— Как мне теперь на уроках ему в глаза смотреть?
— Да как смотрела раньше, так и смотри. Просто не забудь поинтересоваться, проверил ли он перед занятиями, не порвались ли снова штаны, — Даша покраснела от смеха.
От Виктора Николаевича она такого точно не ожидала. Он ведь всегда так собран. Как можно было порвать штаны перед первым в жизни уроком литературы у новоиспеченных семиклассников-воспитанников Логоса и не заметить этого до обеденного перерыва?
Галина Васильевна отложила последнюю переделанную кофту и за три больших глотка допила чай.
— Ну, вот и всё. А теперь беги спать, а то завтра не проснешься, — она с какой-то заботой сложила вещи в пакет и снова села за бумаги.
— Вы тоже отдохните. А то кто будет следить за Володей?
Отчего-то так и не уснувшая на зиму муха врезалась в стекло — так стало тихо. Галина Васильевна непонимающе посмотрела на девушку.
— За кем?
— Володей? Или Вячеславом? Как зовут нашего повара? — Даша лишь надеялась, что когда Володя придет устраиваться сюда, женщина не вспомнит этого разговора. Или спишет на забавное совпадение.
— Его зовут Константин, Даша. Нужно знать имена тех, кто готовит тебе три раза в день, еще и пирожки печет, — Даша виновато опустила голову.
— Теперь буду.
Когда девушка уже собиралась уходить, Смирнова остановила ее, поймав за рукав.
— Ты сильно изменилась, — кажется, это был не упрек. Скорее наоборот. — Я разговаривала с директрисой из твоего детского дома перед началом занятий, и она рассказала мне о твоей попытке… самоубийства. Ты ведь не думаешь повторить такую глупость?
Даша сглотнула. За одну минуту она получила много новой информации о себе… точнее о другой Даше. Это нужно было переварить.
— Да. Я всё осознала, — она улыбнулась, просто потому что чувствовала, что должна это сделать, и, поймав доверчивый кивок, вышла из комнаты.
Девушка неслышно поднялась на свой этаж и замерла. Прямо напротив нее то же самое сделал и другой человек — Антон. Сейчас с таким забавным выражением лица он был похож на маленького хулигана, который задумал подложить учительнице кнопок на стул, но был пойман с поличным.
— Ты… почему не спишь? — Даша хмыкнула.
— А ты?
Антон не успел ничего ответить, потому что к ним присоединился Вадим. В руках у него была гора грязной посуды.
— Почему не спишь? — он медленно перевел взгляд с брата на девушку. Она не сдержала улыбки.
— Вы просто на одной волне, — из комнаты вышла Полина. Сначала она недовольно посмотрела на Вадима, затем перевела взгляд на своего парня. Когда, наконец, дошла очередь до Дарьи, брови девушки поползли вверх.
— А ты что тут делаешь? Ходила стукачить? — большого пакета в Дашиных руках она, видимо, не заметила.
Вадим, покачав головой, направился к лестнице. Только он не успел пройти и десяти шагов, потому что одна из дверей распахнулась, цепляя его. Вместе с девушкой-девятиклассницей, скорее всего вышедшей на голоса, коридор прорезал шум бьющейся посуды. Полина испуганно огляделась — на то, что это останется незамеченным, надежды не было. Уже слышались шаги — приближался кто-то из учителей. Девушка схватила Антона за руку и затащила в комнату. Девятиклассница тоже хлопнула дверью с другой стороны. Скорее всего, она забралась под одеяло и притворилась спящей.
Даша подбежала к Вадиму. Меньше всего ее волновало то, что их могут наказать. Она забыла обо всем, едва увидев ладонь парня, испачканную в крови. В нее почти насквозь вонзился осколок разбитой тарелки. Девушка не знала, говорят в ней настоящие чувства или чужие, но она не на шутку за него перепугалась. Вадим шипел. Он сжал зубы от оглушающей боли, и почти оседал на пол. Даша помогла ему прислониться к стене и взяла ладонь в свои руки. Осколок засел очень глубоко.
— Что вы здесь делаете? — голос Елены был похож на вой сирены. И почему именно она пришла на шум? Даша перевела на нее испуганный взгляд.
— Мы не хотели, — только сейчас женщина увидела разбитые тарелки. Она возмущенно открыла рот, но в первую минуту так и не нашла, что сказать.
