На начало октября график Джуно определился окончательно, настроение девочки омрачала лишь погода: из-за ливней пикники были отменены, вместо них второкурсники, за исключением Булстроуд и Паркинсон, периодически заседали в гостиной, делясь новостями и изредка помогая друг другу. Даже головная боль от глаза отошла на второй план, перейдя в разряд терпимых. Моторика почти восстановилась, по крайней мере, Джуно уже не дергалась сломанной куклой на любые неожиданные звуки. Она приучала себя к «двойному» видению, понемногу увеличивая время без блокирующего артефакта. Но делала это исключительно в одиночестве, потому что в процессе видок у нее был тот еще. Вторая неделя октября ознаменовалась занимательным событием: вернулась Гестия. Бедная птица таки выполнила ее поручение, передав письмо Фламелю.
В один из осенних дней Джуно дремала за завтраком, проклиная Марволо на все лады за его неуемную спешку. Он не отпускал ее спать, пока та не смогла самостоятельно просмотреть его воспоминание. Но мысленное ворчание прервало феерическое появление сов: обычно они просто сбрасывали почту и улетали, а сейчас в Большой Зал влетела целая торжественная процессия из птиц. Джуно могла поклясться, что это было так. А во главе шествия летела ее Гестия! Весьма потрепанная и грязная, но живая! Любезно свалившись в ее овсянку, Гестия жестом умирающего актера протянула ей скомканный и засаленный лист. Джуно быстро спрятала его под мантию, чтобы прочитать попозже, насладилась видом настоящего Фламеля через Дар и наложила на птицу очищающее заклинание. Это только на первый взгляд Гестия была несчастной и исхудалой. А как только слой грязи исчез с рыжих перьев, стало понятно, что наглая бестия где-то раскормилась, скорее всего, у Фламелей, и теперь косила на владелицу донельзя довольным взглядом, мол, восхваляй меня, хозяйка, я выполнила твое поручение. Естественно, уже через десять минут те, которые по каким-то причинам отсутствовали на завтраке, были оповещены о триумфальном прибытии совы Крей. Масла в огонь подлил Фамос, приревновав сову к Джуно и устроив безобразное представление в Большом Зале на следующее утро. Причем он не удосужился перекинуться в какую-нибудь безобидную пташку, а явился во всех красе, закатив нарисовавшейся Гестии птичий скандал. Благо, Фамос номинально числился питомцем Алекса, чтобы не возникало вопросов, но к другу еще несколько недель кряду приставали с вопросами, где он достал такого почтальона.
После собственного разоблачения Фамос перестал скрываться в Запретном Лесу и каждое утро прилетал вместе с Гестией, устраивая локальные шуточные войны с совой. Слизеринцы ничего предъявить Джуно не могли, потому что «война» происходила в воздухе и ничем, кроме совиного уханья, подозрительно похожего на издевательский смех, не мешала. Джуно даже знать не хотела, чего птичка еще набралась у Фламелей. Иногда сова на пару с Фамосом садились напротив слизеринца, который неприязненно относился к Джуно, и пристально смотрели. Просто сидели на выступе стены и смотрели, гипнотизируя неудачника и провожая каждое его движение двумя парами глаз.
Всего за неделю недовольных грязнокровками резко поубавилось. Они необъяснимым образом оказывались в Больничном Крыле со следами когтей и многочисленными глубокими царапинами. Кажется, по Хогвартсу пошла гулять новая сплетня. А вот письмо от Фламелей было крайне интересным: Дар подсказывал, что Гестия добросовестно взялась за задание и, поначалу не выследив алхимика, нашла его почтальона, преследуя того по пятам. В конце концов Фламелю это надоело, и он впустил настырную птицу к себе. Новость о том, что он, оказывается, отдал Дамблдору единственный экземпляр Философского Камня, стала для него неожиданной.
Нет, он когда-то делился с учеником ученика дефектными камнями, но помирать он точно не собирался и здравствует вместе с супругой. А мисс Крей советовал не приближаться к этим камням, потому что у них было полно побочных эффектов. И, как на десерт, Фламель обещал в ближайшее время (но что было ближайшим временем для шестисотлетнего существа — тайна за семью печатями) наведаться в Англию и надрать уши глупому ученику непутевого ученика.
Джуно раз пятнадцать перечитывала письмо, не веря своим глазам. Фламель был явно увлечен каким-то экспериментом, потому что письмо было запиской, наскоро набросанной карандашом на коленке на первом попавшемся листке без отрыва от процесса. У уважаемого алхимика был ужасный почерк, кстати. И его супруга наверняка будет ругаться, потому что листок был варварски выдран из кулинарной книги. Занятная личность, однако. Вот и работа для Фамоса, пусть слетает, отнесет новости Наставнику. Птиц не возражал наведаться на родину. Через недельку придет ответ, если стимфалид не задержится по пути. Но вредный питомец отказался лететь без дозаправки в виде ее крови.
