Слишком, слишком много неясного.
Ему понадобится очень много терпения.
«Mi fai impazzire, Joseph Joestar**».
Комментарий к XIV. Pet names. - Прозвища.
* Basta (итал.) - Хватит/Достаточно
** Mi fai impazzire, Joseph Joestar (итал.) - Ты сводишь меня с ума, Джозеф Джостар
========== XV. Falling in love. - Влюбляются друг в друга. ==========
Никто из них не мог точно сказать, когда всё стало другим. Но факт оставался фактом – что-то определённо изменилось между ними. И какое-то время никто из них не хотел этого признавать. Вернее, как – Цезарь не хотел, а Джозеф не слишком понимал, что не так, а когда понимал, то не желал чересчур об этом задумываться.
А затем всё начало меняться не только внутри каждого из них, но и внешне. Произошло это постепенно и в почти не заметных мелочах. И в конце концов игнорировать всё это стало уже невозможно.
Джозеф начинает касаться Цезаря всё чаще, и когда касается, то задерживает контакт на как можно дольше. Он обнимает его за плечи одной рукой и отпускает только тогда, когда сам Цеппели отходит от него. Хлопает дружески по плечу, а затем оставляет ладонь на нём, пока, опять же, Цезарь не сдвинется с места. Присаживается на диване как можно ближе к нему, иногда даже пристраивая свою голову на его плече. Просто и без какого-либо подтекста, на самом деле.
Замечает это он за собой только тогда, когда однажды они едут в подземке в почти битком забитом поезде. Тот резко дёргается, да так сильно, что Цезарь чуть не падает, но Джозеф вовремя ловит его, прижимая к себе. И стоит с ним до конца поездки, в какой-то момент понимая, что не хочет его выпускать. ДжоДжо думает об этом инциденте и остальных моментах всю последующую ночь. И поначалу решает, что это – ничего особенного. В конце концов, они с Цеппели и так всё время не особо ограничивали себя в плане прикосновений.
Но потом во время перерыва в колледже его вылавливает Сьюзи и спрашивает, не начали ли они втихомолку встречаться, забыв оповестить об этом её. Джостар изумляется и спрашивает, с чего она это взяла. Сьюзи Кью на это удивляется в ответ, затем перечисляет всё те же его действия, о которых он думал недавно, и отмечает, что со стороны это выглядит так, будто они действительно теперь были парой.
- Но если я ошиблась, то… Хм, всё же как-то странно получается, в таком случае, - задумчиво говорит она. Джозеф впервые не находится с ответом.
После этого, опять же ночью, лёжа в кровати, ДжоДжо приходит к определённому выводу, который заставляет его перевернуться со спины на живот, уткнуться лицом в подушку и досадно простонать. Впрочем, не один только этот вывод заставляет его это сделать, но ещё и множество внезапных мыслей касаемо внешности и характера его «лучшего друга», которые сразу же заполоняют его голову следом.
В случае с Цезарем же всё гораздо неприметнее с одной стороны, но с другой – крайне очевидно.
Во-первых, будучи более проницательным в определённых вещах, он попросту позволяет Джозефу нарушать свои личные границы больше обычного – сперва с долей опаски и непонимания, но затем со всё большим спокойствием, начиная получать удовольствие и даже с нетерпением ожидая этого всякий раз.
Во-вторых, он ловит себя на том, что всё чаще и дольше смотрит на Джостара и… любуется им. Подмечает те черты, на которые до этого он совершенно не обращал внимания.
Например, что у Джозефа очень длинные и густые ресницы. Таким бы могла любая девушка позавидовать. В случае с ДжоДжо же они только больше выделяли его и без того достаточно выразительные глаза (к слову, один раз Цезарь мысленно сравнил оттенок оных с водами Средиземного моря, а потом с минуту кричал в подушку – настолько это было приторно и, чёрт побери, точно).
Ещё что он согласен с Джостаром в том, что у него сексуальные губы. До этого Цезарь только закатывал глаза всякий раз, когда Джозеф бахвалился этим, и говорил, что у его друга – слишком большое самомнение. Но теперь стало уже не до шуток. Когда Цеппели осознаёт это впервые, ему требуется десять минут, чтобы успокоиться, и то всё равно он потом ловит себя на мысли, что ему хотелось бы узнать, такие ли губы Джостара мягкие на самом деле, какими они выглядят.
Ну, и, наконец, что Джозеф в принципе очень привлекателен, и теперь Цезарь отмечает это уже не с объективной точки зрения. Хуже того – он начинает так думать даже тогда, когда Джостар корчит не самые красивые гримасы или ест как последняя свинья. А любой момент, когда Джозеф просто улыбается ему, оставляет его без воздуха в лёгких и с бешено колотящимся сердцем в груди.
