— Ваня, ну что ты, — она погладила его руку. — Все хорошо… Ты как себя чувствуешь?
— Живой… - слабо улыбнулся мужчина. Слова давались ему с трудом, и она это видела.
— Хорошо, — она продолжала внимательно на него смотреть. — Ты отдыхай, ладно? — Мария улыбнулась мужу.
— Ладно… — мужчина кивнул, и устало прикрыл глаза.
Саша вышла из операционной и направилась в сторону ординаторской, как вдруг сзади к ней кто-то подбежал и подхватил на руки.
— Костя! — возмутилась девушка. — Что ты делаешь?
— Как что? Я, Александра Алексеевна, несу Вас в ординаторскую. Вы ведь туда путь держите? — он посмотрел на девушку с улыбкой. Саша кивнула. Лазарев донес её до диванчика, находящего в ординаторской и, положил девушку на него. Сам он присел рядом. Костя продолжал улыбаться. Саша подозрительно на него посмотрела.
— Костя, все хорошо?
— Все прекрасно! — резво ответил мужчина. — А что не так?
— Все так… — сказала она, но поведение Кости все равно её настораживало. В хорошем смысле. Веселый Костя — это хорошо. Хоть улыбается, а то, днем на него смотреть страшно было. — Как Иван Николаевич? — спросила девушка, распуская волосы.
— В себя приходил. На пару мину, правда, но уже хорошо. Мама с ним сейчас.
— Мария Валерьевна до сих пор здесь? — Саша встала с дивана и подошла к чайнику. Она молча подняла предмет, тем самым спрашивая у Кости, будет ли он кофе. Получив утвердительный кивок, она набрала воды в чайник и поставила его на подставку. — Ты её домой не отвозил?
— Я предлагал. Но ты же знаешь мою маму — она упертая. Да и рядом с ним ей спокойнее будет, — Костя подошел к Саше сзади и обнял её. — Александра Алексеевна, у меня есть к Вам предложение…. — Шепнул он ей на ухо.
— Еще одно? — саркастично спросила девушка.
— Да, — протянул Лазарев. — Я предлагаю Вам жить вместе.
— Какой Вы быстрый, Константин Германович, — она повернулась лицом к Лазареву и внимательно посмотрела ему в глаза. — Вчера только предложение сделали, а сегодня уже жить вместе предлагаете?
— Ну, а что тянуть? Мы с Вами прекрасно друг друга знаем. Да и… — теперь он уже серьезно смотрел на девушку. — Слишком долго мы были идиотами. Пора это заканчивать. Саш, хватит быть идиотами. — Еще раз повтори он.
— Согласна. Хватит, — подтвердила Александра. Она услышала щелчок чайника и принялась делать кофе. — Только, Константин Германович, Вы учтите… Я курю. — Она протянула ему кружку с кофе.
— Ну, что же… Я тоже курю, — он глотнул кофе и поморщился — слишком горячим он был. — Только маме не говори. — Быстро добавил Лазарев.
— Ай-яй-яй, — засмеялась Александра. — Куришь, значит? И Иван Николаевич тебя покрывает?
— А Иван Николаевич вместе со мной курит, — ответил мужчина и тут Саша удивилась.
— Он курит?
— Да. Редко, правда, но курит. Так что, будешь с нами в сговоре, — засмеялся Костя. — Так что насчет нашего совместного проживания?
— Ну, что я могу Вам сказать, — улыбнулась Александра. — Адрес Вы знаете.
========== Глава 4 ==========
Нарочинская припарковалась и вышла из машины. Поставив машину на сигнализацию, она направилась в сторону больницы. Только шла она не в родной Склиф, а в Бурденко, где её уже ждал Шейман. Нарочинская подошла к стойке регистратуры.
— Добрый день, — с ней поздоровалась молодая девушка.
— Добрый, — ответила хирург. — Подскажите, пожалуйста, как найти Шеймана Юрия Михайловича? Я — Нарочинская, он должен был предупредить.
— Да, конечно, — она бегло просмотрела какие-то записи. — Вам нужно подняться на третий этаж, 112-й кабинет.
— Спасибо, — поблагодарила Марина и пошла к Шейману.
Шейман услышал стук в дверь.
— Да-да, — в кабинет вошла Нарочинская. — Привет, присаживайся. — Он указал ей на стул.
— Кофе хочешь? — У Шеймана явно было хорошее настроение.
— Нет, спасибо, — Марина не разделяла энтузиазм коллеги. — Юр, мне помощь твоя нужна.