— Вы что, воруете посуду? — чтобы Даша теперь не говорила, Крылова ей не поверит. Она уже сочинила для себя историю, и будет принимать за истину только ее.
— Нет, мы наоборот хотели ее отнести на место. Елена Сергеевна, это сейчас не важно. Вадиму нужно обработать рану, — женщина злобно сверкнула глазами.
— Ты снова учишь меня, что надо, а что не надо делать? Когда ты стала такой наглой, Старцева? Уберите здесь все, завтра утром перед уроками пойдете к директору, будете ему объяснять свое неподобающее поведение.
— Я вам еще раз повторяю, Вадим ранен… — Крылова посмотрела на руку с застрявшим осколком, увидела кровь и тут же отвернулась, мертвенно побледнев.
— Разбирайтесь сами, врач сможет приехать только утром. Сходите к Смирновой, у нее должна быть перекись водорода.
Галина Васильевна не удивилась, увидев в дверях школьников. Она молча отступила, давая им пройти.
— Кажется, я слышала визг Елены. Надеюсь, это были не те тарелки с синими цветами? Я их очень любила.
— Нет. Эти были просто белые, — женщина кивнула.
— Славно, они мне никогда не нравились, — она посмотрела на Дашу, — возьми в шкафу таз, он внизу, и принеси теплой воды.
Девушка не стала ее ослушиваться. Когда она вернулась, осколок был уже извлечен. Даша помогла Вадиму промыть руку, обработала ее и перебинтовала.
— Жить будешь, — констатировала Смирнова, — правда сонным. Давайте по комнатам, а о том, что вы ночью делали в коридоре, я послушаю завтра.
========== . потаённое. ==========
Когда Даша вошла в зал, Вадим не сразу нашел, что сказать. Кажется, он впервые по-настоящему заметил, какая она красивая. Девушка была одета в светлые джинсы, немного потертые у колен и белый уютный свитер крупной вязки, в котором Даша выглядела еще более хрупкой, чем обычно. Её волосы были собраны в хвост, открывая лицо.
Вадим поднялся с лавки.
— В таком виде заниматься рукопашным боем будет неудобно, — Даша удивленно посмотрела на него, несколько раз моргнув.
— Мы не будем сегодня заниматься. Не хочу еще сильнее повредить твою руку.
— С ней уже все в порядке.
Парень инстинктивно взглянул на перевязанную ладонь, а когда снова поднял глаза, Даша уже подходила к проигрывателю. Она забавно морщилась, когда перебирая кассеты, впервые читала одними губами имена знаменитых в двадцатом веке зарубежных оперных певцов. Один только Маттиа Баттистини чего стоил. Учитель танцев был от них без ума.
Вадим подошел и, найдя нужную, вложил её девушке в ладонь. Он продолжал держать ее руку в своей, и Даша немного испуганно посмотрела на него снизу вверх.
— Всё хорошо? — он отпрянул, словно мгновение назад был охвачен трансом, и теперь не мог понять, что происходит.
— Ты долго искала, а нам еще наказание отрабатывать.
— На кассете нет наклейки, — Даша смущенно улыбнулась. Она всегда так делала, когда ей приходилось оправдываться.
Девушка задержала взгляд на бинтах — она не хотела причинять Вадиму боль, но он сам взял ее за руку. Даша перевела взгляд на его лицо — ни один мускул не дрогнул. Болевой порог как у терминатора.
Она никак не могла попасть в такт, потому что плохо слышала музыку. Мешал шум в ушах — девушка не сразу разобрала, что это её собственные мысли. Она не могла думать ни о поворотах, ни о шагах. Даже Вадим справлялся лучше. Когда Даша споткнулась от того, что ее ноги переплелись, он удержал ее, не дав упасть.
— Ты сегодня явно не настроена на танцы, — он еле заметно усмехнулся.
— Зато ты стал лучше двигаться. Тайком по ночам танцуешь? — Вадим промолчал, лишь неопределенно пожав плечами. Он отошел к проигрывателю и вынул кассету.
— Пойдем на кухню.
Из-за пореза Вадим не мог мыть посуду, поэтому эту обязанность на себя пришлось взять Даше. Зато парень стоял рядом и протирал тарелки и чашки полотенцем, затем складывая на полки. Девушка была удивлена, что он вообще пришел отрабатывать наказание. Зная его упрямый характер, можно было предположить, что Вадим оставит Дашу здесь одну. Но этого не произошло.
