Книги в красном переплете Из рая детского житья Вы мне привет прощальный шлете Неизменившие друзья В потертом, красном переплете. Чуть легкий выучен урок, Бегу тотчас же к вам, бывало. – Уж поздно! – Мама, десять строк!..— Но, к счастью, мама забывала. Дрожат на люстрах огоньки… Как хорошо за книгой дома! Под Грига, Шумана и Кюи Я узнавала судьбы Тома. Темнеет… В воздухе свежо… Том в счастье с Бэкки полон веры. Вот с факелом Индеец Джо Блуждает в сумраке пещеры… Кладбище… Вещий крик совы… (Мне страшно!) Вот летит чрез кочки Приемыш чопорной вдовы, Как Диоген, живущий в бочке. Светлее солнца тронный зал. Над стройным мальчиком – корона… Вдруг – нищий! Боже! Он сказал: «Позвольте, я наследник трона!» Ушел во тьму, кто в ней возчик, Британии печальны судьбы… – О, почему средь красных книг Опять за лампой не уснуть бы? О, золотые времена, Где взор смелей и сердце чище! О, золотые имена: Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий! Жертвам школьных сумерек Милые, ранние веточки, Гордость и счастье земли, Деточки, грустные деточки, О, почему вы ушли? Думы смущает заветные Ваш неуслышанный стон. Сколько-то листья газетные Кроют безвестных имен!.. Губы, теперь онемелые, Тихо шепнули: «Не то…» Смерти довериться, смелые, Что вас заставило, что? Ужас ли дум неожиданных, Душу зажегший вопрос, Подвигов жажда ль невиданных, Или предчувствие гроз, — Спите в покое чарующем! Смерть хороша – на заре! Вспомним о вас на пирующем, Бурно-могучем костре. – Правы ли на смерть идущие? Вечно ли будет темно? Это узнают грядущие, Нам это знать – не дано. Первое путешествие – «Плывите!» молвила Весна. Ушла земля, сверкнула пена, Диван-корабль в озерах сна Помчал нас к сказке Андерсена. Какой-то добрый Чародей Его из вод направил сонных В страну гигантских орхидей, Печальных глаз и рощ лимонных. Мы плыли мимо берегов, Где зеленеет Пальма Мира, Где из спокойных жемчугов Дворцы, а башни из сапфира. Исчез последний снег зимы, Нам цвел душистый снег магнолий. Куда летим? Не знали мы! Да и к чему? Не все равно ли? Тянулись гибкие цветы, Как зачарованные змеи, Из просветленной темноты Мигали хитрые пигмеи… Последний луч давно погас, В краях последних тучек тая, Мелькнуло облачко-Пегас, И рыб воздушных скрылась стая, И месяц меж стеблей травы Мелькнул в воде, как круг эмали… Он был так близок, но, увы — Его мы в сети не поймали! Под пестрым зонтиком чудес, Полны мечтаний затаенных, Лежали мы и страх исчез Под взором чьих-то глаз зеленых. Лилось ручьем на берегах Вино в хрустальные графины, Служили нам на двух ногах Киты и грузные дельфины… Вдруг – звон! Он здесь! Пощады нет! То звон часов протяжно-гулок! Как, это папин кабинет? Диван? Знакомый переулок? Уж утро брезжит! Боже мой! Полу во сне и полу-бдея По мокрым улицам домой Мы провожали Чародея. Молитва
Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня. Ты мудрый, ты не скажешь строго: – «Терпи, еще не кончен срок». Ты сам мне подал – слишком много! Я жажду сразу – всех дорог! Всего хочу: с душой цыгана Идти под песни на разбой, За всех страдать под звук органа И амазонкой мчаться в бой; Гадать по звездам в черной башне, Вести детей вперед, сквозь тень… Чтоб был легендой – день вчерашний, Чтоб был безумьем – каждый день! Люблю и крест и шелк, и каски, Моя душа мгновений след… Ты дал мне детство – лучше сказки И дай мне смерть – в семнадцать лет! 1909 Маме Как много забвением темным Из сердца навек унеслось! Печальные губы мы помним И пышные пряди волос, Замедленный вздох над тетрадкой И в ярких рубинах кольцо, Когда над уютной кроваткой Твое улыбалось лицо. Мы помним о раненых птицах Твою молодую печаль И капельки слез на ресницах, Когда умолкала рояль. |
