Она сама не заметила, как оказалась в лесу. Девушка не помнила даже, как преодолела ворота, всегда плотно закрытые после роковой смерти Артема. Но ей сейчас было все равно. Главное, Даша одна, и никто не нарушит ее одиночества. Кроме…
— Ну, привет.
— Ты всегда здороваешься одинаково? — девушка догадывалась, что опусти она глаза, наткнулась бы взглядом на собственное мертвое тело.
— Постоянство это же хорошо, — Даша обернулась к призраку. Сейчас она точно была не в настроении для милых бесед.
— Что ты хочешь?
— Сделать то, что и обещала. Вернуть тебе память.
Старкова думала, что Дарья хотя бы пальцами щелкнет, но этого не произошло. Голову наполнили, словно суетливые мыши, чужие воспоминания. Но касаясь каждого, девушка понимала, что нет, на самом деле, это её. Первая стычка с Вадимом и перевернутая тарелка супа. Немая сцена в классе, где парень вот так просто защитил ее и даже ничего не потребовал взамен. Неловкий танец. Первый прием самообороны. Первая обида — она так виновата. Даже сейчас чувство вины засосало под ложечкой. Первый поцелуй. И первое нечто большее.
— Ну как? Насыщенные девять месяцев ты прожила под моим именем? — призрак чуть наклонила голову. Она совсем не была похожа на забитую, обиженную жизнью девушку, какой когда-то была. Смерть меняет людей.
— Вадим, — Даша упала на землю, совсем близко от собственного тела. Она попыталась вдохнуть запах сырой листвы, но ничего не почувствовала. Только тупую боль под ребрами. Это так несправедливо.
— Я задам этот вопрос единожды. Ты сможешь сделать выбор только один раз. А после просто будешь принимать последствия, идет? — Старкова сдавленно кивнула. Она смутно помнила, что говорил призрак в прошлый раз. Но тогда ее слова показались девушке пустыми и бессмысленными, и Даша их не запомнила.
— Ты можешь остаться собой. Дарья Старцева, то есть я, умрет. Навсегда. Вадим перестанет видеть в тебе ее черты, и ты забудешь, что когда-то ей была.
— И Вадима забуду? — призрак засмеялась. Она всегда делала это не вовремя
— Ну, конечно. Либо ты становишься мной уже навсегда. Не могу обещать, что ты снова сможешь увидеть этот мир, но по крайней мере твое прошлое с Вадимом останется реальным. Правда, Дарья Старкова перестанет существовать. Словно ее никогда и не было. Что выбираешь?
Кажется, ответ был очевидным. Даша села, сгребая пальцами землю, но снова зачерпывая лишь мертвый воздух. В голове вспышками мелькали воспоминания из двух миров.
— Мне нужен Вадим. Я выбираю его.
Ей снова стало очень больно. Словно острое лезвие топора легло на шею, разрывая кровеносные сосуды и дыхательные трубки. Даша действительно на секунду перестала дышать, провалившись в сжирающую, холодную темноту. А когда открыла глаза, поняла, что находится в узкой, продолговатой коробке. Без воздуха и лишних сантиметров, которые позволили бы ей двигаться.
Даша вытянула руки вперед на максимум, но локти все равно остались прижатыми к грудной клетке. Она дотронулась пальцами до шероховатой поверхности крышки. Она что, в гробу? Ладонь сжалась в кулак, девушка ударила со всей силы, и сверху через незаметные щели посыпалась земля. Даша ударила еще раз. И еще. Как тогда, когда кто-то запер ее в котельной.
В следующий раз кулак рассек ночной воздух. Девушка шумно вдохнула спасительный кислород, не сразу замечая расползающееся лицо. Густые брови нахмурились, между ними пролегла глубокая складка. Почти беззубый рот открылся, словно принадлежал рыбе, выброшенной коварной стихией на сушу.
— Пресвятая Богородица, я ведь хоронил тебя… десять лет назад.
Старик помог Даше выбраться, хотя глубоко внутри ему хотелось ударить ее лопатой по голове и притвориться, что он не слышал странный приглушенный крик и стуки, когда делал традиционный ночной обход. Но он не мог так. Девушка, за десять лет от которой уже ничего не должно было остаться, сейчас стояла прямо перед ним, испуганно рассматривая пугающие тени и мрачные изгороди могил.
