Гарри молодой, рассуждал он, стараясь дышать спокойно и, по крайней мере, уравновесить свой язык жестов. Сколько ему, двадцать два? Я уверен, я тоже был эгоистичной головной болью в этом возрасте.

Хотя Луи все еще был зол. Он видел, как Гарри смешивался с другими знаменитостями у входа в Колизей, хмурясь сильнее каждый раз, когда Стайлс улыбался или смеялся с кем-то. По крайней мере, у меня была ебаная профессиональная вежливость. Это была Британская Премия Моды. Самая важная ночь в году в его индустрии. Он был креативным директором чертового Burberry, и Гарри Стайлс, недавний выпускник полового созревания, поп-звезда, заставлял Луи чувствовать себя недооцененным официантом.

Луи мотнул головой, поправляя пальцами свою челку. Нахуй это. Серьезно, нахуй это.

— Мистер Томлинсон!

Луи повернулся и быстро заморгал, в то время как человек с большой камерой на его плече подошел к нему, волоча за собой шнур. Девушка в блестящем облегающем платье помахала микрофоном перед Луи.

— Можем ли мы получить интервью, мистер Томлинсон? — она спросила.

Луи пожал плечами. Он был не совсем именем нарицательным, но если они хотят его, они его получат.

— Конечно, дорогая.

Девушка одарила его сжатой, но искренней улыбкой, откинула свои волосы через плечо и повернулась к камере.

— И мы здесь с дизайнером Burberry на красной ковровой дорожке Британской Премии Моды! Мистер Томлинсон, Вы можете сказать нам, кто же сегодня всех порвал?

— Ну, сразу же собираюсь сказать, Эмма Уотсон…

Луи вкратце похвалил Эмму Уотсон, Сьюки Уотерхаус и Тэмсин Эгертон за их наряды, улыбаясь интервьюеру и время от времени бросая взгляд в камеру.

— И только между нами, чей наряд вы бы назвали худшим на сегодняшнем вечере?

Брови Луи поднялись, и он надул свои щеки, прежде чем засмеяться.

— Вы хотите, чтобы у меня были неприятности, не так ли?

Девушка только ухмыльнулась своей победе, сделала выигрышную для камеры улыбку и подмигнула ему. Она очень хорошо играла роль, будто они были старыми друзьями, хотя девушка даже не представилась. Луи подумал, должен ли он был узнать её.

— Давай, Луи, — выпрашивала она, — скажи нам правду!

Он поднял свои руки, его голос стал выше и донкастерский акцент стал сильнее, когда он сказал,

— Хорошо, хорошо… Эм, что ж. Не могу сказать, что я в восторге от Битлджуса, который стоит вон там. — Он кивнул головой, чтобы показать Гарри, который оказался за Луи, прямо в поле зрения камеры.

Интервьюер театрально ахнула.

— Гарри Стайлс? Но он милашка.

— Он может быть и милый, — пожал плечами Луи. — Но посмотрите, посадка ужасная. Это показуха. И это небольшая пощечина британской моде, если быть абсолютно честным.

— В кого он одет… — интервьюер остановилась на секунду. Она, по какой-то причине, выглядела удивленной, и Луи проигнорировал небольшое чувство вины в его животе.

— Lanvin, — сухо сказал Луи.

— Lanvin, — повторила она. — Точно. Что ж, мистер Томлинсон, спасибо за искренность. И наслаждайтесь шоу!

— Не за что, — он улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ, и Луи неловко помахал в камеру, прежде чем отойти в сторону. Он быстро повернулся к дверям Колизея, где постоянный поток посетителей уже входил внутрь в поисках своих мест. Был ли я слишком суровым? Луи задавался вопросом. Он пожал плечами, его лицо застыло в хмуром выражении. Хрен с ним; весь мир находится у его ног, готовый вылизывать эти ботинки от Saint Laurent. Он не нуждается во мне, чтобы повысить свое эго.

На самом деле… Луи достал телефон, пока стоял в очереди, и отправил быстрый твит на благо его коллегам по работе.

@LWTomlinsonBurberry:

@Harry_Styles Кто сшил для тебя этот костюм ? Тиранозавр Рекс ???

Бам. Мастер намеков.

Очередь становилась все более оживленной. Луи заблокировал телефон и положил его в свой карман.

Он только зашел внутрь, как свежий запах спермы через край перелился над ним из-за чрезмерного использования декоративной хурмы в замкнутом помещении, и тут кто-то ударил локтем Луи прямо под ребра.

