Не осознавая ни единого шага, проделанного ей, Эва добралась до общежития. Даже комендантша не стала к ней лезть, лишь недоверчиво глядя на трясущийся подбородок и влажные глаза девушки. Эва поднялась по лестнице, на каждой ступени обещая себе, что не заплачет. Но едва девушка переступила порог комнаты, силы оставили её.
Полина оставила книгу и посмотрела на соседку, стоящую в центре комнаты и молча глотавшую слезы.
— Эй, — Эва всхлипнула громче, но больше никак не отреагировала. Полина, прищурившись, поднялась с кровати. — Что снова случилось?
Эвелина открыла глаза. Наверное, слезы туманили его взгляд или делали его стеклянным, потому что Полина оробела на минуту, пересекаясь с ним. Эва скривилась, словно съела что-то невкусное, но Полина знала — так она пытается не выпустить наружу истерику, съедавшую её изнутри.
— Я так больше не могу.
Прежде чем Эва упала на колени, Полина сократила расстояние между ними и усадила на кровать. Но удерживать тело, которое словно заполнили свинцом, девушка не могла. Она упала лицом вниз на колени соседке, больше не сдерживаясь.
Эва плакала навзрыд — словно внутри нее бушевал океан. Полина молчала — но на этот раз в её молчании не было укора. Она гладила соседку по спине и волосам, словно пытаясь каждым прикосновением помочь боли утихнуть. Девушка просидела неподвижно — пока Эва плакала — почти час. И это несмотря на то, что ее ноги ужасно затекли и как будто превратились в вату — Полина знала, что, когда встанет, её будет шатать. Девушка просидела неподвижно — пока Эва, вымотанная слезами, не уснула — даже больше часа. Она осторожно сняла с себя Эвелину, укладывая голову той на подушку, и вышла из комнаты.
Эва проснулась от легкого толчка. Всё тело болело как если бы она серьезно заболела. Перед глазами расплывалось чье-то лицо. Через несколько секунд оно оформилось в лицо её соседки. Полина чуть склонила голову вбок, рассматривая её.
— Вставай, нужно кое-что сделать.
Девушка встала, и Полина помогла ей накраситься — хотя Эва совершенно не понимала, зачем ей это нужно. Девушка чувствовала, что вот-вот умрет — так зачем ей выглядеть красивой.
Пока они шли, Полина молчала, но Эва всё равно рассказала ей все. Скомкано. Короткими обрывистыми предложениями. Как могла. И впервые почувствовала, что соседка понимает и поддерживает её. Они остановились на аллее, ведущей к университету.
— Ты должна это пережить.
Голос Полины был тихим, ровным. Словно она говорила простые вещи. Но как же тяжело было их воплотить в жизнь.
Когда девушки вошли в актовый зал, в котором Эва последний раз выступала на гала-концерте, она все-таки решилась задать вопрос.
— Что мы тут будем делать? Это вообще законно?
Полина посмотрела на нее и ухмыльнулась последнему вопросу. Она кивнула на сцену, где уже было установлено все, что было необходимо для выступления.
— Ты будешь петь, — Эва хотела отказать, но Полина уже тащила ее к микрофону, — давай, тебе это нужно, поверь. Просто вложи в песню всё то, что пережила за последние дни. Текст ты знаешь.
Полина спустилась со сцены и скрылась в темноте — предположительно там находился диджейский пульт. Эва не успела спросить, какую песню она должна спеть, а первые ноты уже зазвучали. Полина была права, эту песню Эвелина хорошо знала.
Слишком часто звезды гаснут,
Падают с небес, всему есть свой конец
Слишком быстро сгорают так близко
Кажется-мечта, но снова пустота
Никогда Эва бы не подумала, что эта песня так сильно подойдет ей. Но теперь она не только чувствовала её — она жила ей.
Разные судьбы, разные люди
Игры без правил, и что дальше будет
Боль и обиды, и сердце залито
Страданиями без конца
Несправедливость, ложь — всё растекалось по семи нотам, словно волшебство существовало на самом деле. И в этот момент Эва создавала его. Боль уходила — но не через слезы, а через мелодию. Каждая нота делала ее сильнее.
