Не доехав до родителей пару десятков километров, Вова услышал телефонный звонок.

– Алло, – улыбаясь, ответил он.

– Здравствуй, родной! Как ты?– произнесла Люба.

– Я отлично! А как ты, родная?

– И я отлично! Только вот кое-кого не хватает!

– Мммм, и кого же, интересно?

– А ты догадайся?

– Хм, не знаю, что-то в голову ничего не приходит, знаю только то, что мне не хватает тебя, родная.

– А мне тебя. Чем занимаешься?

– Еду к родителям, сегодня поставка товара, нужно его принять. А ты чем?

– Сижу в офисе, этот компьютер меня раздражает, так хочется на воздух.

– Ну думаю, что скоро мы это устроим, у тебя ведь по плану дня два-три будет выходных через месяц, для того чтобы приехать ко мне?

– Да, но ещё целый месяц, – хныкая, произнесла Люба.

– Ничего, потерпи немного, месяц – это совсем недолго, и мы проведём отличные дни вместе, гуляя днём, а по вечерам читая у камина книги за чашечкой горячего чая.

– Эээээ, так не честно! Всё, молчи, а то я не дотерплю, – смеясь, ответила она.

– Ясно, прости, не буду больше терроризировать твою душу, родная, – всё ещё улыбаясь, ответил Вова и продолжил:

– Как Алёша тебя встретил?

– Очень обрадовался, так же как и я, вчера уснула на его же кроватке, и мы вместе проспали до утра.

– Замечательно. Я планирую через неделю наведаться в Питер, можно было бы сходить куда нибудь поужинать.

– Это было бы прекрасно. Прости, родной, мне пора бежать, начальник вернулся, прекрасного тебе дня! – уже шёпотом произнесла она.

– И тебе, родная, прекрасного. Целую.

– И я тебя целую. Пока.

– Пока.

На этом их разговор был завершён.

Приехав к родителям, Вова зашёл во двор, где на него сразу же набросились две немецкие овчарки и от радости стали его облизывать. Погладив собак, Вова зашёл в дом, там его ждали родители, помыв руки, он пожал руку отцу, а затем поцеловал маму в щёку.

– Проходи, садись за стол, сейчас будем пить чай, – сказала мама.

– Хорошо, – отозвался Вова.

– Как доехал?– спросил отец.

– Отлично, машин на дорогах мало, ведь основная часть дачников, наконец, уже разъехалась.

Посмеявшись немного, папа произнёс:

– Ох уж эти дачники!

– Это точно, – улыбаясь, поддержал его Вова.

Попив чай и мило побеседовав, мама осталась в доме, а Вова  с отцом вышли на улицу.

– Пап, а кто сегодня из работников придёт на разгрузку?

– Коля и Серёжа, остальные в загуле.

– Ясно, тогда придётся им помочь, сегодня ведь восемь тонн придёт.

– Да, видимо, придётся.

Вова вернулся в дом, для того чтобы переодеться в рабочую одежду. Через минут двадцать подъехал грузовик. Отец показал, как и куда ему лучше подъехать для разгрузки, и водитель последовал его указаниям. Подъехав к воротам их склада и дождавшись грузчиков, они приступили к разгрузке. С небольшими перерывами они справились примерно за два часа. Посчитав мешки и расписавшись в сопроводительных документах, грузовик уехал. Они расплатились с работниками и затем вернулись в дом.

– Я в душ, – сказал Вова и скрылся из вида, прихватив с собой чистую одежду.

– Отобедаешь с нами? – крикнула вдогонку мама.

– Ага, – откуда-то издалека донесся его голос.

Пообедав с родителями, Вова поблагодарил их и отправился домой. Он мог бы и остаться с ночёвкой, так как через день нужно было осуществить доставку по нескольким районам, а этим занимался именно он, но он осваивался в своём новом доме и поэтому сел в автомобиль и уехал.

Проезжая мимо продуктовых магазинов, он решил зайти в один из них, думая, что сегодня ему приготовить на ужин. Хорошенько подумав над этим, он остановился на стейке из сёмги, взяв ещё немного овощей и хлеб. После того как Вова оплатил выбранные им продукты, он вышел из магазина и вновь продолжил свой путь.

Подъехав к дому, когда уже стемнело, выйдя из автомобиля, он снова открыл ворота и затем припарковался под навесом. Зайдя в дом, первым делом включил свет и телевизор, новости он не любил, поэтому включил один из познавательных каналов, затем поставил пакет на стул и выложил всё содержимое в холодильник.

Чуть позже, переодевшись в более удобную одежду, Вова зажёг огонь в камине, который находился у стены в центре гостиной, и направился на кухню. Стейк он решил запечь в духовке, а после его приготовления дополнить его свежими овощами и зеленью. Так он и сделал. Ужинал он напротив камина, наслаждаясь потрескиванием сухой охваченной пламенем древесины. Закончив ужин, он помыл посуду, а затем отправился наверх в спальню, где лёг на кровать и, включив тёплый свет прикроватной лампы, принялся читать одну из новых книг, которую не так давно приобрёл. Перед сном он взял в руки свой телефон и с улыбкой написал сообщение, затем отправил его, дождался ответ и после прочтения выключил свет и крепко уснул.

