— Помню, — ответил мужчина, но тут же задумался. — Маш, подожди… А в котором часу у вас эта встреча?

— В четыре начинается, а там не знаю. Ну, у тебя же завтра все равно выходной. Да?

— спросила Хромова, но, посмотрев на мужчину поняла, что сейчас всплывут какие-то

нюансы. Во всяком случае, его виноватый вид намекал именно на это.

— Маш, мне в три нужно быть в министерстве. Помнишь, я тебе говорил, что буду с ними по поводу оборудования разговаривать, по поводу финансирование? Это явно не один час продлится.

— Понятно… Помню, — вздохнула женщина.

— Ну, Маш… — он дотронулся до её плеча. — Ну, я не могу не поехать.

— Вань, я понимаю, что оборудование само за себя не договорится. Я понимаю, что ты не по своему желанию туда едешь. Ничего, схожу одна. Никуда я не денусь, — проговорила женщина, заполняя бумаги.

— За понимание спасибо, но я же вижу, что обиделась, — спокойная речь Маши не убедила мужчину. — Как я могу исправиться?

— Исправиться? — она задумалась. — Ужин готовишь ты.

— Хорошо, — он улыбнулся, соглашаясь с условиями супруги.

========== Глава 29 ==========

Марина открыла дверь ключом прошла в коридор. Все, что она услышала еще с коридора — храп Брагина. Женщина разулась и тихо, насколько могла, стала продвигаться по квартире. Дойдя до зала, она очень удивилась. Но удивление её было приятным — в зале была практически идеальная чистота. Обрадованная таким неожиданным, но приятным сюрпризом, она решила пройти на кухню. Когда Марина открыла дверь в кухню, она изумилась еще больше — такая же чистота была и на кухне: посуда была чистой и целой. Печь была вымыта, а на самой печке стояли такие же вымытые кастрюли. Пребывая в приподнятом настроении, Марина прошла в спальню, где мирно посапывала Катюша, и не совсем мирно похрапывал Олег. Нарочинская улыбнулась и, посмотрев на спящую дочку, легла на кровать, обнимая мужчину.

— Марин, пришла уже? — шепотом спросил Олег, поворачиваясь лицом к супруге. — А мы тут спим. — Он улыбнулся.

— А я вижу… Брагин, а скажи мне, пожалуйста, что случилось с квартирой?

— А что с ней случилось?

— Почему в ней так…чисто? Ни пригоревшей каши, ни грязной посуды, ни разбросанных вещей, — она перечислила список вещей, так приятно её удививших.

— А, ты про это? Это мы с Катюшей решили тебя приятно удивить. Удивили?

— Еще как, — довольно подтвердила она. — Вы молодцы у меня. — Гордо сказала женщина.

— Ну, это само собой, — хмыкнул он. — Мы всегда молодцы.

— Ну да, еще бы! — многозначительно ответила Марина. — Олег, я сегодня с Фельдманом говорила…

— И? — мужчина насторожился, стал серьезнее.

— Он посмотрел твои снимки, анализы. Сказал, через неделю нужно сделать повторное МРТ, повторные анализы. Исходя их них, он уже будет смотреть, когда и как тебя оперировать.

— Оперировать будет Фельдман? — Нарочинская кивнула. — Ассистировать, надеюсь, будешь не ты?

— Ты что? Нет, конечно. Это же не Склиф, здесь любое отклонение от правил недопустимо. Ну, официально недопустимо, — объяснила Марина. С одной стороны, ей нравилось то, что работа идет с соблюдением всех правил и протоколов, но с другой стороны, она вспоминала тот же Склиф, и вспоминала, скольким людям они помогли, избегая соблюдения этих самых правил.

— У нас неотложка. Специфика другая, да и менталитет тоже… — он замолчал, посмотрев на Марину. — Ну, надо — сделаем. — Мужчина улыбнулся. — Всё сделаем.

— Я дома, — с облегчением и радостью говорила Павлова, прыгая по квартире на костылях.

— Я больше не лежу целыми днями в палате, я больше не рассматриваю квадраты на потолке, я больше не донимаю Таню, мне больше не нужно носить эту больничную рубашку.

— Радостный монолог Павловой прервал Кривицкий, стоящий у плиты.

— Ир, я, конечно, очень рад, что ты дома, — он подошел к женщине, обнимая её так, чтобы она держалась за него, а не стояла на костылях. — Но тебе, а вернее мне, Хромов сказал следить за тобой, и за тем, чтобы ты соблюдала режим.

