Обычное зрение было нечетким из-за проступивших слез, так что появившийся из неоткуда Фамос ослепил ее на несколько долгих мгновений концентрацией магии в том месте.

Хмм, оказывается, кровь волшебника тоже слабо светиться в этом диапазоне. Джуно моргнула и прогнала неподходящие мысли. Быстро вскочив на ноги и пошатнувшись от резкой смены позиции, девочка первым делом нашла взглядом Паркинсона. Тот затормозил всего в паре ярдов от нее, еле успев увернуться от острых когтей Фамоса. Тот явился, разумеется, во всей красе, разом притянув к себе всю свободную кровь девочки. Кажется, он подрос еще немного и теперь был почти по пояс Джуно. Жутковатое зрелище.

Фамос фонтанировал жаждой битвы и резво кинулся на Паркинсона. Мощный Протего помог лишь на несколько секунд, Фамос пару раз ударился об него, недовольно заскрежетал, сосредоточился, и… у Джуно засосало под ложечкой. Из порезов все еще капала кровь, девочка пыталась закрыть раны с помощью перчаток, но… они не поддавались, хотя в другое время Джуно легко залечивала даже более глубокие порезы. Кровь, натекшая на пол, во второй раз устремилась к стимфалиду, впитываясь в перья. Фамос издал громкий звук, похожий на скрежет мела по доске, и клювом пробил щит парня. Один взмах крыльев — и Паркинсон усеян острыми перьями, как дротиками. Он вскрикнул от боли и попытался выдать какое-то заклинание, но оно просто скатилось с Фамоса, не причинив ни малейшего вреда. Победа была практически в кармане у Джуно, но проблема состояла в другом. Порезы на руках не хотели закрываться, а кровь все тянулась и тянулась к стимфалиду. Надо было срочно это прекращать, потому что уже начала кружиться голова от сильной потери жизненно важной жидкости. Разумеется, она подстраховалась на такой случай, Фамос в пылу битвы становился неуправляемым и опасным, в первую очередь для нее.

Девочка почти нажала драгоценный камень, «вмонтированный» в перчатки, — Паркинсону уже ничего не поможет в поединке, — но Фамос протестующе курлыкнул-проскрежетал. По его мнению, жертва должна умереть в жутких страданиях, а та всего лишь потеряла сознание и тоже истекала кровью. Вообще-то, стимфалид мог поживиться ею, но от Паркинсона он воротил нос, предпочитая кровушку хозяйки. Джуно, конечно же, была другого мнения, поэтому вжала камень. Перчатки немедленно удлинились и «наросли» на руки до плеч. Их придется потом отправлять Ивану для перенастройки до прежнего состояния, но это уже мелочи. Фамос, лишившись поддержки кровью, оставил израненного Паркинсона в покое и вопросительно склонил голову в сторону Джуно. Мол, что он делает не так.

А Джуно лишь устало присела на пол, чувствуя ужасную слабость. Выиграть она-то выиграла, но…

Бруствер, убедившись в неподвижности парня, хотел объявить победу Джуно, но Паркинсон резко вскинул палочку по направлению к Фамосу и…

— Мерзкая тварь! Авада Кедавра!

Девочка помнила лишь мгновенную вспышку боли, которая снесла всю ее ментальную защиту, невесомый толчок в грудь и внезапную легкость. На секунду захотелось раствориться в окружающем мире, стать частью чего-то вечного, большего… Но пугающее желание пропало вместе с ощутимым бряком об пол. Ощущение тела пришло вместе с болью в отбитой пятой точке.

Джуно ничего не поняла. Что это было? Паркинсон использовал Непростительное на Фамосе? Тогда куда попала она? Или это игры ее воспаленного сознания от слишком большой кровопотери?..

Девочка потерла место ушиба и встала. Так, ладно. Она мыслит, соответственно существует. А в каком виде, предстояло разобраться. По крайней мере, вокруг была знакомая обстановка: ее поместье и кабинет отца. Но на привычном месте не было Марволо, хотя остались его воспоминания-книги. Джуно не позволила себе запаниковать, хватило и того пугающего чувства легкости. Как будто она уже собиралась отправиться на небеса, или куда там отправляются души магов. Хотя будет печально, если так и произошло, а поместье — лишь порождение ее умирающей фантазии.

Девочка подошла к полке с последними воспоминаниями. Надо что-то делать. Благо, она уже знала, как правильно работать с воспоминаниями. Собравшись с духом, Джуно открыла первую страницу новенького на вид учебника.

