Лиза плакала, усаживаясь в карету. Плакала от счастья и пьянящей легкости в груди, где сердце билось быстро-быстро, как в ту ночь, когда Петир сделал ее своей.

- Матушка… - Роберт коснулся ее мокрой щеки своей маленькой ладошкой. Леди Аррен поцеловала руку сына, крепко обняла его. – Матушка, почему вы плачете?

- Потому что ты ушел от нас, Джон. Но мы справимся. Мы справимся.

Леди Лиза Аррен верила, что ее почивший супруг слышит ее. Слушает ее ушами их Зяблика. Ибо семя крепко.

Комментарий к Слезы (Лиза Аррен)

Хуана I Безу́мная (исп. Juana I la Loca, Иоанна Безумная, 6 ноября 1479, Толедо, Испания — 12 апреля 1555, Тордесильяс, Испания) — королева Кастилии с 27 ноября 1504, номинально — до своей смерти в 1555 году. Супруга герцога Бургундского Филиппа Красивого, после смерти которого сошла с ума.

========== Деловые люди (Маргери Тирелл/Петир Бейлиш) ==========

В Королевской гавани у Тиреллов немало друзей, но врагов и того больше, однако, леди Маргери улыбалась всем одинаково радостно. У девушки кроткий взгляд, то застенчиво прячущийся за пушистыми веерами ресниц, то сверкающий расплавленным золотом, будто янтарь, пронизанный солнечными лучами. Она любит вплетать в каштановые локоны розы – алые, белые, нежно-розовые и золотые хайгарденские, сладко пахнет и ярко цветет, но сквозь сахарную глазурь ее очарования лорд Бейлиш видел расчет, острый и холодный, как лезвия Железного трона. Прогуливаясь с леди Маргери по цветущим аллеям королевского сада, Мизинец говорит с ней о свадьбе – а о чем еще способны говорить невесты? Девушка сокрушалась, что брат Уиллас не приедет к венчанию, что торжества выпали на тяжелое и мрачное время, что ее леди-мать и бабушка покинут Красный замок после свадьбы. Лорд Бейлиш дарил ей свои скупые утешения. Миледи ведь понимает… Леди Тирелл разумно кивала его доводам, но, отойдя на приличное расстояние от сопровождающих их гвардейцев, Маргери сбросила маску напускной печали, и взгляд ее подернулся изморозью, тонким льдом настороженности и подозрения.

- Намекая батюшке на брак между мной и Джоффри, вы кое о чем умолчали, милорд.

- Миледи! – его удивление почти искреннее. – Разве? Я рассказал лорду Мейсу все, как есть. Мальчик здоров и хорош собой, несколько неопытен, но все придет со временем. Да, он больше Ланнистер, чем Баратеон, но все же…

- Все же он король, - закончила за него Маргери, цинично усмехаясь. Необычно видеть на юном свежем личике ухмылку бывалой женщины. В ехидно искаженных чертах Петир видел призрачное отражение Королевы Шипов, глядящей на мужчину колюче глазами своей внучки.

- Верно, миледи. А королям некоторые прегрешения простительны.

- В отличие от королевы, - сухо заметила девушка, и лорд Бейлиш едва заметно улыбнулся, поглаживая острую бородку.

- Вам нужно учиться осмотрительности, миледи, - шепнул он, когда Маргери наклонилась понюхать розу. От ее кожи пахло столь же терпко, как и от полураспустившегося бутона. – Королевская гавань – не Хайгарден, а Джоффри – не Ренли.

Леди Тирелл рассмеялась, так тихо, что ее смех затерялся в шелесте листвы.

- Будь так, то сейчас бы вы беседовали с Лорасом, а не со мной, - Маргери поправила его брошь-пересмешника, мазнула пальцем по клюву и будто бы случайно запуталась прикосновением в бородке мужчины. Улыбка, еще недавно по-детски лукавая и жизнерадостная, сделалась хищной, а острый язычок по-женски соблазнительно обвел пухлые губки до влажного блеска. Перед Бейлишем стояла женщина, опытная, циничная, как бывалая шлюха. – Но его милость – пока еще мальчик, а я давно знаю, как укрощать мужчин.

- Эта наука полезна, несомненно, - краем взгляда заметив спешащих к ним гвардейцев, Петир отступил на шаг от королевской невесты. Маргери мнительно прищурилась, но уже через миг ее лицо разгладилось, взгляду вернулась живость, а щеки зарделись.

- Милорд очень добр, - пропела девушка и потянулась, чтобы сорвать розу. Мизинец держал для нее крепкий тонкий стебелек, и леди Тирелл словно невзначай погладила его ладонь. Мужчина вздрогнул, но лицо, хранящее почтительно-равнодушное выражение не изменилось. Серо-зеленый взгляд блеснул остро в ответ на застенчивую улыбку Маргери. – Вы так хорошо меня понимаете.