А Джуно не хотела затягивать отправление, и, протиснувшись бочком из гостиной, девочка нашла подходящий закуток, навесила чары отвлечения внимания, заглушающие, сигнальные, и отточенным движением полоснула по запястью ножом. Порез залечивался быстро, перчатки обладали целительными свойствами, в экстренных случаях колдомедикам приходится жертвовать своей кровью в пользу пациента прямо на месте. Девочка молча наблюдала, как Фамос с удовольствием обмазывает клюв в ее крови, когда сигналка сработала. Джуно дернулась посмотреть, кто это такой умный бродит ранним утром по Хогвартсу и ломает ее чары, да так и застыла на месте. Драко Малфой стоял напротив соляным столбом с идеально круглыми глазами. Прежде, чем Джуно успела среагировать, мальчик медленно развернулся и пошел деревянной походкой в сторону гостиной.
— Я ничего не видел.
Комментарий к Глава 13.
Люблю своих читателей.
Уважаю и безмерно благодарю свою бету. Терпеливый и вообще святой человек.
========== Глава 14. ==========
Драко Малфой пообещал себе, что выпытает у Джуно Крей все, что она скрывает. Потому что это, очевидно, знает Блейз Забини, этот самодовольный итальянец. Потому что отец приказал помириться с крестным и держаться подальше от Крей, а значит, она скрывает что-то интересное. Потому что один из его вассалов, Грегори Гойл, как-то подозрительно смотрит в ее сторону. Потому что… ему самому интересно, что случилось с его однокурсницей за лето. Пообещать-то пообещал, а вот выполнить…
С первого же дня Крей облепили первогодки, не давая ей проходу. Сама она прилипла к Флинту и Фарли, радостно бегая по их поручениям, что почему-то раздражало его самого. Выманить Крей на откровенный разговор было невозможно, мало было этих пуффендуйцев, так теперь еще и первачки за ней ушивались. А на традиционных посиделках к ним прибились полукровка МакДугал и Забини.
Да и у него самого оставалось не так много времени: капитан оказался зверем и гонял команду в хвост и в гриву, объезжая новые метлы. Так что разговор откладывался на неопределенное время. Еще и Крей смотрела как-то… странно. Как будто с тщательно спрятанной снисходительностью. Когда Уизли проклял сам себя, ухохатывался весь факультет, а Крей еще и добавила, что ставило мальчика в тупик. Он не понимал однокурсницу. Никого из слизеринцев особо не жалует, объявляя об этом чуть ли не во всеуслышание, но грязнокровку Грейнджер не защищает. Упорно пишет маггловскими канцелярскими принадлежностями, но носит какие-то мощные артефакты.
Об этом Драко нагло подслушал, когда отец разговаривал с крестным по камину. В основном они обсуждали приближающуюся конференцию зельеваров, и Драко почти заскучал, стоя под дверью (он подло вылил выданное ему сонное зелье в окно), но когда прозвучала фамилия Крей, подобрался. А отец попросил крестного присмотреть за ним (он сам за собой присмотрит!) и по возможности раскопать что-нибудь о Крей, потому что та явно не была магглорожденной, но и для обычной полукровки такие мощные артефакты был недоступны.
Наконец-то в один из октябрьских дней такой случай представился. Было раннее утро, Драко спустился в гостиную, проклиная Флинта. Тот решил усилить нажим, до первого матча оставалось все меньше времени, так что капитан жестко их прессовал. Драко мужественно терпел, предвкушая будущий триумф. Драко как раз удачно наклонился за диван, куда провалилась тряпка для полировки метлы, когда с девичьей стороны спустилась Крей, внимательно огляделась, не заметив его, и направилась на выход. Такой шанс упускать было нельзя, и мальчик поспешил за Крей, держась на почтительном расстоянии. Он помнил, что Крэбба и Гойла она вычисляла на раз, поэтому двигался с особой осторожностью. А девочка уже минут пять стояла в тупике. Сначала Драко подумал, что она ошиблась поворотом, но Крей не выходила оттуда, и Драко решился подсмотреть за таинственными делами сокурсницы. Что же, увиденное превзошло все ожидания. Окровавленная Джуно спокойно стояла и смотрела, как ужасающего вида птица расковыривает ее рану. Та самая, которая не дает некоторым слизеринцам спокойно есть.
