Его голос вылился на Дашу как ушат ледяной волны. Девушка слышала, как Вадим закрыл за собой дверь и подошел к ее кровати. Она отвернула голову в противоположную сторону, чтобы не видеть его.

— Зачем пришел?

Он точно удивился. Может, даже поднял бровь. Даша почувствовала, как её тянут за руку.

— Поднимайся.

Девушка неохотно встала. Она не хотела, чтобы он сейчас к ней притрагивался. И вообще когда-нибудь.

— Вадим, — Даша смахнула его руки. — Что ты здесь делаешь?

Девушка пересилила себя и подняла на него глаза. Вадим скрестил руки на груди — он не понимает, почему она себя так ведет?

— Не надо начинать отношения, за которые стыдно, — ей внезапно захотелось уйти. Куда угодно, лишь бы не слышать, что он скажет в ответ. Но Вадим притянул её к себе.

— Кто тебе сказал, что мне стыдно? — он был слишком близко. Вместе с воздухом Даша вдыхала запах его парфюма. Щеку обжигало ментоловое дыхание. От него всегда пахло жвачкой. Неужели Вадим правда думал, что никто не узнает о том, что он начал курить?

— Ты. Твое поведение, — с его губ слетел смешок.

— Всё равно не понимаю, — Даша почувствовала, что закипает.

— Я специально освободила тебе место. А ты… повел себя так, словно я никто… для тебя, — новые попытки вырваться, но тщетно. Вадим лишь крепче сжал её запястья.

— Я думал, ты сама не хочешь афишировать…

— А может, у меня надо спрашивать, чего я хочу, а чего нет?

Его глаза потемнели. Он отпустил ее и, сжав губы, вышел из комнаты. Только с хлопком двери Даша подумала о том, что, возможно, её слова прозвучали неоправданно грубо. Если Вадим хотел, как лучше…

Девушка вернулась на кровать. И все-таки она обладает великолепной способностью отталкивать от себя людей. Такой бы даже супермен позавидовал.

Она вышла из комнаты, когда соседки уже спали. Незаметной тенью проскользнула в крыло к мальчикам и в нерешительности замерла у двери. А если его там нет? А если есть, то что сказать?

Даша не успела постучать, потому что ее руку перехватили за запястье и развернули на сто восемьдесят градусов. Она даже пикнуть не смогла, потому что чужая ладонь зажала ей рот.

— Неприятностей хочешь? — девушка покачала головой, и только тогда Вадим отпустил ее. — Я минуту назад видел, как Елена начала обход. Если она не увидит тебя в кровати, будешь всю ночь объяснительную писать.

— Я хотела извиниться. То, как я повела себя сегодня днем, неправильно. Мне стыдно.

Вадим осмотрелся по сторонам.

— Возвращайся в комнату, — в его голосе прозвучал приказ, которого Даша не осмелилась ослушаться. Она не решилась даже спросить, принял ли парень извинения. Лишь обогнула его и быстрым шагом направилась к своей двери. Её провожал внимательный взгляд карих глаз.

Через несколько часов Дашу разбудила пожарная тревога. В коридоре слышалась беготня. Учителя были уже на ногах и поторапливали заспанных детей. К ним в комнату, оставляя дверь нараспашку открытой, вошел Константин Викторович. Катя спрятала голову под подушку.

— Вырубите это, — Даша почти не слышала ее из-за воя сирены.

— Быстрее девочки, построение на улице.

Снег падал большими хлопьями, но таял от контакта с кожей. Даша поежилась. Из-за спешки она не успела надеть куртку — точнее, из-за Кати, искавшей в шкафу теплые болоньевые штаны и так и не подпустившей к нему соседку. Уже через несколько минут Даша замерзла окончательно.

На плечи легла спасительная теплая куртка.

— Вадим, мне холодно, — Катя состроила жалобное личико, но парень в ответ хмыкнул.

— Да тебе можно прямо сейчас в горы отправляться, кататься на лыжах, — он прижал Дашу к себе, кладя руки ей на талию. Девушка подняла голову.

— Тебе не холодно? — Вадим остался в серой футболке. Он покачал головой.

— Скоро все закончится.

Снег прилипал к волосам и оседал на одежде. Кто-то из непослушных семиклассников затеял игру в снежки. Виктор стоял рядом с только подъехавшей машиной пожарной службы и о чем-то оживленно разговаривал с ее начальником. Даша перевела взгляд на школу. Здание смотрело на лес пустыми глазницами окон. Ни намека на дым и огонь.