- Конечно, миледи, - зеленая юбка, расшитая золотистыми розами, задела его по ноге, когда девушка прошла мимо. Зря милая надеется завлечь его этим. То, чего так отчаянно жаждет Петир, она не способна ему дать. Никто не способен. – Ведь мы с вами деловые люди.

Смятение промелькнуло в глазах Маргери быстро, он едва успел его заметить. Она поднесла сорванный цветок к лицу, вдыхая терпкий аромат жадно, и теперь напоминала маленькую девочку, шаловливую и избалованную.

- Опять вы говорите загадками, лорд Бейлиш, - картинно надулась будущая королева. – И как только его милость во всем этом разбирается?

- Ну, что я могу сказать… он был рожден для этого, - Королева Шипов воспитала из девочки достойного игрока, с невольным уважением подумал Петир, продолжая их прогулку. Немногие женщины имеют талант к игре, еще меньше – способны выйти из нее победителями, но у леди Маргери Тирелл есть все шансы на победу. А впрочем, кто знает. Игра непредсказуема. И лорд Петир Бейлиш знал только одного ее извечного победителя – Неведомого. Он свое всегда получает.

И не леди Маргери Тирелл, не Ланнистерам и даже не Королеве Шипов с ее прытью тягаться с ним.

========== Зимнее Дитя (Алисанна Таргариен, Гейль Таргариен) ==========

Королева Алисанна поняла, что случилось что-то недоброе – материнское сердце ведь не обманешь. Гейль, ее любимица, их младшее с Джехейрисом дитя, вдруг загрустила отчего-то. Принцесса и раньше печалилась, как и всем молоденьким девушкам, ей были свойственны приступы меланхолии и юношеского томления, но в этот раз что-то насторожило Алисанну. Слишком уж понурым был взгляд Гейль, смех звучал фальшиво, словно переливы плохо настроенной лютни, а улыбка… ее будто грубо пришили к измученному девичьему лицу. Королева тревожилась, но на все мягкие расспросы матери Гейль лишь качала серебристо-белокурой головой:

- Все хорошо, матушка, мне просто… нездоровится.

- Может, стоит обратиться к Великому Мейстеру? Он осмотрит тебя и…

- Нет! – голубые глаза, унаследованном, несомненно, от ее бабки Веларион, остро сверкнули серебром, на лице принцессы отразился такой страх, что Алисанна невольно отшатнулась. Беспокойство, только-только отступившее, вновь запустило в нее свои ледяные когти. Никогда… никто и никогда не смотрел на королеву с таким затравленным ужасом. Алисанна Таргариен протянула руки к дочери, к своему Зимнему Дитя, но Гейль, всегда радостно льнущая к матери, точно котенок, мучительно отвернулась. Ее косы, отливающие первым снегом, потускнели в тоске, и принцесса казалась поседевшей раньше времени.

- Дочь моя… дитя мое… - умоляла Алисанна, поймав в ладони лицо Гейль. В глазах девушки стыли слезы, переливались хрустальной пеленой, но так и не хлынули по бескровным щекам. – Скажи мне, что с тобой?

Невыносимо было видеть матери муки своего ребенка. Королева сама была готова разрыдаться, глядя на страдания Гейль, но принцесса продолжала упрямо отворачиваться и твердила все одно:

- Все хорошо, матушка, правда, - Зимнее Дитя пятилась, отходила все дальше от Алисанны. Сердце тянуло королеву к дочери, рвалось вслед за ней, но сама она не шелохнулась, словно окаменев. Гейль, ненаглядное ее дитятко… посоветоваться с Джехейрисом женщина не решилась. Еще болела рана, нанесенная побегом Сейры, не хотелось Алисанне делать мужу и брату еще больнее. Гейль наивна и впечатлительна, может, тревоги матери пусты. Это все молодость кипит в ее зимней девочке, только и всего. Давно ли сама королева была принцессой, юной и горячей…

Женщине удалось усыпить свое волнение, но только до вечера. Алисанна зашла в покои Гейль, чтобы пожелать ей спокойной ночи, и нашла Зимнее Дитя в слезах. Принцесса захлебывалась рыданиями, тщетно силилась задушить их подушкой. Королева бросилась к дочери, чувствуя, как леденеет в груди от страха и жалости. В вихре зелено-серебристых одежд королева кинулась к Гейль, обняла ее, прижалась к младшей дочери, которая в тепле материнских рук разрыдалась сильнее. Девушка, хрупкая, дрожащая в своем горе, обняла Алисанну, спрятав лицо у нее на груди.