— Ну, что ж! — выкрикнула девушка — За наше знакомство?!

Я ей кивнула, и мы залпом выпили всё, что было налито в стакане. Вкус был приятный, чернично-виноградный, пузырьки щипали язык, но мне понравилось.

Немного погодя, внезапно, у меня закружилась голова, я шатнулась в сторону, перед глазами всё поплыло. Софи подхватила меня под руку.

— Тебе, не хорошо?

— Нет, просто жарко и душно, пойду, посижу. — попыталась успокоить я девушку.

Ноги были тяжёлые, свинцовые, путались. До нашего места, где сидел Мали и Кай оставалось чутьчуть, я не заметила порожек, поскользнулась, но Мали не дал мне упасть, подхвати на руки и донёс до стула.

Спасибо — еле вороча язык, промямлила я.

Отдохни — шепнул он мне.

Веки отяжелели и я уснула.

Холодно. Как же холодно. Я открываю глаза, вижу пол, каменный, холодный, из грубого, серого кирпича. Пытаюсь встать, голова раскалывается, ноги не слушаются, кое-как нащупываю стену, прислоняюсь, но опять камень обжигает холодом.

Перед глазами всё плывёт, я зажмуриваюсь, крепко, перед глазами искры. Считаю мысленно один, два, три и… открываю.

Наконец теперь могу разглядеть то, что окружает меня. Узкая комната, полностью из камня, чёрно-серого цвета, отгороженная по середине стеной, я встаю, иду пошатываясь, опираясь на стену, выглядываю за перегородку и вижу решётку.

Я не понимаю, кто меня поймал, за что? Начинаю прокручивать в голове вчерашние события. Возникают лица тех троих, молодых людей, в особенности идеально ровная, красивая, улыбка Софи с ярко накрашенными красной помадой губами.

Но вдруг всплывает ужасный кадр, Мали склонился над мной и… Я зажмуриваюсь, закрываю уши, мотаю головой, как ненормальная.

Нет, нет, этого не может быть! Я пытаюсь как-то себя успокоить, а вдруг мне в напиток подмешали какую-нибудь гадость и у меня были галлюцинации.

Кто-то открывает дверь моей камеры, я вижу человека одетого во всё белое, с мечом на поясе, на меня накатывает волна страха, пытаюсь убежать скрыться, но бежать некуда, и силуэт в белом зажимает меня в угол. Ничего другого не остаётся, как сжаться в маленький комок, руками закрываю голову, сама того не замечая начинаю поскуливать.

— Мира, — этот голос мне знаком, он обжигает мне слух, каждая его нота — нам пора, пошли, только давай без глупости.

Я поднимаю робко голову вверх и вижу Мали. Ох, как бы мне хотелось, что б это были галлюцинации, но нет. Пытаюсь, что-то сказать, но вылетает хрип, все звуки застряли в горле, сделав меня немой.

Как оглушённая, встаю, починяюсь, он надевает наручники мне и я не сопротивляюсь, смотрю в никуда.

Что-то начинает меня душить.

— Воды — выдавливаю из последних сил.

Мали выводит меня из-за решётки, кто-то протягивает стакан, мысленно я молюсь, хоть бы там был яд, но нет, это просто вода. Пью всё до дна, стражник протягивает руку, что бы забрать посуду, но моя рука дрожит.

Осколки, повсюду, маленькие, острые, прозрачно-серые осколки. Я перешагиваю через них. Окружают мне только стены, арки, проходы и стража, одетые в белые с золотым доспехи.

Мы поднимаемся по лестнице, она тоже каменная, небрежно сделанная, чёрная, мрачная, на ней серые разводы.

У меня подкашиваются ноги, и я падаю, но меня резко подхватывают чьи-то руки, конечно, ловит меня Мали, теперь он крепко сжимает мою руку, мне мельком удаётся увидеть его глаза. От того прежнего мальчика там и следа не осталось. Только холод. Теперь он воин.

Мы идём молча, мне страшно смотреть на него. Я задаюсь вопросом, неужели ему так легко предать, после того что мы пережили, спасали жизни друг-другу, а теперь так просто вести меня куда-то и скорее всего на смерть или пытки?

— Мали, — робко тихо говорю я — что со мной будет?

Он вздрагивает.

— Ты просто исправишь ошибку своих родителей. — хоть его голос и жёсткий, но слышны нотки сомнения, а может и страха.

