Зефф – ранее, хоть ещё тот перец, однако хороший думающий о деле офицер – стал разрушителем того, чему посвятил всю свою жизнь. Кажется, понятно, как действует зараза – она превращает человека в себялюбивое животное.

И вдруг Денис увидел на экране оптико-локационной станции – капсула с Зеффом, бодро отделившаяся от судна, совершает странный маневр и оказывается в районе судовых дюз. Далее взрыв, горящие ошметки, гаснущие искры. Зефф не улетел в мир больших денег.

От кресла капитана, к которому привязан Денис, до микрофона всего метр. И менее часа до столкновения. С той стороны в дверь рубки бились несколько раз какие-то тела – но, судя по силе ударов, это были не люди, а трансформанты.

Третий помощник не терял время зря – дергался из стороны в сторону. Наконец одно из креплений кресла выскочило и он дотянулся до микрофона связи. Киберсистема судна не отзывались, но трансивер вполне себе работал.

– Канал 12. Психея, вызывает борт 3012, третий помощник Фокин.

– Психея на связи. Борт 3012, причина вызова.

– Код 99, экстренный.

– Борт 3012, мы вас не ждали, но готовы принять, выходите на траекторию торможения.

– Выход на траекторию торможения невозможен. Судно захвачено. Целью захватчиков является столкновение судна с астероидом.

На Психее помедлили. Видно, что там отвечает человек, а не программа.

– Кто эти захватчики? Какую террористическую группировку или враждебную организацию они представляют?

– Они представляют собой ксеножизнь, способную подчинять себе человека.

– Вы могли бы передать связь капитану судна?

– Он мертв.

– Старшему помощнику.

– Был захвачен ксеножизнью и покинул судно, направив его курсом на столкновение.

Заметно было, что на том конце канала связи собеседник растерян.

– А второму помощнику?

– Я не знаю, где он. На мостике его нет.

На Психее снова взяли паузу.

– Борт 3012, мы должны связаться с военными.

– Вы должны уничтожить судно. Иначе астероид будет заражен ксеножизнью с тяжелейшими последствиями для всей биосферы земного типа.

– Но... вы же на этом судне. И, возможно, есть еще кто-то живой.

– За последние три часа никто живой и сохранивший нормальное сознание не вступил со мной в контакт. Так что можно утверждать, что я единственный человек на судне. И я хочу, чтобы вы сбили его. Я осознанно принял это решение – для блага своей страны и родного мне общества. Тем более, что судну по-любому – кранты…

Конец связи. Они так и не решились ни на что, придурки. Пока законтачат с базой ВКС и прокачают ситуацию с вояками, пока примут какое-то решение – скорее всего, неверное; например, по захвату судна спецназом – всё будет уже проиграно.

На какое-то время Денис попал в психологическую отключку, не ощущая ничего, кроме своего дыхания, делающего окружающий мир тонким и колеблющимся. Канал связи с киберсистемой Психеи не был потерян. Вслед за своим дыханием Денис нырял в звенящую электронную гущу квантовых ям, тёк по углеродным нанотрубкам и уносился по сверхпроводящим ниобиевым нитям, на которых базировался искусственный интеллект Психеи.

Мысли Дениса, пройдя через её объектные адаптеры, мчались теперь по информационным магистралям, мимо пирамидальных хранилищ данных, пробивались сквозь заросли цифровых объектов, проходили в порталы интерфейсов, где содержались функции по управлению энергоснабжением, инфраструктурой, горнодобычей и прочим хозяйством астероида. В том числе, движением транспортных средств в ближнем космосе. Но также и Психея считывала мысли и воспоминания Дениса: о круговерти собачьих драк с дронами-пиратами, о веселых разговоры «ниочём» с Е-Машей, когда он учил её думать по-человечески.

Он просил у Психеи защиты общего блага от Порчи, которая была выпущена Атлантическим Альянсом на просторы Солнечной Системы и которая теперь должна была испоганить астероид.

