— Эм… ну мы договорились встретиться как-нибудь, — неоднозначный ответ вызвал в лице Бониты массу эмоций от сомнения до искреннего счастья. Мама моя, я сейчас заплачу…
Странно, но тётя решила промолчать, вдруг приняв задумчивое выражение. Никогда не видела её такой серьёзной. Даже испугалась, всё ли с ней в порядке.
— Он нравится тебе? — Ух, я и не думала, что Бонита когда-нибудь спросит про это. Как говорится, дают — бери, и дареному коню в зубы не смотрят.
А что мне сказать? Вроде нравится. А вроде и сама не знаю. Честно признаться, я не могу похвастаться опытом серьёзных долгосрочных отношений. Школьные романы — это всё детские игры, а отделившись от родителей и работая круглыми сутками, сложно искать себе кавалера. Да и сил нет. И когда в моей жизни появился Дэвид — милый и добрый парень, — то казалось, что он мне нравится. Ещё не трепещет сердце при мысли о нём, и не видится мир сквозь розовые очки, но может, время не пришло. Мне нужно получше его узнать.
Тётя всё поняла без слов и не требовала ответа, за что я ей очень благодарна. Она осторожно уложила мою ногу на диван и заботливо накрыла меня пледом. Да уж, эта неделя была сущим адом, и во мне уже столько обезболивающего, что впору делать тест на наркотики.
Я даже не заметила, как уснула, а проснулась только через три часа. За окном было темно, и это ужасно. Рядом Дэвида нет. Моя последняя вечерняя прогулка в одиночку закончилась плачевно. Теперь я даже бежать не могу. Но как бы ни пыталась тётушка уговорить меня остаться, я не могла этого сделать, хотя было до коликов в животе страшно выходить на улицу. Завтра мне рано на работу, моя смена начинается в пять утра, а первый автобус выезжает отсюда в четыре. И ещё два часа на метро. Так что выбора нет.
Провожать меня я тётушке тоже запретила, хотя её аргументы были довольно вескими, что её здесь все знают, что не обидят бедную старушку, но кто может быть уверенным, что местные наркоманы, смолящие травку по подворотням, будут в адеквате? А ей ещё до дома обратно одной идти.
— Обязательно позвони мне, как сядешь в автобус. Держи телефон при себе — если что, сразу мне маякуй, я вызову полицию.
Распрощавшись с родственницей, я вышла на улицу. Воздух был холодным и свежим, однако от страха дрожь пробирала до костей. В принципе, ещё не поздно, всего восемь вечера, даже как-то людно на улице — видимо, в этом районе есть и простые рабочие ребята. Это принесло чувство успокоения. В конце концов, нужно просто добраться до остановки.
Я ковыляла, как могла, мысленно моля о том, чтобы ночной Зорро сегодня здесь дежурил. Если не удастся его увидеть, так хоть буду знать, что со мной ничего не случится. Дорога до остановки, как ни странно, заняла меньше времени, чем предполагалось. Видно, масло тётушкино реально хорошо работает и обезболивает не хуже таблеток.
На улице воцарилась странная тишина, и я мысленно отсчитывала секунды и проверяла часы, словно так могла заставить время ускориться. Автобус здесь ходит каждые полчаса, и предыдущий ушёл минут десять назад, что весьма прискорбно. Но есть надежда, что следующий придёт пораньше. Самообман сейчас самое верное лекарство от нервозности.
Где-то в ночной темноте послышались чьи-то голоса: вроде ругались. По звукам было очевидно, что затеялась драка, и я вся скукожилась, как будто могла так стать невидимкой. А вдруг в темноте мое чёрное пальто никто и не заметит?
Ругательства прекратились, на смену им пришёл душераздирающий крик. Неужели кого-то убили? Я обернулась, вглядываясь в пустоту переулков, и спустя мгновение из-за угла выскочили несколько мужчин и с такой скоростью умчались дальше в глубину улицы, что мне стало не по себе. Укокошили кого-то и сбежали? Страшно. Очень. Руки задрожали, и стало безумно холодно. Не смотри туда больше, отвернись, Рокси. Притворись слепой и глухой.
