При всех трудностях к декабрю 1941 года изготовили 1600 противотанковых ружей конструкции Дегтярева. Ружей Симонова в 1941 году выпустили только несколько. Ковровский завод дал армии уже в ноябре более 5000 ПТР. Завод в Поволжье пока только осваивал продукцию. Производство противотанковых ружей осложнялось и тем, что освоение их происходило в конце года, когда уже вышел металл, разошлось оборудование. В период особой нехватки станков для производства ПТР автор этих строк в ранге заместителя наркома ходил с мелом в руках по цехам и помечал не занятые в ночную смену станки. Их передавали в цехи, где осваивали ружья. И хотя этот вид вооружения проще, чем, допустим, авиационные пулеметы и пушки, хлопот и переживаний он доставил нам немало.
Примерно до середины 1942 года в армии чувствовался недостаток противотанковых ружей. Но уже скоро острота в снабжении ими спала, а к концу года создали резерв ПТР. Выпуск противотанковых ружей достиг 20 тысяч в месяц. При этом уменьшились трудозатраты и снизилась их себестоимость. В первом полугодии 1943 года эти показатели уже были вдвое меньше, чем год назад.
Несмотря на значительные трудности, Наркомат вооружения справился с поставленной задачей, дав в короткий срок армии противотанковые ружья. За годы войны их было изготовлено около 400 тысяч штук, в том числе Ижевским заводом, где производство началось в деревянных зданиях барачного типа, более 130 тысяч. Мировая оружейная практика не знала примера столь стремительного темпа создания нового вида вооружения и столь короткого срока их прохождения от конструкторских разработок до действующей армии, как это случилось с противотанковыми ружьями.
Советские ПТР значительно превосходили иностранные образцы и большей пробивной силой, и простотой устройства, и легкостью их освоения бойцами, и меткостью огня, и безотказностью действия, и небольшим весом. Гитлеровцам так и не удалось создать ничего подобного. Принятый накануне войны образец не выдерживал никакого сравнения с нашим оружием, надежно разившим легкие и средние танки начального периода войны. Даже в Курской битве, когда бронезащита немецкой техники значительно возросла, ПТР успешно применялись против всех видов бронемашин и некоторых типов танков. Находившиеся на вооружении немецкой армии венгерские и швейцарские противотанковые ружья, несмотря на их более крупный калибр, уступали по бронепробиваемости советским ружьям и вследствие своей громоздкости были неудобны на поле боя. К концу войны противнику удалось создать реактивное противотанковое ружье "Офенрор" и динамореактивный гранатомет "Панцерфауст", но это уже были противотанковые средства иного типа.
На заключительном этапе войны в результате достигнутого превосходства советской танковой техники, насыщения войск противотанковой артиллерией и усиления мощи танковой брони роль противотанковых ружей упала. Они использовались главным образом против огневых точек, бронемашин и бронетранспортеров врага. С января 1945 года производство ПТР прекратили совсем.
Время в войну спрессовано плотно. Все делали в высоком темпе, который даже нам, вооруженцам, до войны было трудно представить. Выдержат ли такое напряжение наши рабочие, инженеры, руководители заводов? И сам как натянутая струна - день и ночь в делах и заботах. Хватит ли сил? Но фронт требует. Мы должны вооружить свою армию сполна.
Звонок из Москвы. Дмитрий Федорович спрашивает, как идут дела в Ижевске. Вопрос по каждому изделию, а также просьба помочь другим заводам металлом, заготовками, штамповками и т. д. Потом говорит:
- Может, выберешь дня два, побываешь на заводе у Ельянова? Они организуют выпуск пистолетов-пулеметов Шпагина на новом месте.
- Хорошо, - отвечаю, - выберу. По телефону с заводом разговариваю почти ежедневно. Трудностей у директора немало. Помогаем, чем можем: металлом, инструментом, квалифицированными рабочими и инженерами. Однако надо побывать там и самому.
