– Ну, а теперь, Гектор, – начала леди Хардкасл, угощаясь щедрой порцией двойного глостера[5] и еще более щедрым бокалом портвейна, – расскажите нам об этой невероятной тайне, которую вы хотели с нами обсудить? Надеюсь, задача достаточно сложная, чтобы мы могли расплатиться ее решением за этот восхитительный обед.

Я сама была несколько удивлена очевидной экстравагантностью еды, поскольку знала, что местные землевладельцы не так богаты, как думают обитатели деревни. И я полностью разделяла желание леди Хардкасл как-то отплатить им за их щедрость.

– Не волнуйтесь о еде, милочка, – закашлялся Гектор. – Мы просто проживаем нажитое неправедным путем.

Мы с моей госпожой вопросительно посмотрели на леди Фарли-Страуд в надежде, что она нам что-то пояснит.

Хозяйка дома осуждающе прищелкнула языком и закатила глаза.

– Гектор играл. Он и его старый приятель Джимми Амершам – он живет в очаровательном местечке возле Вудворта – готовы делать ставки на все, что может двигаться: на лошадей, почтовых голубей, велосипедистов, гоночные авто, бегунов… Однажды, когда они оказались в особенно отчаянном положении, ставки делались на муравьев, перелезающих через перила на веранде. На прошлой неделе они отправились на скачки в Челтем, и там Гектору неожиданно повезло. Поэтому у меня теперь новое платье, и мы съели этот прекрасный обед.

– Не имеет смысла так много говорить об этом. Как пришло, так и ушло. А? – весело заметил господин Фарли-Страуд.

– Совершенно верно, – согласилась с ним леди Хардкасл.

– Наследники ведь не смогут найти этим деньгам лучшее применение после нашей смерти, правильно?

– Как бы то ни было, – настойчиво заявила моя хозяйка, пытаясь вернуть беседу в прежнее русло, – мы просто обязаны отплатить вам за ваше гостеприимство, а по телефону вы говорили о какой-то тайне.

– Вот именно, дорогая, говорила, – согласилась леди Фарли-Страуд. – Но имейте в виду – ко мне это не имеет никакого отношения, и я считаю все это апогеем идиотизма.

Мы повернулись к сэру Гектору.

Он выглядел несколько смущенным, но, собравшись с мыслями, начал свой рассказ:

– Теперь, после слов Герти, я чувствую себя каким-то дураком. Понимаете, все дело в Джимми. Герти права, мы с ним любим спорить и занимаемся этим с детства. Сначала он спорил со мной, что добежит до дуба быстрее, чем я, потом я спорил с ним, что переплыву реку быстрее, чем он. А когда мы подросли, то стали делать ставки на все что угодно – на лошадей, спортсменов и так далее. Любимыми предметами спора были те, в которых мы соревновались друг с другом. А сейчас мы уже не можем бегать и плавать на скорость, поэтому нам пришлось искать другие способы повеселиться. Несколько лет назад мы увидели, как несколько юнцов гоняются на самодельных картах – без двигателей, разумеется. Отыскали где-то колеса, поставили на них старые коробки и управляли передними колесами с помощью веревки. Забирались на вершину холма и мчали наперегонки до самой подошвы. И вот тогда мы задумались, понимаете?

– Только не говорите мне, что вы с Джимми начали строить карты! – рассмеялась леди Хардкасл. – Это было бы просто очаровательно.

– В самую точку, – заметил сэр Гектор. – Мы стали строить и гоняться на них. Ежегодно. Пригласили кое-кого из старых приятелей. Это занимает у нас целый уикенд.

– Ну а в чем загадка-то? – поинтересовалась миледи, упорно подводя его к сути рассказа.