После той случайной летней встречи прошло около четырёх месяцев, прежде чем Люба и Вова встретились вновь. Они предварительно назначили встречу в том самом кафе, где примерно 12 лет назад они проводили много времени, узнавая друг друга всё ближе.

После ноябрьской встречи жизнь Любы и Вовы начала будто расцветать, по тихоньку серые и унылые будни начали приобретать цвета и становиться всё ярче и ярче. Они начали созваниваться практически каждый день, Люба рассказывала Вове постепенно о своей жизни за время их разлуки, а он ей о своей, и порой их разговоры длились так долго и насыщенно, что они и не замечали, как день переходил в вечер. Оба не помнили, что когда-либо с кем-то могли столько разговаривать, и чтобы ни разу не создавалось моментов, когда сказать было нечего. Периодически Вова, приезжая в Петербург, приглашал Любу в кафе или ресторан, и там они мило беседовали за чашечкой чая, да и не одной. Что примечательно и очень удивительно, так это то, что Люба всегда делила счёт пополам, не смотря ни на что, Володя поначалу недоумевал, но затем со временем привык к этому. Их беседы были всегда разнообразными, порой очень грустными, но чаще весёлыми и забавными, к большому удивлению Любы, Вова каким-то образом умудрялся изменить её грустное настроение на весёлое.

Как-то в начале декабря Люба попала в больницу, её прооперировали в срочном порядке, у неё образовалась киста в поясничной области, и сопровождалось всё это острой болью. Вова в тот день переживал как никогда, хотя они виделись пару-тройку раз и общались в основном по телефону, но он уже понимал, что он не может относиться к этому иначе, ведь она стала ему очень дорога. Как оказалось, что они оба всё-таки начали понимать, что у них образовывается нечто большее, чем дружба, зародившееся ещё тогда, двенадцать лет назад, и не покидающее их весь этот период.

Да и, конечно же, оба понимали, что это неприемлемо со стороны морали. Ведь Люба была замужем, и у них с мужем был общий сын. Противостоять чувствам было очень сложно, но они держались и держались продолжительное время.

В декабре, когда Любу прооперировали, Вова не отходил от телефона, он не мог сосредоточиться ни на работе, ни на чём другом, ему было важно знать, как она, и они постоянно переписывались, а когда была возможность, то и созванивались.

После того как Любу выписали из больницы, Вова тут же приехал в Петербург, и они вновь встретились. В тот день он заботливо проводил её под руку до кафе, ей было трудно передвигаться, но, зайдя в помещение и сев там на мягкий диван, они снова провели отличный вечер в приятной обстановке и с ароматными горячим чаем, пока на улице за большими окнами крупными хлопьями сыпал снег. В тот вечер после выпитого чая они вышли из кафе, Вова поддерживал под руку Любу, и они потихоньку двигались в сторону её дома по аллее среди деревьев. У Вовы была одна просьба к ней, правда, он всё не решался её об этом попросить, но, набравшись смелости, он произнёс, что он давно мечтал кое-что сделать, и что если она согласится, то он будет очень счастлив. Люба удивлённо посмотрела на него, увидев его смущенную улыбку, согласилась. Вова всё не решался, но, встав лицом друг к другу и взглянув в глаза, он произнёс, что тогда двенадцать лет назад и спустя весь этот срок у него большое желание крепко обнять её, но если она откажется, то он всё поймёт. Люба промолчала, смотря ему в глаза, затем сделав шаг навстречу, нежно прильнула к его груди, а он охватил её своими руками. В таком положении они простояли минут пять, просто обнявшись друг с другом, после чего, передвигаясь не спеша, снова направились к её дому, но на этот раз держась за руки. Попрощавшись, они разошлись по домам, у обоих бежали мурашки, но не от холода, а от понимания, что их встреча не была случайной.  Люба, зайдя в квартиру, не понимала, что происходит, её жизнь будто бы перевернулась, ей не верилось в то, что что-то подобное вообще могло произойти, и почему именно сейчас, когда казалось, что жизни больше нет, что вокруг только серость и уныние после ухода её отца, а тут такое, всё это было невероятно, но она убеждала себя в том, что это всё мимолётно и нельзя зацикливаться на этом, ведь в первую очередь ей нужно было налаживать отношения с мужем и восстанавливать взаимоотношения с семьёй. Люба была в растерянности, также как и Вова, после того как они обнялись, хотя казалось бы, это ведь просто объятия, но он ругал себя за них, ругал, что влезает не в своё дело, что у Любы своя семья, а он совершенно посторонний человек. На следующий день они не общались после этого, будто им нужно было время всё это переосмыслить.