от Индии – Р. Пэл,

от Голландии – Б. Роллинг,

от Канады – С. Макдугалл,

от Великобритании – У. Патрик,

от США – М. Крамер,

от Австралии – У. Уэбб,

от Китая – Д. Мэй,

от СССР – И. М. Зарянов,

от Франции – А. Бернар,

от Новой Зеландии – Э. Норгкрофт,

от Филиппин – Д. Джаранилла.

Председателем трибунала тем же приказом был назначен австралийский судья Уильям Уэбб.

Нетрудно заметить, что большинство стран, чьи представители вошли в трибунал, находились в той или иной степени под политическим, экономическим или военным влиянием США. Кроме того, генерал Макартур, обладая общей властью в Японии, имел еще одно очень важное право – лично утверждать приговор Международного военного трибунала. Добавить сюда, что среди защитников обвиняемых в основном были американские адвокаты, которых назначил военный министр США. Поэтому многие в Токио, и прежде всего японцы, называли трибунал «американским». Поспорить с этим трудно.

Судья Уильям Уэбб, председатель трибунала, родился в 1887 году в Австралии. Окончил католическую школу, затем Университет штата Квинсленд. Работал адвокатом, нотариусом, судьей штата, а последние годы – членом Верховного суда Австралии. Надо отдать должное – в той ситуации Уэбб был наиболее подходящей кандидатурой на должность председателя Международного трибунала. Он оставался председателем на всем протяжении процесса – до 1948 года. В конце 1947 года правительство Австралии пыталось отозвать его из Токио, направив соответствующий запрос Макартуру. Сам Уэбб колебался, но в конце концов его убедили не покидать процесс. Двенадцатого ноября 1948 года, после более чем двухлетнего судебного разбирательства, именно Уэбб в качестве председателя трибунала огласил приговор.

Сэр Уильям Уэбб

Уэбб ушел в отставку из Верховного суда Австралии в 1958 году, после 12-летнего пребывания в должности.

По воспоминаниям членов нашей делегации, мистер Уэбб держался с большим достоинством, как истинный судья, и вызывал всеобщее уважение. В левой руке у него часто был стек. Во время заседаний он сидел в центре судейского стола, другие судьи располагались справа и слева от него, в том порядке, в каком был составлен вышеприведенный список. В начале процесса А. Бернар выразил некоторое недовольство тем, что ему предоставили третье место от председателя, тогда как он претендовал на второе – на место советского или английского судей. Однако члены трибунала не сочли заявление Бернара достаточно обоснованным, оставив все на своих местах в буквальном смысле слова.

В своем кресле Уэбб сидел почти не двигаясь, слегка наклонив голову к микрофону. Чувствуя себя настоящим хозяином положения, он говорил в микрофон спокойно и тихо. В отличие от других судей, которых называли «Ваше превосходительство», Уэбба называли «Ваша честь». С членами трибунала он совещался редко, только по особо важным вопросам, а по менее значительным принимал решения единолично, но объявлял их чаще от имени трибунала и реже от своего имени, ссылаясь на мнения членов трибунала, хотя их мнения не спрашивал. С обвинением и защитой он был весьма вежлив, старался не обидеть никого из них. Порой, по мнению наших юристов, это даже мешало делу.

Все судьи были настоящими профессионалами, юристами высокого класса. Большинство из них получили образование в старых европейских университетах, хорошо знали философию, историю, право, религию. Они часто обращались к мудрости древних; например, кто-то из них к месту процитировал Цицерона, что «единым всеобщим учителем и законодателем является бог. Закон зародился в божественной мысли, бог объявил его, и бог судит по нему». Приводили также цитаты из Блаженного Августина, вспоминали законы Моисея и заповеди Христа. Советских юристов, воспитанных на атеизме и марксизме-ленинизме, такие сентенции, разумеется, не убеждали, разве что удивляли.

