его глазах читалось беспокойство.

Гарри снова кивнул, тяжело сглотнув. Заявление о его сексуальной ориентации будет сделано в конце января, если все пойдет по плану. Каждый раз, когда Гарри думал о предстоящей возможности быть, наконец, открытым геем, он чувствовал головокружительного рода радость. Гарри ждал этого почти всю свою карьеру, и теперь, когда все было, наконец, в движении, это иногда ощущалось нереально. Как будто он наблюдал за всем этим со стороны.

— Да, — сказал Гарри вслух. — Я в порядке.

Гарри уставился в окно лимузина, смех Луи стоял в его сознании на повторе. Все еще никаких сообщений.

Может быть, это шкаф? Он задавался вопросом. Гарри отказывался принять идею того, что он просто не нравился Луи. Не после субботней ночи. Я бы не хотел быть в тайных отношениях после того, как я раскроюсь, мне нужно рассказать ему о своих планах…

Мысль о доверии Луи Томлинсону заставила Гарри почувствовать себя радужно внутри. Они подъехали к красной дорожке. Гарри вылез из машины, поправляя пиджак, потом быстро отправил несколько сообщений, поставил телефон на беззвучный режим и убрал его в карман.

В Испании сегодня. :)

Ковровая дорожка!!!!!

Ты ведь смотришь, не так ли? Нужно твое опытное мнение: неужели я снова не уважаю свои ноги? хх

Гарри был в двубортном костюме от Louis Vuitton. Их брюки были более облегающие, чем у Lanvin, которые так часто критиковал Луи Томлинсон, поэтому Гарри надеялся, что он не будет слишком разочарован в том, что увидит в этот раз. Гарри задрожал, как только подумал о Луи, который рассматривает его фотографии. Стайлс откинул назад все переживания по поводу Луи и воспользовался своим волнением для того, чтобы начать высококлассную игру, побежав навстречу к микрофонам и репортерам, которые стояли на пути к арене.

Гарри просто был самим собой.

========== part eight ==========

К тому времени, как Гарри занял свое место в зале, он абсолютно умирал от желания проверить свой телефон: было ли там сообщение от Луи? На ковровой дорожке Гарри был освобожден от пристального внимания, по крайней мере, на пять минут, так как он заскочил в туалет, чтобы пописать, но он не мог заставить себя посмотреть на экран телефона. Гарри слишком волновался, что там не будет ответа.

Ты откладываешь неизбежное, придурок, подумал Гарри, в то время как он и его телохранитель зашли в зал. Просто наберись смелости.

Гарри достал телефон из кармана дрожащей рукой и сделал один глубокий вдох, прежде чем он, наконец, взглянул на экран.

Его щеки так сильно покраснели от увиденного, а сердце просто вырывалось наружу. Он судорожно вздохнул с облегчением, почти смущенный своим ликованием из-за того, что Луи все-таки ответил. Больше, чем один раз. Была уйма сообщений от него, большинство из них всё в том же дразнящем тоне, в который Гарри уже успел влюбиться за последнюю неделю. Луи был прелестным.