Так мы простояли минуты две. В моих ушах появился ожидаемый тонкий звон. Но стоило ему начать сверлить тишину, как входная дверь чуть слышно стукнула, словно с той стороны её немного подтолкнули. Тимур посмотрел на меня сузившимися глазами и без слов схватил за руку. Я уже хотел возмутиться, как он протащил меня по ламинату (благо – бесшумно, оба босиком были) и поставил в угол, буквально! Спрятал за простенок, отделявший зал-студию от прихожей. Сам же встал рядом, старательно срастаясь со стеной. В коридоре снова что-то зашуршало и по моим босым ногам потянуло сквозняком. Бля… Да это же тот тип! Я почувствовал, как медленно начинаю сползать на пол. Гиляров жёстко припечатал меня левой рукой к стене, даже не оглянувшись. А потом сорвался с места.
Дальше всё произошло как-то очень быстро. На пол с глухим звуком упала какая-то хрень, кто-то захрипел, раздался глухой звук единственного удара, и Тимур заволок в зал того, кто проник в квартиру. Глянув на меня, так и застывшего в углу, приказал:
- Включи свет.
И принялся что-то делать с бессознательным телом непрошенного гостя. Я отмер и нашарил возле себя выключатель одной из настенных ламп, которых в квартире Гилярова было штук пять по всему периметру жилья. И только в белом свете бра понял, что именно делал Тимур. Гость теперь был спеленат, что младенец. Руки связаны за спиной полуснятой толстовкой, а ноги Гиляров связал ему вообще диким способом. Такого я даже в кино не видел. Санитар просто стянул с мужика штаны до середины бёдер и завязал штанины узлом под ступнями. Я стал рассматривать пришельца. Модельно стриженые тёмно-русые волосы, вполне славянская морда с носом-уточкой. Встретишь где, ну никогда не подумаешь, что… Мой взгляд упал на предмет, который упал на пол, когда Тимур напал на визитёра. Это был чёрного цвета пистолет с глушителем. Мысли скакнули к тому, что я увидел с балкона. Похоже, Петька Ильиченко больше не будет улыбаться в этой жизни… Тимур вдруг подошёл ко мне и довольно-таки ощутимо хлопнул по заднице со словами:
- Шевелись давай, мелкий.
Словно что-то взорвалось в голове, наполняя глаза белым светом. Я только и успел, что поймать безмерно удивлённый взгляд Гилярова.
- Шевелись давай, мелкий! Он ждать не любит!
Смачная оплеуха звоном отдалась в голове пятилетнего мальчика. Ребёнок не издал ни звука, лишь ещё сильнее полились из глаз щедрые слёзы. Женский голос презрительно добавил:
- Иди давай. Ты себя плохо вёл. И должен принять наказание.
Она с силой толкнула мальчика вперёд, в комнату с весёлыми обоями. На стенах плясали какие-то гномы, но через пелену слёз ребёнок их не видел. Он вдруг развернулся, бросился к женщине и упал, схватившись за её колени с криком:
- Не-е-ет!!!
И новая затрещина выбила из него сознание.
Я очнулся, уже в который раз, в объятиях Тимура. Санитар обеспокоенно тормошил моё несчастное тело, приговаривая:
- Да что с тобой, Кешка? Очнись! Маленький!
От странного нереального ужаса, вспыхнувшего в груди, я заорал, дико дёрнулся и вывалился из кольца его рук. Откатился в сторону, озираясь и пытаясь понять, что вообще происходит. Гиляров расслабился и выдохнул:
- Фух, ну ты меня и напугал. Всё хорошо, Кеш. Успокойся.
Он поднялся с колен и деловито отряхнул джинсы, словно смог в идеально чистой квартире собрать на себя мусор. Сухо треснуло стекло в окне и голова Тимура дёрнулась, а мою кожу опалили какие-то горячие капли. Гиляров охнул, схватился за левую щёку и шлёпнулся обратно на пол. Его глаза пару раз моргнули, после чего он на четвереньках ломанулся к выключателю, оставив на ламинате развезённую кровь. И квартира снова погрузилась в ночь. Через несколько секунд Тимур подал голос из рассеивающейся темноты:
- Уходим. Похоже, снайпер где-то сидит.
