— Кто это? — шепчет мой папа.

Если я скажу ему, то он не позволит мне открыть дверь, так что я просто открываю её.

Великолепный Кормак Коннолли в облегающем костюме стоит и смотрит на меня самым жарким взглядом, который я когда-либо видела, и это заставляет меня затаить дыхание. Под его взглядом я замираю на месте, совершенно забыв о манерах и о том, что до сих пор не пригласила его войти.

— Мистер Конноли, — говорит мой отец, стоя позади меня.

Мистер Конноли не отводит от меня свой обжигающий взгляд даже тогда, когда отец отталкивает меня в сторону, приглашая его войти.

— Заходите, — говорит он, пытаясь открыть дверь своими сломанными руками. — Пожалуйста, заходите.

Мистер Конноли, наконец-то, переводит взгляд с меня на моего отца. Он съёживается, когда видит гипсы на его руках, но заходит внутрь.

— Иди в свою комнату и закрой дверь, — шепчет мне на ухо отец, закрывая входную дверь.

Я просто притворяюсь, что не слышу этого. Что-то подсказывает мне, что мистер Конноли пришёл сюда из-за меня.

— Мы только поужинали, — нервно говорит мой отец, провожая его к столу. — Но у нас осталось ещё немного еды, если вы голодны.

Мистер Конноли выглядит таким важным и уверенным в себе рядом с моим неуклюжим отцом. Он ходит по квартире, словно владеет этим местом. Может быть, это и правда его квартира.

Я чувствую, что мои щёчки краснеют, когда он садится за стол, продолжая наблюдать за мной. Чтобы успокоить нервы, я возвращаюсь к посуде, лежащей в раковине.

— Я здесь не ради еды, — говорит он глубоким, твёрдым голосом. — Я здесь по другому вопросу.

Мой отец тяжело сглатывает, сидя в своем кресле. — Я собираюсь достать деньги, — говорит он, начиная нервно ёрзать.

Мистер Конноли игнорирует его и поворачивается ко мне. — Прекрати мыть посуду, — приказывает он своим твёрдым и мощным голосом. Я вижу, почему он вырос до главы одной из крупнейших преступных организаций в стране. Я готова выполнить каждый его приказ.

Я бросаю стакан в раковину и медленно оборачиваюсь.

— Ты никогда снова не будешь мыть посуду, — говорит он мне, глядя прямо в глаза.

— Бри, — быстро говорит мой отец. — Почему бы тебе не пойти проверить ресторан внизу?

Я вижу, как мистер Конноли одними губами произносит моё имя, а потом его губы кривятся в маленькой улыбке. Он жёсткий человек с выразительным лицом и твердым телом, но, когда дело касается меня, он становится мягким.

Он красив в самом опасном смысле. У него прекрасно уложенные каштановые волосы, мужественная челюсть и крепкий нос, который, похоже, был несколько раз сломан.

Его тело большое и мускулистое, и он потрясающе выглядит в своём облегающем костюме, который, наверное, стоит целое состояние.

— Бри, — снова говорит мой отец, немного громче на этот раз.

Но я не могу отвести глаз от мистера Коннолли.

— Всё в порядке, — говорит мистер Коннолли, кладя руку на стол. — На самом деле Бри именно тот человек, ради которого я пришёл.

Мой отец откидывается на спинку стула, выпячивая глаза. Это последнее, что ему хотелось бы услышать.

Мистер Коннолли смотрит прямо на меня. — Я разрешаю тебе вернуть мне деньги.

— Нет, — кричит мой отец. Он в панике смотрит на меня, дико качая головой. — Бри, ты не можешь.

Мистер Коннолли просто игнорирует его. — Но мне не нужны твои деньги. Я хочу тебя.

Я поглаживаю горло, слушая его слова. Именно о них я мечтала весь день. Я хотела, чтобы он вернулся за мной. Я хотела покинуть это место, где я всегда должна быть ответственной, и позволить ему позаботиться обо мне. Я не хочу больше красть нижнее бельё из магазинов или ждать, пока у банки в продуктовом магазине истечёт срок годности, прежде чем я смогу её купить на те деньги, что у нас были.

Я хочу, чтобы он забрал меня подальше от всего этого и просто был рядом со мной.

— Нет, — кричит мой папа. — Вы не можете забрать её.

Но мистеру Коннолли не нужно разрешение моего отца. Ему нужно только моё согласие.

