Командующий Туркестанским фронтом Фрунзе, имея опыт взаимодействия с мусульманским населением на их территории при установлении большевистских порядков, в своей телеграмме, в майской телеграмме 1920 года, отправленной в Москву, подчеркивал негативное отношение к идее коммунизма на Среднем Востоке и писал о том, что нынешняя обстановка не способствует дружбе народов «на принципах интернационализма». Но процесс революционных преобразований в Гиляне уже шел своим ходом, отчасти копируя и российский послереволюционный опыт ноября 1917 года, и соответствующую идеологию.

Как пишет историк Владимир Генис (В.Л. Генис. Красная Персия: Большевики в Гиляне. 1920–1921. Документальная хроника. М., 2000), «в ночь с 4 на 5 июня образовалось Временное республиканское правительство под председательством Кучека, взявшего на себя также руководство военным ведомством. “На должности комиссаров, учредить которые ему было рекомендовано, – указывал Нахавенди, – Кучек-хан выбрал лиц из молодых прогрессивных деятелей Персии, зарекомендовавших себя в различных этапах революционного движения”». Почти все члены правительства, по российскому образцу привычно названного Совнаркомом, являлись уроженцами Гиляна: в основном это были местные купцы, богатые чиновники и даже помещики. При главе правительства аккредитовывались временный поверенный в делах РСФСР М. Исрафилов и военный агент Г. Пылаев, мандаты которым подписал «по уполномочию Советского правительства командующий Российским и Азербайджанским Каспийским военным флотом Раскольников».

6 июня при громадном стечении народа республиканское правительство открыто возвестило о своем существовании в торжественном манифесте, в котором, как отмечал Исрафилов, «указывало на историю захватной политики английских империалистов в Персии, на полное порабощение персидского трудового народа и уничтожение отечественной торговли. Оно призывало персидский народ сплотиться воедино без различия классов и положений, чтобы выгнать англичан из пределов Персии. Толпа народа, запрудившая громадную площадь Кар-Гузари, в ответ на декларацию правительства восторженно кричала: “Да здравствует Мирза Кучек и Советская Россия!”» Однако, несмотря на обещанное Раскольникову “осуществление социализма”, обнародованная правительством программа показалась большевикам слишком консервативной».

Настало время создания и так называемой Персидской Красной Армии, во главе которой большевики не собирались ставить людей Кучек-хана.

17 июня 1920 года уже упоминавшийся куратор Гилянской республики (замнаркома по иностранным делам РСФСР) Карахан любезно сообщил Кучек-хану, что большевики в его распоряжение направляют известного революционера «тов. Блюмкина и его жену (медичку), заслуживающих полного доверия». В Гиляне появились и другие прибывшие из РСФСР и других союзных республик представители новой иранской революции и Персидской компартии, требовавшие, невзирая на сложившиеся местные условия, немедленного проведения реформ (в том числе и аграрной) на персидской земле.

Тщетно Кучек-хан в июле 1920 года отправил телеграмму Ленину, прося прислать в Гилян людей, имеющих опыт работы в русской революции, и в первую очередь Б.Мдивани, ранее жившего в Иране. Новое правительство (при участии персидских коммунистов) было сформировано без него. Среди деятелей Персидской Советской Республики оказался и Яков Блюмкин.

В книге Федора Раскольникова «О времени и о себе. Воспоминания, письма, документы» есть раздел под названием «Взятие Энзели». Его супруга, Лариса Рейснер, в цикле очерков «Фронт» («Баку-Энзели») подробно рассказывает о событиях на иранской земле. Поэт и филолог Моисей Семенович Альтман в своей «Автобиографической прозе» описал, как он прибыл в Персию, командированный от РОСТА «в качестве редактора газеты. И я в Энзели стал издавать газеты, даже две: “Красный Иран” и (на персидском языке) с помощью переводчика – “Иран Сорх” (“Красный Иран”). Выходила “моя” газета с вещательными, мной же сочиняемыми аншлагами вроде: “Шах и мат дадим мы шаху. С каждым днем он ближе к краху”. Помещал я в газете и свои стишки…». Один из номеров «Красного Ирана» был выпущен в честь Кучек-хана и образования Гилянской Советской Республики.

Далее Альтман описывает, что хотя по прибытии в Энзели многие местные жители приветствовали их возгласами «Болшевик, болшевик», ударяя себя руками в грудь и вроде радуясь приходу чужеземцев, но уже спустя три месяца, когда чужаки покидали Энзели, по ним стреляли из окон…

В Гилянской советской республике побывали и многие известные российские поэты и деятели искусства – Велимир Хлебников и Сергей Городецкий, который вместе с другими сотрудниками КавРоста участвовал в выпуске газеты «Красный Иран». В марте 1921 г. Городецкий закончил драматические сцены «Красного Ирана», в которых действовали четыре героя – «красноармеец, перс, шах, англичанин». Эту одноактную пьесу несколько раз сыграли перед воинами Персидской Красной Армии. Велимир Хлебников написал в 1921 году стихотворение «Ночь в Персии», упоминавшее в аллегорической форме те гилянские события:

Мечтавший побывать в Персии известный российский поэт Сергей Есенин тоже косвенно «угодил» в эту историю – он был арестован 18 октября 1920 года на квартире поэта Александра Кусикова (где якобы собирались белогвардейцы) в центре Москвы в Большом Афанасьевском переулке и отправлен на Лубянку. Освободили Есенина под поручительство Якова Блюмкина. До наших дней дошел тот самый документ: «Подписка. О поручительстве за гр. Есенина Сергея Александровича, обвиняемого в контрреволюционной деятельности по делу гр. Кусиковых. 1920 года октября месяца 25-го дня, я, ниже подписавшийся Блюмкин Яков Григорьевич, проживающий по гостинице “Савой” № 136, беру на поруки гр. Есенина и под личной ответственностью ручаюсь, что он от суда и следствия не скроется и явится по первому требованию следственных и судебных властей. Подпись поручителя Я. Блюмкин 25.Х.20 г. Москва. Партбилет ЦК Иранской коммунистической партии».

В своей автобиографии Блюмкин писал: «В 1920 году я после десанта в Энзели был командирован в Персию для связи с революционным правительством Кучек-хана. Там я принимал деятельное участие в партийной и военной работе в качестве военкома штаба Красной Армии, был председателем Комиссии по организации Персидского правительства на съезде народов Востока в Баку, захватил 31 июля 1920 года власть для более левой группы персидского национально-революционного движения, для группы Эсанулы, больной тифом, руководил обороной Энзелигуй».

Еще одна попытка революционизировать Персию была совершена в мае – июле 1920 года командующим Туркестанским фронтом Фрунзе, попробовавшим поднять местное население восточной провинции Хорасан против правительства Каджаров и англичан. Для этого Фрунзе и его советники (получив, по видимости, согласие Москвы) пригласили на переговоры одного из мятежных вождей провинции, давнего врага шахской администрации, Ходоу-Верды хана (родившегося в 1890 г. в местечке Атта Кура и принадлежащего к курдам племени зафаранлу). Прибывший 13 мая 1920 года в город Полторацк (в 1919 году город Асхабад – современный Ашхабад – был переименован в Полторацк в честь революционного деятеля и председателя Совнархоза Туркестанской республики П.Г. Полторацкого) конспиративно, с семью спутниками, Ходоу-Верды хан провел там три дня. Помимо переговоров с Реввоенсоветом 1-й армии, Ходоу продемонстрировал стрельбу из пулеметов, орудий и даже полеты на аэроплане (в одном из которых он не побоялся принять личное участие).