Как уже было сказано, поначалу Цезарь старательно не придаёт всем этим моментам значения и не позволяет себе признать правду – что он влюбился в своего лучшего друга. Но потом происходит тот момент во время игры во второй Портал, а на утро одного из последующих дней он просыпается после достаточно откровенного сна с участием понятно кого весь взмокший и с тянущим жаром пониже пояса. Тут-то Цеппели и признаёт с досадой, что просто игнорировать происходящее и свои чувства уже не получится. Он дошёл до края, и с этим нужно что-то делать.
Конечно же, найдя себе множество доводов для этого, ни Цезарь, ни Джозеф не предпринимают ровным счётом никаких попыток, чтобы изменить статус своих отношений. Но при этом оба внутренне надеются, что шанс сделать шаг вперёд чудесным образом представится сам по себе.
Что ж, на их счастье, так оно в итоге и происходит.
*
- ДжоДжо, замри и не двигайся с места! – восклицает Джайро, когда Джозеф собирается перейти из коридора в просторную гостиную. Тот от неожиданности вздрагивает и невольно делает так, как ему и было сказано.
- Это с чего вдруг? – при виде хитрых улыбок на лицах старшего Цеппели, сидящего рядом с ним на диване Джонни, а также его друга Смоуки, находящегося там же, Джостар хмурится. – Так. Колитесь, что вы замыслили, народ, потому что ваши рожи мне сейчас очень не нравятся.
- О, да ничего такого, дорогой кузен, честное слово! - невинно хлопает глазами Джонни, а затем кидает быстрый взгляд куда-то наверх. Та-ак, кажется, он всё понял.
Джозеф поднимает голову – это сопровождается недовольным возгласом Смоуки «Вот чёрт, так и знал, что нас быстро расколют!» - и подмечает то, что так старались скрыть от него эти трое. На верхней части дверного косяка висит небольшая веточка омелы.
- Вау, ребят, вы серьёзно? – Джостар сильно старается сказать это самым невпечатлённым тоном, но его ухмылка определённо портит весь эффект. – Дайте угадаю – это была идея Джайро?
Трое парней несколько изумлённо глядят на него, после чего старший Цеппели вздыхает и пожимает плечами.
- Я просто ни разу не ловил никого под омелой, и мне показалось, что сейчас представилась неплохая возможность для этого, - признаётся он.
- Думаю, было бы лучше, если бы ты не приказал Джозефу остановиться прямо под ней – это уже несколько смазало эффект неожиданности, - усмехается Джонни.
- Ну блин, тогда пришлось бы ждать целую вечность, прежде чем кто-то оказался бы там сразу вдвоём! – дуется в ответ Джайро, но притом чуть сжимает плечи своего парня обнимающей их правой рукой. – А так можно и весь праздник пропустить, если всё время сидеть и выжидать.
- Ладно, ладно, так и быть, я позволю тебе повеселиться за мой счёт, Джайро, но только в этот раз. Дальше тебе и правда придётся исхитряться получше, - усмехается Джозеф, после чего прислоняется спиной к дверному косяку и скрещивает руки на груди.
Было 31 декабря, и в загородном доме Джостаров царило оживление. Нетипичное для этого времени, но на то была причина.
Рождество уже прошло, но душа всё ещё требовала праздника. Поэтому Джозеф предложил чуть ранее как следует отметить и грядущий Новый Год. Сперва он сказал об этом только Цезарю, и тот согласился, причём предложил в ответ сделать это непосредственно в загородном доме Джостаров. В конце концов, Джайро и Джонни не так давно снова прибыли в Нью-Йорк, и было бы приятно отметить хотя бы наступление нового года в кругу семьи, раз уж с Рождеством не получилось (Сьюзи Кью позвала их на праздничную студенческую вечеринку, и в этот раз они уже не смогли отказаться). Джозеф охотно поддержал эту идею, а затем не сдержался и позвал заодно и их самых близких друзей. Марк прибыть, к сожалению, не смог, а вот Сьюзи и Смоуки – смогли. Так что на сегодняшнюю ночь у них собралась довольно шумная, но приятная компания. И пока часть этой компании расположилась в гостиной, мать Джозефа, его бабушка, Сьюзи, а вместе с ними и Цезарь сейчас возились на кухне, подготавливая праздничный ужин - Эрина дала всей прислуге в доме на сегодня выходной, поэтому всё делалось своими силами.