Завод в Заволжье - недостроенная шпульная фабрика текстильной промышленности. Сюда из Подмосковья эвакуировали сразу два завода: один, выпускавший пистолеты-пулеметы Шпагина, знаменитые ППШ, другой - магазины к нему. Основным был, конечно, завод из Загорска, который прекратил работу на старом месте в начале октября 1941 года. Тогда же первый эшелон с оборудованием, инструментами, незавершенным производством, рабочими и их семьями отправился в путь и спустя неделю прибыл в Кировскую область. Вслед за первым эшелоном с интервалом в три-четыре дня отправляли последующие. Завершили переброску на новую базу в конце ноября. Дорога оказалась долгой и потому, что большинство эшелонов шло кружным путем - через Ярославль, Пермь и даже Свердловск, проделав расстояние около 2,5 тысячи километров. Напрямую не получилось: слишком напряженной была в этот период работа основной ветки.
Как и в других подобных случаях, с собой везли все: станки и паровые котлы, оборудование котельной и электротехническую снасть - трансформаторы, выключатели, электродвигатели, электропровода, кабель, а также сантехнику, технологическую оснастку, инструмент и приспособления, готовые детали, полуфабрикаты, незавершенное производство, запасы различных материалов для производства и строительства. Заводчане прихватили все, что можно, прозорливо предвидя, что на новом месте, кроме стен и крыши, ничего не будет.
Еще раньше, в начале сентября, как только приняли решение о передаче шпульной фабрики для производства пистолетов-пулеметов, сюда выехали строители. В октябре здесь уже работало около 2,5 тысячи человек, не считая прибывавших производственных рабочих, которые также привлекались к строительству. Большую помощь в этот период оказали колхозники из близлежащих сел. Они также включились в работу, не пожалев свой конный транспорт. Быстрому восстановлению производства на новом месте способствовала и переброска сюда двух строительных батальонов.
Подготовку к приему эвакуированного оборудования и материальных ценностей начали со строительства железнодорожной ветки от станции до завода. К моменту прибытия первого эшелона ее проложили до реки, где устроили разгрузочную площадку. Через реку навели временный мост для автотранспорта, к цехам подвели подъездные пути, утрамбовав их сначала шлаком, а затем покрыв дощатым настилом, продержавшимся до морозов.
Оборудование и материалы разгружали в основном вручную. Имевшийся в наличии лишь один экскаватор использовали как подъемный кран. Работали все: транспортники, рабочие, монтажники, строители. Разгружали вагоны круглосуточно. Многие не покидали разгрузочную площадку в течение 18-20 часов. Дожди и плохие дороги сильно затрудняли перевозку оборудования в цеха заводов. Иногда по дорогам не могли проехать ни автомашины, ни -кони. Местные партийные и хозяйственные организации выделили несколько тракторов. Как и на заводских тракторах, на них возили оборудование на прикрепленных к ним деревянных санях и железных листах. Двадцать дней неистовой работы в исключительно тяжелых условиях завершились тем, что смонтировали и пустили в эксплуатацию более тысячи единиц различного оборудования.
Из телефонных разговоров с руководителями завода знал, что в результате огромных усилий коллективов удалось начать выпуск пистолетов-пулеметов Шпагина на новом месте. Заготовительные и обрабатывающие цехи вошли в строй в начале ноября 1941 года, а первую партию пулеметов отправили на фронт к концу месяца. Таким образом, перерыв в работе заводов в связи с их перебазированием составил всего 30 дней, а перерыв в выпуске продукции - 45 дней. Ни отечественная, ни мировая практика ничего подобного не знали.
На завод по производству ППШ я поехал не один. Взял с собой начальника строительного треста, заместителя директора металлургического завода, начальника инструментального производства и заместителя главного конструктора машиностроительного завода. Выехали в специальном вагоне, чтобы не доставлять хлопот с нашим размещением на новом месте. В пути находились только ночь. Утром нас встретили на станции, в трех километрах от завода, директор и главный инженер и, усадив в сани, повезли в поселок. Повсюду лежал глубокий снег.