— Соблюдать режим, соблюдать режим, — ворчала Ирина, продолжая обнимать мужчину. — А про министерство он что-нибудь говорил? — Кривицкий фыркнул, смотря на Иру.

— А вот про работу он мне ничего не говорил, и очень просил тебе о ней тоже не рассказывать, — он аккуратно усадил её на диван.

— Вы с Хромовым сговорились? — на лице женщины читалось недовольство. Как так может быть, что она не в курсе событий?

— Да, Ирина Алексеевна, мы сговорились, — Гена поставил перед ней разнос, на котором стояли тарелка с омлетом и чашкой свежесваренного кофе. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — она улыбнулась и отпила кофе. — Кривицкий, ты такой заботливый… — Она почему-то усмехнулась и стала смотреть в окно.

— Егорова, ты чего? — он обеспокоенно посмотрел в её глаза.

— Да ничего… — женщина повернулась к нему. — Просто, я даже не помню, когда обо мне в последний раз хоть кто-то заботился. Мужу я давно надоела, да и он мне… А сыну я даже не говорила о случившемся. — Кривицкий растерялся, слушая рассказ Иры. Его удивило то, что такая властная и сильная женщина сейчас просто сидела возле него и рассказывала то, о чем не знал никто другой. А с другой стороны, он обрадовался. Значит, она ему доверяет. Доверяет, а не гонит спать с котом на диван.

— Егорова, а ну-ка, не хандри! — он легонько тряхнул её за плечи, и обнял. — Мне ты не надоешь.

— Ты в этом так уверен?

— Уверен, — кивнул мужчина. — Теперь точно уверен.

Мария сидела в ресторане, наслаждаясь компанией одногруппников, которых она была очень рада видеть. Медики сидели, вспоминая свои нелегкие, но от того не менее прекрасные годы обучения в медицинском институте.

— Маша, — к ней подсел мужчина. — Не забыла меня, Авдеева?

— Тебя, Вить, забудешь… — она усмехнулась.

— А пойдем, погуляем? Что все время за столом сидеть, — он встал, подавая ей руку. — Сумку брось, кому она нужна. — Виктор махнул рукой на предмет гардероба.

— Пойдем.

Они на время покинули зал, где происходило мероприятие, и пошли в зимний сад.

— Кстати, никогда не понимал, зачем в ресторанах зимние сады, — сказал мужчина,

рассматривая цветы.

— Это, Витя, для эстетического наслаждения, — непринужденно пожала плечами женщина.

— Ну, рассказывай. Ты сейчас не Авдеева уже, наверное? Вообще, расскажи о себе что-нибудь.

— Нет, я сейчас Хромова. У меня сын есть — Костя. Женился недавно, сейчас отдыхать

уехали, — она улыбнулась. — Работаю в Склифе, реаниматологом.

— Хорошо, что сын есть. Но плохо, что есть муж.

— Почему это?

— Ну… просто, — усмехнулся он. — А помнишь, как мы зимой на экзамен по хирургии бежали, когда автобус нужный не ездил в тот день? Чуть не опоздали, а Надя еще и упала.

— Потому что на каблуках была. Зимой, — улыбнулась Хромова, вспоминая тот день. — А еще помню, как кое-кто самолетики на паре по гистологии запускал, а потом прибежала лаборант нас допрашивать.

— Ну, ты меня тогда не выдала, — с уважением сказал одногруппник.

— Еще бы. Мы своих не сдаем, — гордо ответила женщина.

Хромов выходил из министерства, довольный тем, что ему удалось выбить для отделения и оборудование, и финансирование. Он собирался позвонить жене, но входящий звонок лишил его такой возможности. Мужчина достал из кармана мобильный, на дисплее высветилось «Таня».

— Да, Тань, — принимая звонок, ответил Иван.

— Иван Николаевич, у нас массовая травма — пожар в здании. Двадцать пять человек везут к нам. Вы нужны срочно. Пострадавших привезут минут через двадцать-двадцать пять.

— Я понял, Тань. Оставляй всю смену, вызывай еще прошлую. Заказывай кровь, и сообщи Гончаровой, пусть тоже своих к нам отправит. И Полякову. Я через полчаса буду.

— Поняла.

— Тань, я пришел, — в приемное забежал Хромов. — Что тут у нас?

— Пока привезли десять человек. Сейчас еще привезут. Кровь заказала, прошлая смена едет. Куликов и Кривицкий оперируют. С торакальной тоже пришли, оперируют. Нейрохирурги тоже работают.