— Это Майки, он нас мучает периодически своей какофонией, — я не сдержала смех на такое замечание. Наверное, ужасно неудобно играть трёхпалыми руками…

— А где твоя комната? — мне было интересно увидеть, как выглядит этот кусочек «дома». Теперь впору посмеяться над моими абсолютно дикими мыслями насчёт мокрой вонючей картонки на ледяном полу вместо кровати. Как мутант черепаха украсил свою комнату? Как Рафаэль это сделал?..

Он качнул головой в сторону, зазывая меня идти вслед за ним, и я, осторожно хромая, шла за Рафаэлем по пятам. Мы прошли за угол, откуда уже не было видно основного помещения. Благо, что всё это находилось на уровне первого этажа, а то смотрю, «качалка» у них на втором — над «комнатами». Ну, таким гигантам лестницы и не нужны, они наверняка с места могут перепрыгнуть расстояние от пола до второго уровня.

Это оказался своеобразный тупик, образующий личный уголок Рафаэля. Стены и потолок аркой выстраивались над нами высоко вверх. Тут метра три, если не больше.

Комната казалась тёмной, сюда почти не проникал свет из зала, и только тусклый ночник слегка вырисовывал очертания предметов. Было довольно просторно. У стены стояла огромная кровать, хотя для Рафаэля она в самый раз. Напротив — полупустые полки. В углу разбросаны гири, блины для штанги. Покосившийся комод — он хранит там свой «богатый» гардероб? Стены украшены постерами, выполняющими роль потрёпанных обоев. В целом довольно скромно и пусто, и я подумала, что он вряд ли проводит здесь много времени. Но как ни странно, очень чисто. Хотя тут не из чего бардак создавать.

Я прошла к середине комнаты, осматривая всё вокруг. Провела рукой по потрескавшейся поверхности комода. Мне казалось, что так я становлюсь частью этой сказки, её настоящим героем, что всё это реально для меня. Мне хотелось осязать, ощущать руками, касаться этого мира. Невероятного мира.

Рафаэль застыл у входа, смотря, как мне показалось, с недоверием. Боялся, что я испугаюсь его скромного жилища? В любом случае, это намного лучше того, что я представляла в своей голове. Наверное, он прибрался перед моим приходом, переживал, что не понравится. Это вызвало у меня улыбку — так забавно было наблюдать за этим суровым парнем в неудобные для него моменты.

Я села на кровать — Донателло запретил мне вообще ходить, — и провела ладонью по мягкому пледу. Интересно, а как они спят? Наверное, только на животе — на спине неудобно. А по бокам торчат края панциря, тоже мало приятного. Хотя матрас достаточно мягкий — вполне, чтобы обогнуть форму их каменной спины. Теперь я попала в мир Рафаэля, стала частью его. И это не так уж и страшно.

— Значит, вас четверо, — мутант двинулся в мою сторону, только когда я заговорила. — Учёный, музыкант, — посмотрела на спортивный инвентарь в углу и улыбнулась, — спортсмен и…

А вот про главаря ничего неизвестно… Не поёт и не танцует — это очевидно. Гаджетами, как Донни, не пользуется. Может, и у него есть талант, но Рафаэль молчал, никак не реагируя на затянувшуюся паузу, значит, и сам не мог ничего путного придумать. Да и видно, что этот Ди Каприо ещё тот любитель поскандалить. Консерватор. Прям так бурно реагирует на всё. Он же не император в конце концов, чтобы все ему беспрекословно подчинялись.

— А вообще, ты замечал, что обычно лидеры всяких супергеройских команд как правило бездарны? — Рафаэль засмеялся в голос, усаживаясь на пол рядом со мной, и я чисто интуитивно положила руку ему на панцирь. Просто хотелось поддержать, просто думала, что так правильно. Ему досталось от братьев — неприятно, когда в семье такие стычки. Рафаэль был расстроен, хотя и пытался казаться весёлым. И моё настроение падало вслед за его.

— Вы поссорились, да?

— Нет, всё нормально, — сухо ответил мой друг и поспешил перевести тему. — Донни сделал? — указывая на фиксирующий сапог, спросил Рафаэль.

— Да, — я вытянула ногу, демонстрируя свою обновку. — Классно, правда? У него есть такая крутая штука — он что-то там натыкал и просканировал мою лодыжку, представляешь? Всего две минуты! А в больнице за такое кучу денег надо отдать.