А может, кому-то нужна помощь? Следует позвонить в полицию. Вдруг тот человек ещё жив, и если я помедлю, то он умрёт. Это ужасно, но в такие моменты моя совесть начинает работать, как кролик Энерджайзер. Если я вытащу телефон, то ярким экраном засвечу себя. Но другого выбора нет. Спрятав трусость куда подальше, я всё-таки набрала 911, и приятный голос диспетчера сообщил, что полиция приедет в течение пяти минут. Ой, сомневаюсь. В таких райончиках постоянно что-то происходит, но полицейские мигалки не часто слышно. Видимо, местные офицеры уже и не заморачиваются по этому поводу.
Я решила поверить голосу из телефона, и не знаю, на кой-чёрт, но полезла в тот переулок, чтобы убедиться самой, жив ли пострадавший. Так или иначе, если он мёртв, то я буду свидетелем, если ранен, то окажу первую медицинскую помощь. А если те придурки вернутся, то полиция будет здесь через пять минут. Главное, продержаться до этого времени.
Как же хрустел асфальт под моими ботинками! Кажется, это был самый громкий асфальт в моей жизни. Скрипучие мелкие камни отдавались звонким отзвуком в стенах переулка, пугая даже пробегающих мимо крыс. Мерзкие существа. Не понимаю людей, которые заводят их себе в качестве домашних животных.
Никаких раненых или убитых пока видно не было, хотя я отчётливо чувствовала чьё-то присутствие. Кто-то шумно дышал, выпуская клубы дыма, которые вихрились в тусклом свете соседних окон озорными узорами.
— Кто-нибудь здесь есть? — мой голос звучал так тихо и неуверенно, что непонятно, зачем я вообще заговорила. Послышался шум шагов, но приближаться ко мне никто не стал. Если на ногах, то явно не ранен. А вдруг он расчленённый труп по пакетам сортировал, а я его прервала? А теперь как бы мне не быть похороненной в куче мусора…
— Ты что здесь забыла? — глубокий хриплый бас вернул мне ясность мысли, и страх как рукой сняло. Ой, мама, неужели это он? Точно он. Теперь этот голос я узнаю из множества других. Голос надежды и безопасности. Меня словно электрическим разрядом прошибло, и даже колени задрожали от волнения. Неужели я его нашла? А теперь даже не знаю, с чего и начать… Что сказать ему?
— Вы, наверное, меня не помните, — теперь я говорила уверенней, хотя внутренне вся трепетала. — Но где-то месяц назад вы спасли мне жизнь.
Зорро фыркнул. Кажется, даже в темноте я могла почувствовать его недовольство. Наверное, он меня не помнит.
— Я искала вас всё это время. Просто хотела…
— Искала? — искренне удивился незнакомец. — Зачем?
— Ну, хотела сказать спасибо. Вы спасли мне жизнь и, можно сказать, защитили мою честь. Поэтому хотела отблагодарить вас. Я даже торт испекла, хотя не знаю, любите ли вы сладкое, но, правда, сейчас его уже нет, но…
Боже, что я несу? Бредятина полнейшая. Будто тебе больше нечего сказать, Рокси! Хотя про тортик была чистая правда. А вдруг он тоже оказался бы сладкоежкой. Сладкую выпечку из магазина есть невозможно, а домашнюю не так легко достать. Так что мой тортик мог прийти по душе Зорро… Хотя о чём я вообще сейчас думаю?
— Я же сказал не искать меня, — голос показался строгим, даже устрашающим, но было в нём что-то такое, что заставило меня усомниться в его решимости отвергнуть мою благодарность. К тому же его слова означали, что он всё же помнит меня. Почему-то стало приятно от такой мысли.
— Да, это так, но я сама не знаю, почему так поступила. Просто хотелось отблагодарить своего спасителя. И увидеть его. Тогда я почти без сознания была, поэтому толком ничего не помню, так что…
— Хочешь посмотреть на меня? — вопрос прозвучал словно вызов и усмешка. — Зря ты это задумала.
А что? Неужели всё так плохо? Может, у него лицо всё в шрамах? Или же ему давно за пятьдесят? По голосу казалось, что так и есть. Но это же не грех — быть старым. А может, ему просто нет до меня дела и он хочет избавиться поскорее от такой занозы, как я? Это было похоже на правду.
— Эй, он там! — послышался голос из-за угла, а затем звук затвора. Мы как-то ходили с папой в тир, так что я понимала, что эти парни явно вооружены. Против лома нет приёма. Неудачно я оказалась между двух огней. Ну и где же хвалёная полиция?