– Сейчас, милочка. Не так быстро. Понимаете, старина Джимми совсем не умеет проигрывать. Просто ненавидит это. Что до меня, так я воспринимаю это как данность, а вот у Джимми, если он проигрывает, сразу же портится настроение. Иногда мне кажется, что он готов пойти на все, только бы не проиграть. И понимаете, мне думается, что именно этим он сейчас и занимается. То есть делает все, чтобы не проиграть. Пару лет назад я попросил Берта помочь мне в некоторых специальных вопросах, чтобы внести в карт кое-какие изменения, которые сделали бы его более обтекаемым, управляемым и все такое. Наш Берт – он отличный механик – не просто управляет авто, но знает его, как собственного ребенка. Так вот, мы внесли все эти изменения и были уверены, что легко победим, но черт меня побери, если в тот раз Джимми не появился с точно такими же переделками в своем карте. В прошлом году была та же история: мы приготовили кое-какие хитрые изменения – Берт вычитал о них в журналах, посвященных гонкам, – а когда старина выкатил свой карт на стартовую линию, выяснилось, что все, что мы сделали, есть и на его жалком драндулете. И вывод тут может быть только один, нет? Негодник шпионит за нами.

Казалось, что сэр Фарли-Страуд искренне расстроен таким трагическим поворотом событий, и я заметила, что леди Хардкасл с трудом сдерживает смех. Леди Герти, в свою очередь, смотрела, не отрываясь, в пустую сырную тарелку, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, и я решила, что настал мой черед что-то сказать.

– А вы уверены в этом, сэр Гектор? – поинтересовалась я. – Вдруг он читает те же журналы, что и Берт?

– Об этом я уже подумал, милочка, – ответил хозяин дома. – Но каковы шансы на то, что он сделает в точности то же самое? В гоночном мире постоянно возникают какие-то дикие идеи, а он почему-то пробует именно те же, что и мы. Нет, он наверняка шпионит.

– А может быть, у него есть информатор среди ваших слуг? – предположила я.

– Об этом я тоже уже думал. Должен признаться, что первым мне на ум пришел молодой Дэви, но он не может отличить гаечный ключ от отвертки. Так что ничего путного он рассказать Джимми не смог бы.

– А что, если за вами следят? – рискнула я выдвинуть еще одну версию. – За вашей работой можно откуда-нибудь пронаблюдать?

– И об этом я думал, милочка. – В голосе сэра Гектора слышалось уныние. – Но мы работаем во дворе, который, понимаете ли, обнесен стенами. Стенами! Так что заглянуть в него невозможно.

– То есть загадка заключается в том, – вмешалась леди Хардкасл, – как мистеру Джимми Амершаму удается узнать о ваших планах и нейтрализовать ваше преимущество, скопировав ваши изменения?

– Если коротко, милочка, совсем коротко, то да.

– А вы знаете, что, на мой взгляд, помогает в таких случаях? – спросила миледи.

– Нет. – Было видно, что леди Фарли-Страуд с нетерпением ждет продолжения. – Скажите же нам!

– Минуточку, – остановил миледи Гектор. – Я знаю. Это ваша, как она там точно называется, доска.

– Вы имеете в виду мою доску расследований? Нет.

Хозяин дома оглянулся на жену, ища у нее помощи.

– Не смотри на меня так, милый, – произнесла Герти. – Я совершенно не понимаю, как она это делает.

– Ну что ж, милочка, – сдался наконец ее муж. – Мы – пас. Вам придется нам все рассказать.

– В таких случаях помогает бренди, – объяснила Хардкасл.

Фарли-Страуды рассмеялись.

– Тогда нам лучше перейти в гостиную, а там посмотрим, найдется ли у нас что вам предложить.

Мы последовали за хозяевами.

После этого мы сыграли несколько робберов в бридж, причем мы с моей госпожой постоянно проигрывали из-за очень тонкой игры и временами отчаянно рискованной торговли, которую вели наши пожилые соперники. Как выяснилось, они играли в паре вот уже больше сорока лет и очень редко проигрывали.

Когда же мы устали от карт, то перешли в танцевальный зал, где у Фарли-Страудов стоял великолепный кабинетный рояль, на котором леди Хардкасл сыграла нам Шопена и чуть-чуть Шуберта, прежде чем перейти к неприличным застольным песням, слова которых – к моему величайшему удивлению – хозяйка дома знала наизусть. И не только слова, но и сопровождающие их жесты.

Ушли мы только в два часа ночи и пешком спустились с холма, получив заверения, что к девяти часам утра Берт доставит «Ровер» к крыльцу нашего дома.

На следующее утро мы оделись, позавтракали и закончили складывать вещи с рекордной скоростью – все это происходило на фоне сильного недосыпа и пагубных последствий нашего прекрасного вечера, проведенного у Фарли-Страудов.