Он вновь замолчал, о чем-то задумавшись, а Альбус по-прежнему косился на него немного недоверчиво. В это действительно не верилось. Он так давно укрепился в осознании, что его отец консерватор до мозга костей, который не позволит полукровке войти в их семью, что сейчас никак не мог отбросить это предубеждение, несмотря на то, что доводы за принятие Лили в семью были очень весомы для такой элитной прослойки, как Малфои.
— Однако, пока это все на словах. Отец сказал, что будет присматриваться к ней и что мне стоит еще подумать, — фыркнув, Скорпиус насмешливо приподнял бровь, — он думает, что я передумаю. Глупо, правда? Чтобы я отказался от собственной цели…не в этой жизни.
— Посмотрим, — лениво протянул Альбус, улыбнувшись одобрительно. Все складывалось как нельзя лучше.
— А Лили? Как она? — вдруг спросил он, заметно напрягшись. Ему, видимо, не терпелось встретиться с ней и сообщить такую обнадеживающую новость, но в то же время в его интонациях читался страх непонятного рода, который Альбус не мог полностью оценить. — Я так и не успел сказать ей…из-за самоубийства Селены в аврорате такой бардак, ты бы знал.
— Полагаю, когда она тебя увидит, ей станет намного лучше, — медленно протянул, заинтересовавшись. — И что происходит?
— Мистер Джонас в ярости. Он хочет во что бы то ни стало поймать Ригель хоть на чем-то и засадить в тюрьму. Он также уверен, что миссис Кроусон убилась из-за нее, а ты же сам знаешь, как наш дорогой куратор был знаком с их семейством и каким частым гостем он там был, — Скорпиус иронично оскалился. — Сдается мне, Ригель крупно влипла.
— Ты рассказал ему о родстве миссис Сэлинджер и Ригель? — резко спросил Альбус, чем немало удивил друга. Он подозрительно глянул на него: и вправду, Поттер редко, когда проявлял заинтересованность в чем-то, а тут такая реакция.
— Нет, и не буду. Я ни за что не помогу Ричарду в его деле, по крайней мере, не за просто так, — твердо в ответ. — Но, возможно, я чего-то не знаю? Между вами что-то есть?
Альбус призадумался: как должен был он ответить на этот вопрос? Что между ними было? Ведь, право, совсем ничего серьезного: лёгкий флирт и игра на человеческую жизнь. Таким даже не покичишься. Сглотнув, Поттер безразлично ответил:
— Мне кажется, она пытается привлечь мое внимание.
— Мерлин… — расхохотался он в ответ, согнувшись пополам. Приподняв бровь, Альбус безразлично наблюдал за его реакцией, испытывая какое-то снисходительное чувство: его друг, каким бы проницательным ни был, не смог всё-таки увидеть самого главного — привлекает его внимание не только она, но и он ее. — Ей это незачем. У нее Самайн, лучше партии не придумаешь. К тому же, он свободен, как все хорошо складывается, не находишь? — Скорпиус резко выпрямился, задумчиво покручивая палочку в руках. Его осенила какая-то мысль. — А ведь действительно… может, Ригель и была замешена в ее самоубийстве напрямую?
Альбус улыбнулся. Когда знаешь правду, всегда забавно наблюдать за тем, как ее пытаются отгадать другие. Эти бессмысленные потуги докопаться до истины…ему хотелось рассмеяться в голос, но тогда это точно бы убедило Скорпиуса в том, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. А вот это было совсем нежелательно.
И, если говорить честно, ему отчего-то не хотелось, чтобы о их небольшой игре знал кто-то ещё: это было что-то личное; то, в чем он не признается никому — Ригель вызывала так много всего внутри него, что этой игрой лишь сильнее заводила, заставляя признавать, как сильно ему бы хотелось обладать ею.
Руки непроизвольно сжались, а дыхание сперло. Такая поистине нездоровая реакция порой пугала даже его, привыкшему, казалось бы, ко всему. Тяжело вздохнув, Альбус поуютнее устроился в кресле и перевел свой ленивый взгляд на окно. Солнце ещё светило, но уже заметно опустилось ближе к горизонту, слегка слепя его. Это придавало какое-то чувство умиротворения и спокойствия, поэтому он прикрыл глаза.
