Я сильно сожалела о решении хозяйки дать Эдне и мисс Джонс целую неделю отдыха.

«Почему бы этому отдыху не начаться во вторник?» – размышляла я, убирая посуду после завтрака и в последний раз проверяя, все ли в порядке.

Не успели часы в холле пробить девять раз, как появился Берт на «Ровере». Он охарактеризовал наш автомобиль как «милую штучку», после чего вежливо отказался от моего предложения отвезти его домой и отправился в обратный путь пешком. Слуга сказал, что прогулка пойдет ему на пользу, но у меня появилось подозрение, что его привлекла сама идея заглянуть в деревню по пути в «Мызу».

Вскоре после этого прибыл Ньютон на двуколке доктора Фитцсиммонса, готовый отвезти нас на станцию в соседнем Чиппинг-Бевингтоне, ведь железная дорога так и не добралась до нашего Литтлтон Коттерелла. Ньютон был невозмутимым подкаблучником, а его сварливая супруга работала у доктора домоправительницей. Я встречалась с ней, когда мы только переехали в деревню, и она произвела на меня не очень приятное впечатление. Однако положительным результатом воздействия ее деспотичной натуры на мужа было то, что он даже глазом не повел, когда я сказала, что помогу ему с погрузкой багажа на двуколку, и никак не прокомментировал мою силу, что для меня всегда было гораздо более приятно и расслабляло лучше, чем любое количество заявлений вроде: «Постойте, мисс, позвольте, я сделаю это сам».

В мгновение ока багаж был погружен, и мы отправились в наше степенное и неторопливое путешествие на железнодорожную станцию в Чиппинге. Ньютон даже не пытался заговорить с нами, а мы все еще были настолько охмелевшими, что с удовольствием наслаждались этой поездкой в тишине. Солнце встало, день был теплым, и я упивалась видами и запахами Англии в лучшее время позднего лета. С высоты двуколки мы могли смотреть поверх живых изгородей, которые обычно закрывали нам обзор, когда мы ехали на маленьком авто, и я смогла заранее начать изучение сельской местности с подробного и неторопливого осмотра лучших молочных коров юго-западной части Англии с вполне безопасного расстояния. Как известно любому здравомыслящему человеку, коровы – это жуткие существа, к которым не стоит приближаться, а вот смотреть на них с другой стороны крепкой английской живой изгороди было вполне безопасно. Во время этого путешествия, приближаясь к месту нашего назначения, я смогла также рассмотреть довольно смешно выглядевших свиней (глостерской старой пятнистой породы, думаю, хотя, честно говоря, ничего в этом не понимаю), которые рылись в земле возле небольших деревянных загонов, расположенных на поле возле дороги.

Когда только мы подъезжали к станции, носильщик, который, видимо, узнал нас по нашим прошлым путешествиям, заторопился к нам со своей тележкой. Он стал весело сгружать наш багаж практически еще до того, как двуколка остановилась. К тому моменту, как мы с леди Хардкасл спустились на землю и хозяйка сунула несколько монеток в руку Ньютона за его труды, небольшой крепыш-носильщик сложил весь багаж на свою небольшую крепкую тележку и уже ехал в сторону небольшого, крепкого здания билетной кассы.

Он уже ждал нас, когда мы вошли внутрь.

– Утро доброе, миледи, – поздоровался носильщик. – Рад снова видеть вас. Вы пока пошепчитесь с молодым Робертсом по поводу ваших билетов, а я потом провожу вас на поезд.

– Благодарю вас, мистер…? – обратилась к нему моя спутница.

– Робертс, миледи, – ответил он, коснувшись пальцами своей фуражки железнодорожника. – Все называют меня старым Робертсом. Молодой Робертс, который сидит за конторкой, – это мой старшенький, вот. Железная дорога у нас в крови. Робертсы работают на станции Чиппинг-Бевингтон вот уже почти шестьдесят лет, начиная с моего дедушки, мистера Робертса.

– Боже, – леди Хардкасл с улыбкой приблизилась к конторке, – как приятно, когда за тобой так хорошо ухаживают! Словно попадаешь в старый семейный бизнес.

Носильщик расплылся в гордой улыбке. Его сын выглядел немного смущенным, но заговорщицки улыбнулся в ответ, когда миледи подмигнула ему.

– Два билета туда и обратно до Ридлторпа, пожалуйста, – попросила хозяйка.