— Конечно, нужна, — ухмыльнулся мужчина, наливая себе кофе. — Вам всем нужна моя помощь. — Самодовольно добавил он. Нарочинская усмехнулась. Чего Шейману не занимать — так это наглости, самоуверенности и ехидности. Но, несмотря на его характер, он всегда готов был прийти на помощь.
— Это по поводу Брагина, — Ше ман сел в кресло и стал внимательно слушать коллегу. — У него проблема… По нашей части.
— Что такое? Старые травмы дают о себе знать или что-то другое?
— Что-то другое, — ответила Марина, протягивая ему снимки. — Посмотри. — Юрию стоило только взглянуть на снимки, как все веселье вмиг улетучилось. Он отставил кружку с кофе и принялся внимательно рассматривать снимки. И чем дольше он смотрел на них, тем сильнее начинал беспокоиться.
— Давно узнали? — он перевел свой взгляд на Нарочинскую, которая горько улыбалась.
— Узнали… Он в Ярославле узнал, мне только вчера показал снимки.
— Раньше никаких странностей за ним не замечала?
— Юр, — хмыкнула Нарочинская. — Брагин — это одна сплошная странность. — Сказала Марина и задумалась. — На футболе, помнишь? У него голова закружилась, что ли… Я его уговаривала МРТ сделать. Но это же Брагин, зачем ему МРТ! — Развела она руками.
— Да, помню. Слушай, а Брагин вообще знает, что ты здесь?
— Нет, Юр, — она покачала головой. — Я с тобой сначала поговорить решила.
— Конспираторша… — усмехнулся Юрий. — Сама-то что думаешь?
— Юр, ничего я не думаю! Понимаешь? Единственно вменяемое решение, которое пришло мне в голову — снимки тебе показать, — Марина старалась держать себя в руках, но получалось уже откровенно плохо. Она устала. Устала переживать, устала бояться за него, устала жить на пороховой бочке… — Юр…
— Значит так, Марина Владимировна, — он отдал ей снимки. — Тащи сюда своего Брагина, мы возьмем все анализы и будем думать, что делать дальше. А делать что-то нужно. И быстро. Ты меня поняла?
— Поняла, Юр. Поняла…
Павлова сидела у себя в кабинете и, подперев подбородок рукой, смотрела на дверь. Как же ей все надоело… Вчера она была в полиции, разговаривала со следователем, потом она говорила с главным, а сегодня ей уже звонили из министерства. А все из-за одного человека, которому, видите ли, нормально не жилось. Зачем он вообще этот пистолет притащил? Еще и отец его… Стоило Павловой вспомнить про Аленикова, как он зашел в кабинет. Почему-то, она даже не была удивлена.
— Анатолий Борисович, а Вас не учили стучаться, прежде чем входить в кабинет? — спросила Ирина, но мужчина не посчитал нужным ответить на её вопрос.
— Я сегодня еще раз был у следователя, — он сел на стул. — Толик в СИЗО, они будут возбуждать уголовное дело. Я, конечно, подключу все связи. Дело можно остановить… — Он посмотрел на женщину.
— И? От меня ты что хочешь?
— Потерпевший может подписать отказ от возбуждения уголовного дела. Этот врач согласится подписать отказ? Ты можешь его попросить?
— «Этот врач», — хмыкнула Павлова. — У «этого врача» вообще-то имя есть. — Она бросила на него вызывающий взгляд.
— Я просто не помню, как его зовут, — сказал чиновник.
— Да ты и не утруждался, — резко ответила хирург. — Я так понимаю, тебя нисколько не волнует, что из-за выходки твоего сына мог погибнуть человек?
— Ты бы на моем месте тоже так поступила, — повысил тон мужчина.
— Любой бы так поступил, наверное… — она вздохнула. — Но просить я его ни о чем не буду. Иди и сам поговори с ним, по-человечески. Хромов нормальный, адекватный мужик. Я думаю, он тебя поймет. — Павлова посмотрела на Аленикова. Тот кивнул ей в знак согласия.
— Я…попробую поговорить с ним, — он встал со стула. — Сегодня можно?
— Нет, он только после операции, дай человеку в себя прийти. Я тебе позвоню, когда можно будет.
— Хорошо, — он подошел к двери и приоткрыл её. — Спасибо.
— Иван Николаевич. Его зовут Иван Николаевич, — повторила Павлова.
— Я запомнил. Спасибо, — мужчина вышел из кабинета.
Когда мужчина снова пришел в себя, дышать было уже немного легче. Он открыл глаза и опять увидел Машу, которая все так же сидела на стуле и внимательно смотрела на супруга. Когда она увидела, что он открыл глаза, женщина улыбнулась.