— Альбус, — услышал он сквозь пелену, — я пойду сейчас к Лили. Хочу поговорить с ней сразу, как она проснется. Я больше не могу ждать.
Открыв глаза, Альбус увидел, с какой мольбой смотрел на него он. В этом лице было столько надежды и каких-то ожиданий, что даже не верилось, что это Скорпиус Малфой, безэмоциональный сноб, который никогда бы в жизни не признался, как много значат для него некоторые люди.
— Смотри, не разбуди ее, иначе, — Альбус угрожающе повел бровью. Не нужно было лишних слов, чтобы они поняли друг друга, в конце концов, столько лет дружбы не могли пройти бесследно.
Его не стало в этой комнате тут же. Конечно, ему не терпелось увидеться с Лили, и Альбус не мог не понимать этого желания: всё-таки было что-то в их отношениях трогательное и проникновенное. С уходом Скорпиуса воцарилась праздная тишина, и он опять прикрыл веки, опускаясь в дурман. Ему виделась Ригель, облаченная в длинное, шёлковое, красное платье, которое раздваивалось от бедра и волной спускалась по длинным ногам. Она смотрела на него, кокетливо прищурив глаза, и все время удалялась, стоило ему только подойти ближе. Смеясь с каждым мгновением все больше, Ригель попросту игралась с ним, не давая себя поймать.
И единственное, что оставалось ему, это слушать стук от ее каблуков, который раздавался всякий раз, стоило ей уходить все дальше.
В тот момент, когда Ригель окончательно исчезла из вида, а звук все ещё доносился до его ушей, Альбус открыл глаза, прогоняя дремоту. Он ненавидел спать после шести, потому что всегда испытывал чувство, будто кто-то разбил его на осколки. И этот звук, противно отдающий в голове. Попытавшись избавиться от него, чтобы не сойти с ума, Альбус должен был в конце концов признать, что звук… реален.
Оглядываясь по сторонам, он все никак не мог понять, кто же был источником: Лили явно ещё не проснулась, а отец навряд ли был способен хоть на что-то в своем убитом состояние. Нет, это было что-то другое, и когда его взгляд случайно упал на окно, то Альбус обнаружил наконец виновника этого звука — сову, что так упорно стучала своим клювом по стеклу.
Оглянувшись по сторонам, он встал и распахнул окно, и в комнату тут же влетел большой белый филин с роскошным оперением и очень злобным взглядом. Кинув письмо на пол, птица, не прося даже еды или питья, вылетела прочь, демонстративно не замечая волшебника рядом.
Вскинув насмешливо брови, он захлопнул окно и присел на корточки, вглядываясь в конверт. На нем было выведено каллиграфическим почерком его имя и адрес, но отправитель не значился. Подняв и покрутив его со всех сторон, Альбус не заметил ничего необычного, поэтому вскрыл письмо, откуда выпал сложенный вдвое пергамент и что-то маленькое и сверкающее. Приглядевшись, он с удивлением обнаружили, что это была миниатюрная серебряная мышь, у которой в глазах были какого-то кровяного цвета камешки.
Его гложило непривычное любопытство, поэтому Альбус нетерпеливо развернул письмо и начал читать:
«Здравствуй, Альбус. Странно получать от меня письмо? Что ж, не обольщайся раньше времени, я пишу тебе ради справедливости… удивлен, да?
Впрочем, неважно. Прочти это письмо внимательно, Альбус, потому что я впервые решила сделать что-то хорошее, а такие поступки, кажется, нужно поощрять.
Так вот, когда мы были на вечере у мистера Гарварда, я слышала, как твой отец говорил о борьбе с Черными Капюшонами, которых все никак не удавалось поймать. Что ж, я заявляю со всей уверенностью и не без доказательств, что мистер Кроусон-старший, отец Самайна и главный борец с Пожирателями смерти, является одним из членов Магической мафии. Чтобы подтвердить это, я прилагаю к письму необычную вещичку — серебряную мышь, которая является чем-то вроде опознавательного знака и их способом переговоров. Если ты произнесешь заклинание, то увидишь выгравированное на ней имя и дату вступление в сообщество, также таким образом можно связаться и с другими приемниками. Заклинание я начерчу внизу, но самое главное — ни в коем случае не произноси его без уверенности, что сможешь сохранить свою жизнь.
