У кровати показалось движение, и на секунду девушка уловила чью-то маленькую ручку, отдёрнувшую нежно-розовое покрывало. Удивлённо наклонив голову, она бесшумно прошла к кровати и, присев, отдёрнула одеяло, тут же заметив два изумруда глаз, что вопросительно уставились на неё.
— Привет, — неуверенно произнесла Мария, вглядываясь в почему-то знакомое лицо.
— Привет, — наклонив голову с пышными каштановыми волосами не так громко произнесла девочка. — Ты хочешь меня забрать? К себе?
— Что? Нет! — удивлённо прошептала та, протянув руку и, осторожно взяв её маленькую ладонь, помогла выбраться из-под кровати, озадаченно разглядывая странное белое платье с пышными кружевами на груди. — Почему ты пряталась там?
— Я испугалась, — смотря на неё своими до удивления изумрудными глазами негромко ответил ребёнок, — тебя… если кто-то узнает, что я вновь вас видела, вновь запрут… отец говорит, что у меня слишком хорошее воображение, но разве такое возможно?
— Подожди, — нахмурилась Мария. — Ты знаешь, кто я?
Та немного удивлённо кивнула, прежде чем поджать пышные губы и всё же сказать:
— Ты Призрачная королева… которую создал отец.
— Виктория? — почти что прошептала девушка, отшагнув назад и удивлённо оглянувшись. Верно, эта комната была не просто живой, она была из прошлого: старые картины, что висели на стенах, книги, что покоились на полках, незнакомая одежда на вешалках — всего этого не было в её последнее пребывание здесь. — Почему… я тут?
— Письма, — вдруг прошептала девочка, вынув из кармана старый пожелтевший конверт с неразличимым адресом. Точно такие же были в тумбочке. — Прочитай их… там.
Сзади раздался треск и, резко обернувшись, Мария успела заметить скользнувшие под дверью чёрные тени, что тут же заскребли по стенам, сдирая обои и погружая всё в живую тьму, что скрывала за собой окна и вовсе исчезнувшую в ней малышку Викторию с письмом в руке. Она была везде, словно окружая Марию и собираясь поглотить и её, ледяными пальцами касаясь плеч и заставляя каждый раз вскрикивать, отмахиваясь и отбиваясь, делая всё, что бы не попасться в её путы…
Плечи сжали чьи-то ледяные пальцы, заставившие даже поморщиться от охватившего всё тело озноба и резко раскрыть испуганные глаза, всё ещё чувствуя вокруг эту ужасную живую тьму и с хрипом вбирая в грудь так не хватающего тёплого воздуха.
— Очнулась? — послышался тихий голос над головой, заставивший вздрогнуть и встретиться с золотом глаз.
Виктор держал её своими ледяными пальцами за дрожащие плечи, нависнув так низко, что можно было учуять лёгкий запах сырости и пепла, что исходил из спутанных пепельных волос.
— Может, отпустишь? — не отрывая взгляда от её лица поинтересовался он, заставив девушку взглянуть на свои дрожащие пальцы, чуть ли не всей силы сжимающее его рубашку на груди. Разжав их, Мария тут же закрыла холодное лицо ладонями, пытаясь отряхнуть остатки жуткого сна и всё ещё чувствуя дрожь во всём теле.
— Я… — всё ещё задыхаясь чуть ли не прошептала она, вдруг взглянув на Виктора и, резко отпрянув, чуть ли не запинаясь об собственные ноги, подбежала к сумке, тут же раскрыв её и дрожащими пальцами вынув три конверта, достав одно из писем и недоумённо взглянув на совершенно чистый листок. — Ничего не понимаю… она же говорила про письма.
— Я думаю, у нас сейчас немного другие проблемы, — скрестив на груди руки и взглянув на запотевшее окно хмуро произнёс Виктор.
— Что? — не поняла Мария, спрятав письма обратно и прислушавшись. Дождь уже давно перестал барабанить по шаткой крыше, зато вместо него где-то вдалеке то и дело, что звучал гром… нет, это был совсем не гром, а чей-то неприятный рёв, который она уже где-то слышала. — Погоня.
— Живо одевайся, — только и бросил тот, схватив завёрнутый в старые ткани меч и выйдя за дверь, что с тихим скрипом захлопнулась, оставив её наедине с собой.
Схватив с верёвки брюки, рубашку и куртку, Мария чуть ли не за минуту оделась, завязав на лице длинные «уши» накинутого на голову капюшона и, с громким шипением вылив в печь с догорающим пламенев набравшуюся в миску воду, перекинула через плечо брякнувшую сумку и на одном дыхании выбежала на улицу, попутно застёгивая сапоги и оглядываясь в сторону леса, то и дело, что замечая за деревьями какое-то мимолётное движение.