Ложь или зависть, весь мир не исправить
Игры без правил, пора ставки ставить
Кто-то пробьется, желая стать солнцем,
Сжигая в лучах себя
Вместе со спокойствием приходила осознанность. Кто друг, кто враг. Кто важен в ее жизни, а кого нужно простить и отпустить. Лиза, которую Эва столько лет считала лучшей подругой, лишь притворялась. Девушка чувствовала, что простить её будет даже труднее, чем брата или отца. Но она должна была. Ради того, чтобы двигаться дальше.
Но ничего нет сильней любви
Она как свет где-то там вдали
Она пройдет сквозь огонь и лед
Она всегда за собой ведет
Она одна может нас спасти
Все объяснить и за все простить
И мы приходим в эту жизнь, чтобы просто любить…
А еще Эва поняла, что в ее жизни появился человек, который не будет врать и лицемерить. И который сможет стать ее другом. И он поможет ей в её борьбе.
========== Глава восьмая ==========
Несмотря на то, каким ужасным был вчерашний день, утро Эвелина встречала с улыбкой. Девушка не могла сказать точно почему, но чувствовала она себя куда лучше, чем даже несколько часов назад, хотя проблем не убавилось. Если у неё была кнопка перезагрузки, то кто-то явно нажал её. Иначе как внутри девушки возродилось из пепла желание работать ради заветной мечты?
Всё еще не вставая с кровати, Эва повернула голову вбок, уставившись на соседку. Полина спала поверх одеяла, даже не переодевшись. В общежитие они вчера вернулись за несколько минут до комендантского часа, а оказавшись в комнате, болтали до глубокой ночи.
Эва улыбнулась. Теперь она точно знала, что Полина совершенно не та грубая, эгоистичная девушка за которую себя выдает. Показное равнодушие и легкое высокомерие — лишь маска, чтобы жестокий мир не растоптал её… Как растоптал Эву.
Девушка закрыла глаза. Она была слишком доверчивой. Верила людям, видя в них лишь хорошее, в упор не замечая злую сторону. Теперь пришла пора меняться.
На цыпочках выйдя из комнаты, Эва направилась в душ. Любимый клубничный гель добавил вкусных ноток к приподнятому настроению, и девушка даже позволила себе подурачиться, изображая поп-звезду, исполняющую любимые хиты. Она старалась петь тихо, но всё равно изредка прислушивалась — не разбудила ли кого.
Когда девушка вернулась в комнату, укутанная в теплый махровый халат, холодный воздух ударил в лицо. А вместе с ним вырвалась тоска, спрятанная девушкой в сундук с хлипким замком. Полины в комнате не оказалось — её кровать была аккуратно заправлена, а со стула исчез миниатюрный черный рюкзачок. Ушла, даже не став дожидаться Эву.
Девушка грустно выдохнула. И на что она надеялась? Просто Полина не захотела в очередной раз целую ночь слушать приглушенные рыдания с соседней кровати. А она просто нафантазировала.
Эва всеми силами старалась не унывать. Она ведь пообещала себе новую жизнь, в которой нет места страданиям. Она не будет грустить, даже если придется строить новый мир одной, без друзей и оставшегося в Москве дяди Виктора. Но в голове упрямо вертелись мысли о Полине, их дружбе — так и несостоявшейся. Они были водой, подмывающей основание только что построенного моста, грозящей вот-вот обрушить его. И погруженная в них, девушка даже не обратила внимания, когда дверь за спиной хлопнула.
— Неужели с водными процедурами покончено, Мадонна? — посмеиваясь, поинтересовалась Полина. Эва обернулась, не веря ушам. Вернулась. — Или как тебя лучше называть? Селин Дион? Уитни Хьюстон?
Полина стояла у дверей с двумя стаканчиками кофе из старбакса, коробкой пончиков и фруктовым салатом в прозрачном боксе. На плече повис рюкзак, а изюминкой к луку из потертых черных джинс и заправленной в них свободной белой футболки стала элегантная черная мужская шляпа. Без всяких сомнений Полина умела стильно одеваться, но необыкновенно красивой сейчас делала её отнюдь не одежда, а дружеская улыбка, которой девушка наградила соседку.
И Эва улыбнулась в ответ, потому что была безумно рада видеть её. Была безумно рада тому, что можно выкинуть дурные мысли из головы, потому что они оказались фальшью. Полина ушла не потому, что Эва по-прежнему раздражает ее. Нет. Она ушла за вкусным завтраком и теперь вернулась.