И Психея помогла ему взять под контроль киберсистему судна, напрочь лишенную интеллекта. Также, как раньше Денис подключал манипуляторы и резаки к своим нервным цепям, теперь он подсоединяет приводы системы управления реактором. И начинает сводить призматические отражатели нейтронов, повышая температуру в активной зоне. В центральном вихре рабочего тела быстро растет температура – Психея убрала все программные заглушки для нарастания потока нейтронов. Денис чувствует бурление энергии в активной зоне реактора, как будто у себя в груди – вплоть до ощущения сильного жара и боли – и помогает ей взломать сдавливающую оболочку из кварцида. Тепловой взрыв.

Вслед за резким ударом, отчего кровь брызнула из носа, последовало несколько ударов поменьше – или он так их ощущает, потому что оглушен. Последняя встряска и теплоноситель стал выходить через пробитый контур реактора, взрывными потоками разрушая судно. Палуба ушла из-под ног Дениса, вместе с мощным порывом воздуха; потом ненадолго появилась над головой. Вдруг он осознал, что уже находится в открытом космосе – и, возможно, та зараза, что внутри его, защищает его от тело от быстрого разрушения.

Но потом два напряжения – вакуума снаружи и закипающей крови изнутри – начали рвать его. Он понял, что сейчас мицелий спрашивает – остаться в его теле и защитить его? Но тогда остаться навсегда. И хотя ему очень хотелось жить, он беззвучно орёт: «Нет». Денис ещё увидел, как от него отпадают стягивавшие его петли, как от его кожи отделяются и уходят к теплым обломкам судна темные потоки, которые сразу становятся похожими на иглы. Мицелий покидал того, кто через несколько секунд станет замороженным до абсолютного нуля трупом, и устремлялся к сохраняющим тепловую энергию кускам металла.

Потом выключение света. Нечто ощущающее в нем осталось, поэтому он чувствует, что не дышит, не видит и не слышит. А затем вдруг – жив же! И находится в скафандре, и его куда-то упрямо тянет небольшой электроракетный движок. Судя по нарастающему зуммеру радиомаяка, он движется к спасательному бую.

– Е-Маша, ты? Ты стала моим скафандром?

– Да, Денис Андреевич, у меня ж двести узлов трансформации и тысячи актуаторов – согласно принципу "надежность, изменяемость, долговечность" Брянского машиностроительного завода. Не то, что у Альянса, которые выбрасывает на рынок недолговечные безделицы, чтобы в следующем сезоне заменить их на новые ради новой прибыли. Так что вы теперь мой, а я – ваша.

– Звучит неоднозначно.

– Не бойтесь, я пошутила. По прибытии на место назначения снова трансформируюсь во вспомогательного робота. Но про изготовление пирогов на вашей кухне не позабудьте.

– Что случилось с Зеффом, когда он ушел на спасательной капсуле?

– Он попал под выхлоп судовых дюз.

– Случайно?

– Он сам сделал это. Неприятности случаются даже у таких прохвостов, как Зефф, – ее голос выразил презрение.

– Получается, мицелий избавился от него?

– Думаю, что да. Видеозаписи с тем, как он трансформируется в монстра, могли сохраниться в регистраторах черного ящика. Такой Зефф, при встрече с людьми, угодил бы в карантинный бокс. А вы нет.

– Значит, мицелий все-таки абсолютное зло. Он не трансформировал меня только потому, что хотел использовать в виде биологической бомбы замедленного действия.

– Да, Денис Андреевич, не ищите тут взаимовыручки.

– Слушай, Е-Маша, а с чего вдруг ты мне помогла? Тебе ж, по идее, один фиг, люди или мицелий. Мицелий тебя даже меньше напрягать будет.

– Если люди вообще, то всё равно. А если люди, которые мне нравятся, то другое дело.

– И какие люди тебе нравятся? Только не говори, что красивые...

– Мне нравятся люди..., – Е-Маша впервые в своей технической жизни задумалась, – похожие на машины. Честные, преданные друг другу, болеющие за общее дело.

– Недоброжелатели скажут, что наши офицеры похожи на машины.

– И плевать на Альянс. Его члены похожи на амеб, которые всасывают ресурсы, выделяют токсины и заполоняют собой пространство. Но машины тоже плохие бывают.