***

Блейз чувствовал небольшую вину перед подругой, умолчав об изменившихся правилах дуэли. Но порыв увидеть ее магический бой с Паркинсоном перевесил, так что мальчик предвкушал зрелище. Он был в восторге от физической формы Джуно, близкой к идеальной, по крайней мере, Паркинсон так ни разу и не попал по ней, как ни старался.

Джуно, как переменчивый ветер: выдавала все новые и новые сюрпризы. Затея с подушками была занимательной, но какой-то детской. А вот последующий бой был прекрасен. Ровно до того момента, как сошедший с ума полумертвый Паркинсон запустил смертельное заклинание в питомца (как оказалось) Джуно. Хищник принадлежал не пуффендуйцу, а подруге, что только множило вопросы о ее биографии. Невилл рядом упал в обморок от волнения или страха (как знать?), у него родителей свели с ума другим Непростительным…

Сам Блейз сбледнул с лица, непроизвольно отступив на шаг. Защитный барьер затрещал по швам, сигнализируя, что что-то в поединке пошло не так. Было не очень хорошо видно, но луч заклинания попал в крыло птицы, та почти избежала смертельной Авады, но размер сыграл с ней злую шутку. Но хищник не упал замертво, как можно было ожидать, а издал громкий трель-писк, что слизеринцам пришлось зажать уши, настолько пронзительным он был, и метнулся поближе к ослабевшей от потери крови Джуно.

Блейз затруднялся определить, что же произошло дальше. Из глотки птицы вылетел зеленый сгусток энергии и переместился к девочке, перетягивая следом ее кровь от птицы. Получился прозрачный туннель из красной жидкости, связывающий птицу и подругу. Только зеленая вспышка коснулась кожи девочки, как она закричала, страшно выгнувшись под немыслимым углом. По телу стремительно побежали рунические вязи, складываясь в неизвестные Блейзу знаки, разрушаясь и перестраиваясь вновь. Это длилась не больше нескольких секунд, но Забини показалось, что агония Джуно длилась вечность. Толпа замерла, с затаенным дыханием ожидая непонятно чего.

По уму надо было покинуть комнату, вызвать колдомедиков, остановить поединок, да сделать хоть что-нибудь! Но на всех словно бы наложили Империо. Абсолютно все курсы стояли и тупо смотрели, как корчится Джуно, как вспыхивают и пропадают странные символы на ее коже, как вполне живая птица недовольно щелкает клювом и беспрепятственно улетает из зала, как от Джуно на миг отделяется какая-то белая субстанция и немедленно втягивается обратно. Впрочем, Блейз не ручался за увиденное, возможно, показалось. Не каждый день увидишь такое… потустороннее выживание после Авады Кедавры. Теперь подругу или причислять к Наследникам Слизерина, или к какому-нибудь очень древнему Роду. Да, теперь просто так не отмыться от такой славы. Да и…

Осталась ли подруга подругой? Вместо Джуно поднялась… незнакомая волшебница. Секунду недоуменно хмурилась, разглядывая тонкие руки, потом легко поднялась на ноги, потянувшись. Как будто примеряла, подходит ли ей тело. Окинула равнодушным взглядом толпу, задержавшись взглядом на отдельных учениках. Когда глаза Джуно-не-Джуно встретились с его глазами, Блейза практически придавило к полу мощью неизвестного. Он с уверенностью мог сказать, что это была уже не подруга. Вместо порыва ветра он почувствовал нечто… Как будто он попытался заглянуть в бездну океана, но та посмотрела в ответ, отбивая всякое желание попристальней всмотреться в синюю глубину.

И движения. Вежливая, холодная улыбка. Мимика. Блейз в какой-то мере очень хорошо изучил подругу, так что точно мог сказать, что перед ним другой человек. Он впервые в жизни испугался не мать. По-настоящему пришел в ужас. Потому что незнакомцу, захватившему тело Джуно, хотелось подчиняться. Его аура склоняла его к земле, давя своим могуществом. Блейз с трудом преодолел наваждение и чуть ли не бухнулся на колени там, где стоял. Украдкой посмотрел по сторонам. Половина слизеринцев не понимала, что происходит, похоже, что-то почувствовали или поняли лишь несколько старшекурсников. И он. Из-за специфического Дара. Если вообще не он один.