— Уф, — проворчал он, дыхание из него было выбито, и он был прижат к теплому мужскому телу.

— Осторожнее, — сказал мужчина. Луи почувствовал руку на своем бицепсе. Он моргнул, на самом деле распознавая ужасную посадку вдоль плеча костюма, прежде чем он узнал лицо. И… голос. Правильно.

Певцы. У них есть голоса. Как правило, хорошие.

Гарри Стайлс смотрел сверху вниз на Луи, широкие зеленые глаза бродили по его лицу.

— Привет, — он сказал.

Мозг Луи визжал, все его внутренние сигналы тревоги вопили, напоминая о том, что это был человек, о котором он только что оскорбительно говорил в интервью. Внезапная глупая вина поднялась, как желчь в горле. Заткнись, заткнись, подумал Луи, ощетинившись. Он поднял свою руку, чтобы аккуратно убрать руку Гарри. Он может стоять самостоятельно, спасибо большое. Тошнотворное чувство в животе усилилось, когда он прикоснулся к загорелой коже Гарри. Она была мягкой и слегка душистой, как у женщины. Луи на секунду подумал, что он собирается умереть.

— Здесь пахнет спермой, — выпалил Луи.

Гарри издал короткий смешок и закрыл рукой рот. Его зеленые глаза на мгновение засверкали; Луи мог видеть только намек на ямочку.

— И твои манжеты слишком длинные.

Луи вовремя посмотрел на то, как брови Гарри сдвинулись и образовали небольшую складку, его недоверчивая улыбка подергивалась на губах, типа что это за чудак.

— Я не чувствую какой-либо запах, — сказал Гарри, искренне смущаясь. Он пожал плечами, покачал головой, и его телохранитель увел его, положив руку на спину.

Луи просто стоял посреди фойе, и люди ходили вокруг него. Ему вдруг стало жутко душно под его чопорно застегнутым воротником. Его мозг чувствовал себя жестким диском, который только что был стерт. Его сердце до боли билось в груди — это то, что называют социофобией? — и его руки незначительно дрожали. Луи запоздало, истерически засмеялся, прежде чем зажал свой рот рукой, сильно хмурясь. Что за хрень… Он только что… Луи покачал головой. Нет.

Он нашел свое место возле Кэролайн тогда, когда свет начал тускнеть. Она кудахтала, когда увидела его яростное лицо, подсмеивалась над Луи за то, что он преувеличенно дулся, пока они оба не начали улыбаться. Луи был раздражительным, адреналин, бегущий через него и его плечи, заставлял его трястись; когда началось шоу, Луи еле сдерживал зудящий смех в своей грудной клетке. Чертов Гарри Стайлс.

Луи почти не обращал внимания на шоу, пока не настала очередь Гарри представить награду.

Была какая-то чудаковатость в нем, решил Луи, пока смотрел на то, как Стайлс что-то шепнул на ухо Эмме Уотсон. Чудной вид очарования, которого Луи ну никак не ожидал.

Причудливый, он подумал. Именно такой.

Не то чтобы Луи прощал его за выход на Британскую Премию Моды в костюме от Lanvin. Иисус Христос. Луи снова покачал головой, пытаясь прояснить путаницу, превратить проблему обратно в черный и белый.

— Только Гарри Стайлс, — Кэролайн вздохнула, прочитав его мысли.

Он худший, твердо решил Луи. Он абсолютно худший.

========== part two ==========

Бзззт.

Луи забросил руку на свое лицо. Чертов телефон.

Бзззт.

Слабый солнечный свет струился сквозь занавески. Голова Луи все еще кружилась, его горло болело, и его язык был тяжелым, несвежим и сахаристым от последнего напитка из рома. Он был подвыпивший на афтепати, а потом абсолютно бухим на приватной вечеринке с Кэролайн и Найлом Хораном. (Найл был звездой тенниса, а также любимым знаменитым клиентом Луи — всегда приезжает в Лондон, чтобы выпить с ним после больших событий.)

Найл. Найлер. Пилочка для ногтей.*

Он смеялся над Луи по какой-то причине, но сейчас он не мог вспомнить, почему.

Бзззт. Бзззт. Бзззт.

— Черт возьми, — пробормотал Луи, потирая свои уставшие глаза и заставляя себя посмотреть на телефон. Он слегка ударил себя по щеке, пытаясь проснуться. Его голова гудела.