— Почему сработала сигнализация? — Вадим пожал плечами. Он потянулся к карману за сигаретами, но остановился. Даша непонимающе подняла бровь.

Куртка слетела в сугроб, но девушка этого даже не заметила. Гораздо сильнее её сейчас согревал такой долгожданный поцелуй окончательного примирения.

Вадим повел бровью, отстраняясь. Он не обратил никакого внимания на свист и обиженный Катин взвизг.

— Вряд ли бы ты была в восторге, если бы я сделал это после того, как покурил, — Даша уткнулась лбом ему в грудь. На самом деле ей было все равно. Главное, что это произошло.

========== . ревность и надежды. ==========

Даша лежала на кровати Вадима и перебирала пальцами его волосы. Кто бы мог подумать, она жила нормальной жизнью и у нее был любимый парень.

Сначала они целовались, а потом разговаривали. Ну, или это было наоборот. Неважно. Потом Даша вспомнила про книгу, которую недавно прочитала. В ней говорилось о переселении душ, но Вадим, молчавший все то время, пока девушка говорила, в ответ лишь хмыкнул. Потом они снова целовались.

Сейчас Вадим спал. Он попросил разбудить его через двадцать минут, но прошел уже час. Просто Даше не хотелось его тревожить. Ей нравился его голос, но что-то прекрасное было и в молчании между ними. Она лежала так близко, что чувствовала чужое тепло даже через плотную ткань пиджака, и жалела только, что нельзя стать еще ближе. Пока нельзя. От одной только мысли об этом внутри негой разливалось тепло. Оно поднималось от живота все выше. Даша чувствовала, как горит лицо — наверное, у нее даже румянец появился.

Девушка осторожно перелезла через Вадима и обулась. Парень не пошевелился. Даша осмотрела комнату — сначала она хотела открыть окно, но передумала. На улице было очень холодно, и Вадим мог легко простудиться.

До конца не понимая зачем, Даша подошла к кровати Антона. Тумбочка, светло-серое, точь-в-точь как у Вадима, постельное белье, оставленный пуловер на краю и часы. С черным циферблатом, золотыми стрелками и черным кожаным ремешком. Даша уже видела их когда-то.

Она не могла пошевелиться. Вадим точно знал, куда нужно ударить, чтобы доставить жертве максимум боли. Три выверенных удара, и пленник согнулся пополам. Он бы упал, но веревки, фиксирующие его руки над головой, другим концом были привязаны к крюку. Сам крюк был частью большой трубы, проходящей прямо под потолком.

— На что ты надеялся? — Вадим с ужасающим удовольствием оглядел результат своих трудов. Он и не ждал ответа, просто оттягивал время, поправляя фиксирующие запястье бинты.

С новыми ударами жертва выдохнула и захрипела. Закашлялась собственной кровью. Вадим состроил недовольное лицо.

— Неужели больно? А если ты станешь сговорчивей, мучения прекратятся.

Тишину прерывало лишь тяжелое дыхание пленника и чиркнувшая спичка. Вадим закурил, и едкий дым заполнил собой маленькую комнату. Жертва застонала. Смок и скопившаяся в помещении влага, казалось, разъедали свежие раны. Боль была нечеловеческой.

Даша сглотнула. Она никак не могла разглядеть лица пленника. От сигаретного дыма щипало в глазах. Вадим оставил окурок в пепельнице и поднялся на ноги.

— Никто не поможет тебе сбежать. А если поможет — сам себе подпишет смертный приговор. Ты ведь не хочешь, чтобы кое-кто так рисковал? — жертва зашевелилась. Видимо, оба понимали, о ком говорит Вадим. — Будь уверен, я расскажу ей, как ты висел здесь, словно свежевыпотрошенная свинья.

Уваров снова ударил. Терпеть новую боль было невозможно. Пленник кричал, срывая голос. Его крик долго стоял у девушки в ушах, даже когда тот обессиленно замолк. На полу растекалась лужа крови.

Даша подняла глаза. Веревки стерли ему кожу, под ними были видны синяки. В тусклом свете лампы блеснул циферблат с золотыми стрелками. Почти четыре.

— Ты отдохни тут, а я скоро вернусь.