Атмосфера разоренной Японии, конечно, сказывалась на поведении судей, и это отнюдь не комплимент. Лорд У. Патрик, представитель английской аристократии, любил наблюдать, как нищие японцы с жадностью набрасываются на выброшенную им в окно тлеющую сигару, которую он не успевал выкурить во время перерыва.

Судья от США генерал-майор М. Крамер, невысокий, худой, в отличие от британского коллеги держался просто. При обсуждении вопросов он не отличался активностью и занимал умеренную позицию. Судья от Китая Д. Мэй, естественно, занимал жесткую антияпонскую позицию. Француз А. Бернар обычно присоединялся к большинству, прислушивался к каждому слову со стороны Уэбба и защиты. Судья Э. Норткрофт из Новой Зеландии за судейским столом всегда сидел опустив глаза в разложенные перед ним бумаги; при решении вопросов он осторожно придерживался консервативной позиции. Филиппинец Д. Джаранилла сидел самым крайним слева, уткнувшись в бумаги, и так же, как и его сосед Норткрофт, частенько дремал. Видимо, понимал, что его роль в процессе во многом декоративная.

ВАСИЛИЙ МОЛОДЯКОВ,

историк, политолог,

профессор университета Такусёку, Токио

Тюрьма Сугамо, построенная в районе Икэбукуро в 1920 году, на тот момент была самой совершенной, самой современной в Японии. Но надо помнить, что в результате американских бомбардировок весны-лета 1945 года 93 % строений в Токио было уничтожено, то есть город был разбомблен практически подчистую. Тюрьма же осталась нетронутой. Точно так же, кстати, как Дворец правосудия и примыкающая к нему тюрьма в Нюрнберге. Знаменательное совпадение.

Список главных военных преступников был опубликован за десять дней до того момента, когда им предписывалось самим явиться в тюрьму. То есть за ними не приезжали, их не арестовывали, в тюрьму не тащили. У многих иностранцев это вызывало недоумение: преступники имели возможность скрыться, бежать. Но, с другой стороны, куда бежать с Японских островов? И, кстати, никто бежать не пытался. Возможность покончить с собой была предоставлена всем. Однако воспользовались ею немногие. Кто-то не нашел в себе сил, кто-то верил в лучшее, а кто-то знал что-то важное, что позволяло рассчитывать на благоприятный исход…

Из беседы, 2017 г.

Полномочия и статус судьи в Америке, Британии и многих других странах, чьи представители принимали участие в трибунале, считаются исключительно высокими, во всяком случае гораздо выше, чем у прокурора. Судья независим, подчиняется только закону и в этом смысле считается высшей инстанцией правосудия. Особому положению судьи, вытекающему из англосаксонского права, способствует и то обстоятельство, что судьи в своей практической деятельности руководствуются прецедентами, обретающими силу закона. При таких условиях отдельный судья является как бы и законодателем, устанавливающим определенную правовую норму по определенной категории дел.

Сергей Голунский

Так, в заседаниях Международного военного трибунала стороны неоднократно ссылались на прецеденты – подобные дела, рассмотренные американскими или английскими судьями. В частности, несколько раз обвинение ссылалось на решения, вынесенные Федеральным судом США.

И напротив, в СССР судья и прокурор находились примерно в одинаковом положении, поэтому члены советской делегации были удивлены, когда по приезде в Токио столкнулись с совершенно иным отношением к судье.

Согласно советскому ранжиру, когда наша делегация спустилась с корабля на берег, впереди шел обвинитель от Советского Союза, он же глава делегации, С. А. Голунский. Судья И. М. Зарянов следовал за ним. Но как только представители Международного военного трибунала разобрались, кто из прибывших какую должность занимает, центром внимания сразу же стал Зарянов. В его распоряжение были предоставлены комфортабельная американская машина и роскошный номер в лучшей гостинице Токио «Империал». А в отношении Голунского не было проявлено никаких особых знаков внимания, он жил в обычной американской гостинице «Дайити» и пользовался автомашиной из гаража нашего посольства.