И я хочу согласиться.

— Мистер Коннолли, — отчаянно говорит мой отец. — Я верну вам ваши деньги!

— Мне не нужны деньги, — отвечает он, глядя прямо на меня. — Ваш долг будет забыт, если она пойдёт со мной.

Мой отец только качает головой, в недоумении слушая его слова.

Я же, с другой стороны, слушаю с интересом.

Мысль об этом меня интригует. Этот могущественный человек чем-то привлекает меня, и я уже хочу пуститься в это опасное путешествие, чтобы увидеть, куда это приведет меня. Я хочу увидеть, куда он заберёт меня.

Я знаю, о чем он просит. Я не ребёнок.

Я ещё девственница и никогда даже не целовалась.

В то время, как дети моего возраста ходили на вечеринки и устраивали ночной перепихон по выходным, я готовила, работая в ресторане, и помогала отцу сводить концы с концами.

Наконец-то, я пришла в себя. — Что произойдет, если я пойду с вами?

— Ты будешь жить со мной. — Говорит он. Это звучит для него так просто, как будто прямо сейчас он не выворачивает мой мир наизнанку. — Я позабочусь о тебе. У тебя будет всё, что ты захочешь и даже больше. Тебе больше не придется работать ни одного дня в твоей жизни, у тебя будут слуги, которые исполнят любой твой приказ.

Его глаза такие мягкие, когда он разговаривает со мной. Я знаю, что он говорит правду.

— Но я буду честным с тобой, Лютик, — говорит он, потирая свой подбородок при ходьбе. — Мы всегда должны быть честными друг с другом.

Я не знаю почему, но я киваю.

— Если ты пойдешь со мной, — говорит он, в его глазах плещется темнота. — Пути назад не будет. Тебе будет запрещено покинуть меня.

— Ни в коем случае, — говорит мой папа, качая головой. — Я не позволю, чтобы моя дочь стала твоей пленницей!

Мистер Коннолли поворачивается к нему с каменным лицом. — Она не будет моей пленницей. Она станет моей женой.

Эти слова посылают сквозь меня теплую дрожь. Мне нравится как звучит это слово из его уст.

Мой отец смотрит на него в недоумении.

— Я понимаю ваши чувства, — говорит мистер Коннолли моему папе. — Но я хочу, чтобы вы знали, что никто и никогда не будет любить её так, как я. Она станет моим миром. Моим всем. Никто не сможет так ухаживать за ней и оберегать, как я. Она никогда не узнает, что такое страдания, если пойдет со мной. Она не будет знать, что такое боль и печаль. Она станет светом в моём темном мире, и я всегда буду беречь её, как самое великое в мире сокровище.

Мой отец не так уверен, но я да. Я хочу пойти.

— Но, — заикаясь говорит мой папа, — она не сможет уйти? Никогда?

Мистер Коннолли качает головой. — Никогда. Она станет моим светом, и я хочу навсегда сохранить этот свет в своей жизни. Я не позволю лучшей её части уйти.

— Что насчёт моего отца? — Нервно спрашиваю я. — Он нуждается во мне, я должна заботиться о нём.

Мистер Коннолли поднимает палец, пока вытаскивает свой телефон. Он звонит, спрашивает Майкла и говорит этому парню, что ему нужна сиделка на месяц. Через несколько секунд и пару кивков, мистер Коннолли отключает телефон и кладёт его обратно в карман.

— О твоём отце будет заботиться профессионально обученная медсестра, — говорит он. — И чтобы оплатить счета…, он достает толстый конверт и бросает его на стол. Из него высыпаются стодоллоровые купюры, и мой отец выпячивает глаза. — Десять тысяч долларов. Для вас. Для неё.

Мой отец секунду смотрит на него, а затем закрывает глаза и качает головой. — Нет. Нет. Этого не произойдет.

Мистер Коннолли не выглядит счастливым, получив такой ответ, и я делаю шаг вперёд, чтобы дать ему мой. — Я пойду.

Мой отец в шоке поворачивается ко мне. — Бри!

— Всё хорошо, — мягко говорю я, подходя к нему. — Всё хорошо, папочка. Я хочу пойти.

И это правда. Я действительно хочу пойти.

Я беру его за руку и нежно поглаживаю кожу, когда он смотрит на меня грустным взглядом.

— Для меня так будет лучше, — говорю я, кивая головой.