Его белеющие впотьмах глаза уставились на меня взглядом старухи Шапокляк, увидевшей на горизонте крокодила и странное лопоухое существо. Наконец, он вздохнул, приложил левую ладонь к щеке, закрывая глубокую царапину. Я пребывал в каком-то оцепенении. В голове всё ещё плясали гномики на обоях. А мысли скакали блошиным цирком. Снайпер… Какой, на хрен, снайпер? Тимур с сожалением глянул в сторону визитёра, продолжавшего пребывать в отключке:
- Поспрашивать бы тебя, кто ты такой? И кто тебя послал? И почему?
Похоже, всё это было сказано для проформы. Тимур на карачках убрался из зала в прихожую, а оттуда позвал меня:
- Давай сюда, бес! Пора валить с этого праздника жизни. А то ещё кто заглянет на огонёк.
Я последовал его примеру. Через пять минут мы, обутые и одетые, вывалились из квартиры. Санитар захлопнул дверь, перехватил в руке кожаную сумку, в каких обычно носят документы и всякое такое, дико поозирался и скомандовал:
- Бегом! На улицу! К машине!
И мы понеслись вниз, прыгая через ступеньки не хуже сайгаков. Мне казалось, что какое-то странное течение подхватило и тащит куда-то, где я потеряюсь. Хлопнула дверь подъезда, и я почувствовал, что не ощущаю ног. Всё тело тряслось, от пальцев рук до ступней. Пришлось опуститься на крыльцо. А Тимур, не оборачиваясь, уже подбегал к своей «королле». Хлопнула дверца машины, взрыкнул мотор, и авто с визгом сорвалось с места. Уже через несколько секунд меня затащили в салон и буквально уронили на заднее сиденье. Снова хлопнула дверь, потом вторая. Машина поехала, набирая скорость. Когда мы спустя десять минут выехали на большой проспект, о чём сказали регулярно мелькающие в глазах огни придорожных фонарей, Тимур глухим голосом сказал:
- Похоже, мы влипли, бес. Так что не кипишуй и слушай дядю Тимура. Будем разбираться, чем и кому ты так насолил своим возвращением в мир живых и занудных. Ты там как?
Я напрягся, собираясь от души выматериться, как в славные дворовые времена. И с нарастающей паникой понял, что не могу сказать ни слова. Из горла вырвалось лишь какое-то мычание. Обеспокоенный не на шутку голос Тимура громко отразился от стёкол, перекрыв шум мотора:
- Эй, бес? Отвечай! Кешка?!
========== Глава 11. И волкам бывает любопытно. (Тень) ==========
“В “психушке” пациент пытался утопиться в ванне. Дpугой вовpемя вытащил его.
Вpач говоpит спасителю:
- Ваш поступок говоpит о том, что вы здоpовы. Завтpа я вас выпишу домой. К сожалению, спасенный вами паpень все-таки покончил с собой - он повесился.
- Вы ошибаетесь, доктор, - улыбаясь, говорит больной. Hе было самоубийства - пpосто я этого паpня повесил просушиться”. (анекдот)
Два голубя сидели на бортике плоской крыши девятиэтажки, нахохлившись своей обидой на весь мир. Я проводил взглядом несколько птиц, сорвавшихся с вентиляционной надстройки. Начавшийся дождь совершенно не смущал. Лишь заставил вытянуть на бинокле пластиковый козырёк, чтобы капли не попадали на антибликовое покрытие стёкол.
Наблюдал я за квартирой объектов уже больше часа. Ничего особо интересного. Действовать пока было не с чего. В письме с подтверждением перевода денег на мой счёт особым пунктом стояло условие – убрать надо исполнителя, нанятого конкурентами. Какой забавный малыш открыл глаза первого мая. Столько желающих разобраться с этим Иннокентием Семибратовым. Мне даже захотелось встретиться с мальчиком в реальности, а не только через оптику. За эти дни было немыслимо много возможностей «погасить» цель, было бы задание. Но чужой исполнитель висел над заказом той самой птицей, что дошкрябалась-таки до середины Днепра. И одна из моих задач сегодня – не дать ему пересечь эту реку до конца.
Шевеление в тёмной квартире на седьмом этаже высотки заставило меня слиться с гудроном крыши и прилипнуть к окулярам бинокля. А он ничего так. Худенький, бледный. И чего его вынесло на балкон в одних труселях? Холодно же. Я усмехнулся своему непостоянству. Надо же, заботливый какой. Ай, ай, ай, как бы не простудился парень, которого вот-вот могут отправить на тот свет. Что самое странное, с первого же взгляда на фотографию Иннокентия я понял, что он мне кого-то неуловимо напоминает. Но, сколько ни силился вспомнить, не получалось.