— Я же говорил, Донни — голова, — улыбнулся Рафаэль, поворачивая голову ко мне. И я снова видела горящий янтарь, переливающийся в свете ночника. Он на секунду задумался, замялся, пыхтел, как паровоз, что-то хотел сказать. Я проводила пальцами по рельефной поверхности панциря, щекотно торчавшим бугоркам. И это явно успокаивало Рафаэля. Неужели он действительно чувствует что-то этой каменной спиной? — Ну, как тебе тут? Вроде не так уж страшно, да?

Я улыбнулась его плохо спрятанному смущению по поводу своего жилища. Действительно, он так сильно переживал за мою реакцию? Я думала, что такому суровому парню будет всё равно, тем более судя по скромной обстановке его комнаты. Каждый раз я вижу Рафаэля с другой стороны, каждый раз в нём открывается что-то новое. И что с нами происходит? Что со мной происходит? Я уж совсем запуталась, я уже совсем не знаю, как правильно воспринимать его. Но сейчас, смущённый и переживающий, он мне кажется абсолютным человеком. Человеком с большой буквы. Возможно, даже более человечным, чем некоторые из нас.

— Здесь очень мило. Мне нравится. А ваш основной зал так совсем. Я даже и представить не могла, что такое может быть здесь. Это просто…

— Невероятно, — усмехнувшись, закончил мою любимую в последнее время фразу Рафаэль, и было видно, что у него будто груз с плеч упал. Ну правда так переживал? Мой индикатор мимишности поднялся до наивысшей отметки — хотелось потрепать его за щёки и сказать «ути-пути, какой ты миленький», но я сдержалась. Такое с Рафаэлем не прокатит.

На прикроватном столике лежало небольшое зеркальце, что меня очень удивило. Я взяла его в руки и покрутила, чтобы рассмотреть, не кажется ли мне всё это.

— Не думала, что ты пользуешься зеркалом, — выражение лица мутанта резко изменилось. Глаза округлились, губы резко поджались.

— Не знаю откуда здесь это, Майки оставил своё барахло опять, — я была искренне удивлена: никогда не видела Рафаэля таким всполошённым и… крайне смущённым? Почти пристыженным, я бы даже сказала. Будто я застукала, как он примеряет труселя в сердечках. Он потянулся за зеркалом, но я отвела руку. Снова потянулся — отвела руку дальше. Рафаэль озадаченно посмотрел на меня, но получил от меня только озорную гримасу, с умным видом демонстрирующую мутанту язык.

— Не дам, — я легко ударила его по руке, и он, улыбаясь, послушно опустил её. — Что, любуешься собой перед сном? Какой ты брутальный, серьёзный парень? — я захихикала, а мой друг только фыркнул и опять потянулся к зеркалу уже с более серьёзными намерениями у меня его отобрать

— Говорю же, это Майки притащил, — настаивал Рафаэль, пытаясь забрать предмет. Ну что он так всполошился? Подумаешь, зеркало. Или брутальные самцы черепах не смотрят на своё отражение? Я отталкивалась как могла, но не сдержала смеха от его мега серьёзного лица. Он даже привстал с пола, лишь бы выдернуть зеркало и прекратить безумный ржач над собой. Мутант схватил меня за руку, поворачивая зеркало на меня… И о ужас! Меня будто током прошибло от увиденного. Мой пронзительный крик заставил Рафаэля отшатнуться от меня, как от прокаженной, и от неожиданности он даже упал на пол на пятую точку.

— Ты чего? — ошарашенно спросил мутант, скукожившись, словно хотел отодвинуться ещё дальше от меня, и прижимая руку к себе, боясь даже дышать в мою сторону. Видимо, подумал, что случайно поранил меня.

— Какой ужас! Ты почему мне не сказал, что у меня тушь растеклась? И волосы в ужасном состоянии!

Конечно, после такого увлекательного спуска в подземелье и не такое можно увидеть. Удивительно, что моя укладка всё ещё стойко держалась на голове — не зря я её полбанкой лака зафиксировала. Достала из сумочки салфетку и быстро подтёрла размазанные чёрные пятна туши под глазами. В таком виде я больше походила на панду… Да мной можно ворон на огороде пугать. И в таком виде я хотела им всем понравиться?.. Эх, Рокси. А Рафаэль громко заржал надо мной, скручиваясь на полу, и я уже хотела подойти и навалять этому невоспитанному засранцу, но поймала себя на мысли, что наконец по-настоящему развеселила его. Таким искренне хохочущем от всей души я его не видела. Как забавно. Но я была горда собой, что смогла хоть как-то его поддержать.