Виктор уже запряг коня, что обеспокоенно водил ушами из стороны в сторону, завидев девушку и облегчённо выдохнув тёплый клубящийся пар из тёмных впадин носа.
— Что, без меня уже хотел побег устроить? — закрепляя сумку на просохшем седле ехидно поинтересовалась Мария.
— Если бы… он меня не слушает, — взяв в руки поводья недовольно ответил парень, смотря, как Мария осторожно залезает в седло позади него.
— И правильно делает… я бы тебе тоже доверять не стала, — заметила та, похлопав по боку Дракара, что одобрительно качнул головой и вдруг сорвался с места, заставив девушку даже удивлённо вскрикнуть, сжав пальцы на прохладной рубашке Виктора, что лишь поморщился, решив оставить споры на потом.
— Твои часы могут указать ближайший путь до Города Всех Дорог? — подгоняя коня через плечо бросил он, заставив девушку согласно кивнуть и осторожно вынуть заветные серебряные часы, пытаясь сосредоточиться на чёрной стрелке с серебристым концом, то и дело, что плясавшей из стороны в сторону, словно так и неопределившись с направлением.
Позади, совсем рядом, раздался рёв странного зверя, заставившего Марию даже вздрогнуть, чудом не выронив заветные часы, на всякий случай спрятав их в карман и оглянувшись, успеть заметить, как за деревьями промелькнула тонкая спичка стрелы с алым огоньком, что тут же вновь скрылась, с треском пробив старое запыленное стекло окна и вонзившись в подушку, заставив всё тут же вспыхнуть алым живым пламенем, поглотившим весь дом. За верхушками невысоких елей в темнеющее небо устремился тёмно-серый дым, а запах гари долетел даже досюда, заставив поморщить нос и отвернуться, кутаясь сильнее в согревающую куртку и осторожно держась одной рукой за седло, а второй за рубашку Виктора, что ни разу не обернулся назад, лишь сильнее подгоняя рвущегося вперёд коня, с треском перепрыгивающего через поваленные дневной бурей деревья и каким-то чудом избегая дыр в земле, что порой являлись по сторонам, показывая свои зубы-камни, и с таким же противным бульканьем мха и воды пропадали.
— Догоняют! — заметив тёмные тени далеко за деревьями воскликнула девушка.
— Срежем, — только и бросил тот, резко потянув в сторону поводья и заставив коня рассерженно фыркнуть, но повиноваться.
— Мы как бы уже однажды срезали! — ужаснулась Мария, мёртвой хваткой схватив его за рубашку. — Или острых ощущений снова захотелось?!
— Ты до Города Всех Дорог живой добраться хочешь, или прахом по ветру?! — зло поинтересовался Виктор, пригнувшись к самой гриве коня и сверкая золотом глаз. — Лучше сиди и молчи!
— Обалдеть перспективы у тебя! — возмущённо воскликнула та, еле сдержавшись, что бы не вырвать из его рук поводья и лишь периодически оглядываясь по сторонам, слыша над головой свист стрел и всё острее осознавая, что служит для него лишь живым щитом.
Зажмурив глаза, Мария сильнее прижалась к ледяной спине наездника, чувствуя под щекой чёрствую ткань рубашки и выпирающий хребет, дрожа то ли от страха, то ли от холода, что всё сильнее пронзал её тело, заставляя вздрагивать каждый раз, когда конь выпускал из ноздрей белый пар, а позади всё громче и громче раздавался этот жуткий, хриплый и одновременно полный боли и отчаянья рёв, который просто не могло издать самое обычное животное.
Под копытами коня раздался странный хруст, словно старая крепкая ветка не выдержав, сломалась пополам. Но пахло то как раз не хвоей и той же сыростью, что тянуло от мха. Нет, увлечённая погоней Мария даже не заметила, насколько всё вокруг изменилось: деревья тут поредели и лишились листьев, лишь скрюченные ветки пиками смотрели в закатное небо, окрасившееся по сторонам алым цветом с еле заметной кромкой золота, а земля же стала чёрной, рыхлой и настолько мягкой, что Дракар буквально проваливался в неё, оставляя глубокие следы, тут же заполняющиеся вязкой тёмной жидкостью. Запах же, что сначала и не чувствовался, с каждым десятком метров всё усиливался и усиливался, становясь настолько зловонным, что девушка уже чувствовала его через повязку, стараясь как можно реже вдыхать расползшегося над землёй багрового рваного тумана.
