Метнув гневный взгляд на стол, в надежде найти свой телефон, девушка запоздало вспомнила о том, что кинула его под кровать и, выхватив из груды бумаги на тумбочке серебристый шпатель для краски с лакированной ручкой, грозно направила его на незнакомца, осторожно отступая назад и чувствуя, как гнев постепенно берёт своё.
— Телефон на первом этаже. Иди звони, если думаешь, что я лгу, — облокотившись об дверной проём плечом вновь так же спокойно ответил тот, пронзая её взглядом и замечая, как шпатель в бледных руках еле заметно подрагивает. — Только вряд ли меня арестуют, в отличи от тебя… но попытка не пытка. Давай. Я не против посмотреть, чем это всё закончится.
Метнув в его сторону недоверчивый взгляд, Мария поджала уже посиневшие от холода губы, смахнув с лица рыжую прядь и всё же осторожно пройдя к двери, скользнув в проём и не спеша спустившись по лестнице.
Телефон нашёлся на тумбочке между шкафов, и явно не оправдал её надежды. Он был старинным, сделанным в винтажном стиле с диском и белыми римскими цифрами с позолоченной подставкой, и трубкой на ней из белой кости, от которой тянулся закрученный чёрный провод. И как таким пользоваться? Дисковые телефоны Мария видела только в музеях или и вовсе у таких же любителей старины, так что если он решил позабавиться над ней, то у него это неплохо вышло.
Неуверенно подняв трубку и с тихим треском набрав нужный номер, она вслушалась в какую-то до странности шипящую тишину, надеясь заслышать привычные гудки, но ничего не было. Что ещё за чертовщина? Вот это уже начинало немного пугать…
— Вы что, ещё и провода обрезали? — кинув в сторону лестницы рассерженный взгляд грубо поинтересовалась Мария, со звоном опустив трубку на подставку и успокаивающе набрав в грудь пропитанного сигарами и мужскими духами воздух. Зачесав назад мокрые волосы, она начала шагами мерить гостиную, кидая непонимающие взгляды на картины и шкафы, на догорающие угли в камине, на неяркие золотистые лампочки в подсвечниках. — Да что за чертовщина тут вообще происходит? Ничего не понимаю. Я ведь только книги на аукцион выставляла, а не весь дом…
Неуверенно замерев напротив телефона и взглянув на дрожащие от холода ладони, Мария отрешённо вздохнула, шагнув к камину и, присев напротив, не раздумывая запустила руки в тёплое чрево, заставив мужчину даже напрячься. В чёрных углях, присыпанных серым пеплом, показались алые искры, что тут же потянулись длинным язычками пламени к онемевшим пальцам, ласково коснувшись холодной кожи. Этот огонь согревал, словно был частью её, не смея причинить своей хозяйки боль и страх, и потому та не смела даже шелохнуться. Странное пламя, такое же, как и у Безымянного, словно она до сих пор в книге и…
— Огонь должен обжигать, — сделав неуверенный шаг к ней вдруг негромко произнёс незнакомец настолько настороженным голосом, что Мария очнулась от минутного помешательства, успев почувствовать резкий жар в пальцах и вовремя отдёрнув руки. И только после, удивлённо взглянув на ладони с еле заметными подпалинами на рукавах, резко поднялась на ноги, поймав на себе взгляд мужчины. — Кто, или что, ты такое?
— Если бы я это ещё сама знала, — пытаясь сдержать в голосе дрожь прошептала та, отступив назад и, запнувшись об край ковра, упала на мягкое, обшитое бордовой тканью, кресло, тут же сжав пальцами ручки. — Постойте, а вы тогда кто, раз этот дом построил ещё ваш отец?
Выпрямившись, насколько позволяла онемевшая от напряжения спина, девушка вперилась взглядом в лицо мужчины, почему-то вспоминая, что уже у кого-то видела точно такие же глаза из сочной травы. Что-то не давало ей покоя: если Виктор, являющийся главным героем книги, вдруг умер, то ведь что-то в реальности должно измениться? Или всё совершенно по-другому?
— Странно, а я думал, меня уже все знают, — прохладно усмехнулся мужчина, неуверенно сев напротив странной гостьи, явно ещё не отойдя от увиденного, впрочем, как и она сама. — Обычно присваивают звание безумца, или пьянчуги, хотя всё время читают детям мои сказки… безумный сказочник, ну не забавно ли? Без денег, а уже и без семьи. Продал собственную дочь женщине, которая и видеть меня близко не желала со своей дочерью, моей покойной женой… и куда только катится мир?..