Молодой человек извлек из-под конторки и водрузил на нее изрядно засаленный фолиант громадных размеров. Несколько минут он листал его страницы, делая заметки на листке бумаги.

– Мне кажется, я никогда раньше не продавал билетов до Ридлторпа, миледи, – произнес он, закончив свои вычисления. – Надо будет занести это в мой дневник. Я люблю записывать маршруты, по которым отправляю наших пассажиров. Мне кажется интересным знать, куда люди едут.

Моя госпожа тепло улыбнулась ему.

– Самый быстрый путь, – продолжил юноша, закрывая фолиант, – это добраться до Бристоль Темпл Мидс, а потом пересесть на экспресс до Нью-стрит в Бирмингеме. Там вы сможете воспользоваться пересадкой до Лестера, откуда на местном поезде доберетесь до Ридлторпа. Похоже на то, что вы появились как раз вовремя. Если вы здесь сядете на следующий поезд, то все ваши стыковки наверняка сработают.

Все дело было в том, что мы все это уже знали, так как в предыдущий уикенд провели почти час за справочником Брэдшоу[6], стараясь выяснить, как лучше добраться до Кодрингтон-холла. Но удовольствие, которое молодой клерк получил от того, что составил наше расписание, было настолько очевидным, что сказать ему об этом было бы неучтиво.

Леди Хардкасл заплатила за два билета первого класса, и старый Робертс провел нас на платформу «от», где мы уселись в зале в ожидании местного поезда на Бристоль.

– Знаешь, Фло, – сказала моя хозяйка, глядя в окно на Робертса, аккуратно писавшего названия пунктов нашего путешествия на бирках, которые привязывал к багажу, – эта поездка была бы гораздо проще, если бы мы отправили наши пожитки заранее. Я знаю, что организация у них совсем неплохая, но меня беспокоит, что что-то может потеряться во время этих бесконечных пересадок с поезда на поезд. А если бы мы отправили их заранее, то у железной дороги было бы больше времени, чтобы разыскать их и направить по назначению в случае, если они попадут куда-то не туда. Как ты думаешь?

Я промолчала. Несколько дней назад я сказала своей госпоже о том же, но мои опасения были проигнорированы. А я решила не настаивать, тем более что у меня было чем заняться в тот момент. То, что я в конце концов оказалась права и леди Хардкасл со мной согласилась, оказалось для меня бесплодной победой, поэтому я решила не заострять на этом внимания.

– Все будет в порядке, миледи, – сказала я вместо этого. – Багаж выгрузят, и он будет ждать нас к тому моменту, как мы уберем наши книги в карманы и выйдем на платформу. Им каждый день приходится сталкиваться с гораздо более сложными отправлениями. А если что-то и попадет не туда, то весь багаж оснащен бирками. Придется просто попросить лорда Ридлторпа отправить работника на станцию, чтобы он забрал багаж, когда тот наконец найдется.

– Конечно, ты права. И все равно, мне надо было тебя послушать, когда ты это предложила, – заявила Хардкасл.

Когда подошел поезд и мы вошли в вагон, мой рот все еще был широко раскрыт от изумления.

Поездка была долгой. Сто лет назад она, естественно, длилась бы еще дольше, но мы путешествовали сейчас, а не сто лет назад. Но если оценить наш путь с точки зрения нетерпеливого и лишенного способности воспринимать все в сравнении современного путешественника, то мы ехали целую вечность. Пересадки на Бристоль Темпл Мидс (железнодорожный дворец Изамбарда Брюнеля[7] в тюдоровском стиле), на Нью-стрит в Бирмингеме (с ее колоссальной крышей) и на Лондон-стрит в Лестере (станция все еще выглядела как новая) прошли без сучка и задоринки. Мы переходили с поезда на поезд с точностью часового механизма, на зависть всему миру. Багаж наш тоже следовал за нами без всяких сложностей.

Но проблема – ведь вообще без проблем мы никак не могли обойтись – заключалась в том, что, как я уже сказала, весь процесс продолжался целую вечность. Набор тем, которые две путешественницы могут обсудить в дороге, довольно ограничен: пугается ли скот проходящих поездов (и если да, то поделом – это совершенно жуткие создания) и смогут ли в будущем поезда передвигаться с помощью электрической тяги, как трамваи? Леди Хардкасл, которая с энтузиазмом следила за всеми новостями из мира науки и техники, утверждала, что да. Джентльмен, сидевший в нашем купе, недоверчиво фыркнул, но мудро предпочел не вмешиваться в наш спор.