— Я вызову кого-нибудь. Врача или полицию…
Он усадил ее на стул в своей сторожке и придвинул стакан с водой. Но Даша не притронулась к нему, ей не хотелось пить. Девушку тошнило. Последнее, что она помнила, это как Войтевич вколол ей какую-то дрянь, после чего внутренности охватил огонь, а мир вокруг растекался цветной лужей. И Вадима, задержавшего пальцы на краешке ее губы.
— Позвоните Виктору Николаевичу Полякову, пожалуйста. Он директор школы, где я училась. Логос.
Даша не была уверена, что мужчина поможет ей. Может, ни его, ни школы уже не существует. Она вообще не могла поверить, что прошло десять лет. Словно силы оставили ее только вчера, и она проспала всю ночь и весь следующий день, а теперь проснулась. Но факты говорили об обратном.
Комментарий к . решение.
Ну, вот. Не могу поверить, что осталась последняя глава. Спасибо вам за ваши отзывы. Я читала их и улыбалась. Ваша поддержка необходима мне и моему творчеству. Только благодаря ей я все еще могу что-то писать. Спасибо каждому. Обнимаю каждого.
В следующей главе будут расставлены все точки над i. Раскрыты все тайны и интриги (ну, или почти все). Финал будет неожиданным, обещаю.
========== . разыгранная партия. ==========
Виктор не сразу поверил. День, когда Дашу хоронили, все еще стоял перед глазами, будто это было вчера. На голом кладбище они стояли прямо под палящим солнцем. Капли пота смешивались со слезами, но мужчина даже не думал стирать их с лица. Мокрая спина, рукава пиджака прилипли к рукам. Рядом Галина Васильевна. От нее пахло потом, смешанным с духами, и горечью. Она мяла в руках белый платок, не сводя напряженного взгляда с крышки гроба. До сих пор не верила, что происходящее — правда.
Немного поодаль стояли Вадим, Антон и Полина. Виктор не осуждал Уварова за то, что тот решил не присутствовать на похоронах. Его «я не поеду» в стенах школы прозвучало грубо и даже наплевательски, но Поляков был не настолько глуп, чтобы думать, что у всех будет одинаковая реакция. Кто-то, как он, отпускал боль через слезы. Такие как Вадим держали все в себе. Пока могли держать.
Последняя горсть земли упала на крышку гроба. Солнце вошло в зенит, и дышать без боли в горле было уже невозможно. Виктор подошел к ученикам, неожиданно замечая, что что-то в них поменялось. Эта неуловимая, но отчего-то именно сейчас так сильно заметная метаморфоза сделала их другими. Антон впервые по-настоящему поддерживал брата. Полина смогла понять и простить человека за то, что тот был не в силах изменить. А Вадим… Он по-прежнему оставался холодным и словно безразличным ко всему, но случившееся, несомненно, отразится на его будущем. Может даже поможет избежать ошибок.
Виктор не верил, даже когда увидел Дашу. Девушка привстала с кровати, едва он вошел к ней в палату. В ее глазах легко угадывался страх. В белую кофту въелась мокрая земля. Мужчина медленно подошел к ней и обнял. Даша сделала глубокий вдох.
Симпатичная доктор, скорее всего проработавшая в стенах больницы не больше трех лет, сказала, что возможно это была особая, совсем не изученная форма летаргического сна. В ее глазах Виктор прочел, что она не верит собственным словам, но докапываться до правды не стал. Доктор была напугана не меньше его.
— Она хочет, чтобы я забрал её.
— Но боюсь, это невозможно.
Виктору даже не нужно было пересказывать ученице разговор с врачами. Она и без него хорошо понимала, что ее отсюда не выпустят. Просто попросила, если такое представлялось возможным, чтобы мужчина позвал Вадима.
Виктор простоял перед входом в школу несколько минут. Ему казалось, что он уже готов войти внутрь и столкнуться с непонимающими взглядами, но что-то не давало ему этого сделать. Мужчина боялся, но чего — сам объяснить не мог.
Вадим пришел через три минуты после того, как директор вызвал его. Все эти сто восемьдесят секунд Поляков неотрывно следил за стрелкой часов. Три круга. Медленных, словно тянущихся вечность.