Оторвав взгляд от собственных тесно сплетённых меж собой пальцев на молча слушающую Марию, он изогнул потрескавшиеся губы в ухмылке, невольно облизнув их и скрыв собственное удивление, не заметив на её лице ни грамма сожаления или того же презрения.
— Как я понял, уходить ты отсюда не собралась, даже если я за шкурку тебя вытащу, верно? — поднявшись со скрипнувшего кресла вздохнул он, явно не дожидаясь ответа и, подойдя к одному из шкафов со стеклянной дверцей, вытащил оттуда вино в тёмно-зелёной бутылке и стеклянный гранёный стакан, плеснув собеседнице и тут же сам приложившись к узкому горлышку, сделав два больших глотка и, пошатнувшись, вытер бордовые капли с покрытого жёсткой щетиной подбородка. И только после, взглянув на девушку, поднял бутылку за её здоровье. — Я Лидер Грардер собственной персоной, что продал свои идеи и душу за бутылки с вином, как и собственную дочь! Так что твоё здоровье, моё уже никуда не годится…
Он вновь сделал глоток, поставив на стол перед Марией кружку и упав на кресло напротив, выжидающе приподняв бровь, явно рассчитывая на авации или хотя бы благоговейный трепет, а не это неловкое молчание. Наконец, неуверенно протянув руку и сжав бледные пальцы на холодном стакане, девушка невольно преподнесла его к носу, неуверенно вдохнув сладковатый аромат, и только после отглотнула. Вино неприятно запершило в горле, заставив сморщиться и закашлять. Глаза заслезились, а воздуха стало как на зло не хватать, от чего стакан, выскользнув из пальцев, с громким звоном разбился об тёмный пол, так и ходивший ходуном перед глазами. Еле поднявшись на тут же подкосившиеся ноги, девушка опёрлась об спинку кресла, различая неясное движение перед глазами и слыша приглушённые шаги мужчины. Так плохо ей ещё никогда не было, казалось, что весь мир завращался перед глазами, забыв её об этом предупредить и теперь различными бликами пестрея перед глазами.
— Что было… в вине?! — пытаясь не упасть прошипела она, встряхнув головой и рассыпав по лицу влажные волосы, из последних сил сжимая пальцами резную спинку кресла и осторожно отходя назад, к греющему спину камину.
— Всего-лишь снотворное, — откуда-то издалека послышался до ужаса спокойный и пугающий голос, заставивший отстраниться назад и врезаться спиной в тёплый камень камина, всё ещё жмуря глаза и качая головой, пытаясь нащупать на стеллаже хоть какой-то тяжёлый предмет, кроме старых бокалов и ваз. — Когда проснёшься, постарайся придумать более правдивую отговорку, что бы тебя случайно не посадили на пару лет, если, конечно, не отправят на войну… солдаты сейчас востребованы больше, чем те же воры…
Стряхнув с лица мокрые волосы и еле найдя взглядом движущуюся тень, Мария скривилась от собственного бессилия, что так и давило на плечи всей своей сущностью.
— И почему… — пошатнувшись и всё же упав на колени еле слышно прошептала она, зная, что тот её слышит. — И почему Виктория вами так восторгалась?..
Глаза застелила белая пелена, сменившаяся тьмой, и девушка больше ничего не слышала и не видела, в какой раз за день оказавшись во все поглощающем мраке собственного разума.
Глава 23. Бой с тенью
Она проснулась от чего-то резкого, неприятного, ударившего в нос с такой силой, что пришлось даже закашлять, отмахиваясь от чего-то невидимого и жмурить глаза. Наконец, запах пропал и, приподнявшись на дрожащие локти, девушка неуверенно протёрла глаза, привыкая к полумраку в комнате и сдувая с лица рыжие вихри волос.
— Чёрт… — схватившись за резко налившуюся чугуном голову почти что прошипела она, коснувшись холодным лбом колен и неуверенно замерев. Странно, но по ощущением это как-то совсем не походило на тюрьму или какую-нибудь камеру: было слишком тепло и уютно, да и пахло вовсе не сыростью и плесенью, а забродившим вином, что говорило только об одном. — А я думала, вы всё же сплавите меня жандармам или кто у вас тут в полиции работает? А в итоге оставили…