Тут мне приходит мысль Кай, где друид? Вдруг его убили или что-то сделали.

— А Кай? Где он?

Мали закрывает капюшоном лицо полностью, так что ответ получается очень глухим и непонятным.

— Он сбежал.

Больно. Как же больно. Ответ словно ударил в под дых, добил.

Я пытаюсь вздохнуть, но у меня не получается. Не видимая удавка сдавливает мне шею. Мне хочется расплакаться, убежать, далеко там, где некто меня не увидит.

Перед мной тяжёлая, деревянная дверь в металлической, черной оправе. Мали берёт за кольцо и ударяет в неё три раза. Из-за неё слышен женский голос, стражник отпирает её, мы входим. На бархатном, белом с золотым кресле сидит девушка, молодая, года на два старше меня не больше. У неё рыжие, длинные волосы, одетая во всё голубое, её большие, холодные, синие глаза смотрят на нас.

— Мали, — её пухлые губы расплылись в улыбке — ты вернулся! — обрадовано воскликнула она, вскочила с кресла и кинулась к нему на шею.

Он тоже обнял её, крепко прижал. Эта парочка как будто не замечала меня. На мгновенье я вспомнила, как Мали обнимал меня, его тёплые руки, но тут же отогнала эту мысль.

— Я поймал последнего чёрного дракона — сказал он — теперь мы можем быть вместе, как и хотели!

Девушка без единой эмоции подошла ко мне, посмотрела высокомерно.

— Я представляла тебя иначе — ухмыльнулась она — хорошо родители спрятали, но за ошибки нужно плотить.

— Когда мы сможем совершить обряд, Камилла? — спросил Мали.

Его возлюбленная взмахнула рукой, повернулась к нему.

— Я думаю, тянуть не стоит, сегодня и начнём.

***

Я стояла посередине огромного зала. Вокруг было много людей во всём белом. Ко мне подошла Камилла, взяла грубо под руку и начала вести туда, где на полу изображена чёрная рода с золотой каёмкой на лепестках.

— Вставай сюда — указала она в центр цветка.

Я повиновалась.

— Что со мной будет? — спросила я девушку.

Она не стала отвечать на мой вопрос, просто посмотрела на меня, смерив взглядом.

— Сегодня — начала Камилла — особый день! День снятия проклятья! Видите вот этот цветок- она указала на розу — он образовался когда на нас наложили чёрную метку, с которой мы существовали долгое время, мучились, жили не с теми кого любили. И теперь, проклятью пришёл конец, так как сегодня умрёт последняя чёрная тварь!

Она вынула кинжал, белый, покрытый драгоценными камнями. Резко дёрнула меня за руку, вложила его мне в ладонь.

— Порежь им свою руку! — крикнула она мне.

Я мотнула головой.

Тогда она сама выхватила оружие из моей руки и ловким движением чиркнула мне по ладони. Острая боль пронзила всё моё тело, кровь капала на пол, прям в центр чёрной розы.

Что-то синее засветилось прям под мной.

Камилла шептала заклинание на другом языке, наконец, у неё в руке загорелся знак. Он был похож на птицу.

— Теперь она влетит в тебя и убьёт тьму, а вместе с тьмой умрёшь и ты.

Не успела она это договорить, раздалась яркая зелёная вспышка.

Я оборачиваюсь и вижу Кая, тяжёлая дверь выбита с петель, стража без сознания лежит на полу. Его глаза сверкают зелёным, но его лицо всё в синяках и порезах. В моих мыслях возникают ужасные версии.

— Кай! — вырывается у меня.

Я из всех сил бегу к нему, но меня ловят, сваливают на пол, больно ударяюсь головой, во рту привкус меди. В один миг Камилла вытаскивает из-за спины лук, он весь в огне, из колчана достаёт стрелу, натягивает тетиву, и стреляет. Не успела я глазом моргнуть, как стрела настигла свою цель. Она воткнулась друиду прямо в живот, он пошатнулся, его глаза погасли, и он упал

Мои руки сковали цепями, ноги связанны верёвкой. Рыжая всё ещё держит смертоносный символ в руке, который должен убить меня. Она смотрит на мене в глаза, на губах улыбка, а точнее усмешка.

— Что ж, не спас тебя твой друид, моя стрела его убила, даже если он выживет — Камилла подняла брови домиком, изображая невинность, развила руками — хотя я сомневаюсь, страхи будут преследовать до конца жизни, и твой Кай сойдёт с ума.