— Вот так просто приглашаешь к себе такого уродца, как я, едва зная его? — его скепсис был рассчитан на моё негодование, но сегодня был слишком хороший день, чтобы впускать в него негативные эмоции. А с самокритикой у него всё в порядке, хотя про уродца он преувеличил. Всё-таки кто мы такие, чтобы судить о чужой наружности, если она не входит в рамки общепринятого? Я вот тоже не вхожу в эти рамки. А то, что он пришелец, не значит, что он урод.

— Это ты про того, кто подсматривает за обнажёнными девушками, заглядывая к ним в окна? — готова поклясться, что он покраснел… То есть если бы был человеком, то покраснел бы точно.

— Только за одной, — пробубнил он себе под нос.

— Что? — мне показалось или он действительно это произнёс? Шутка такая, что ли?

— Ничего.

Этот парень очень странный, и он явно смущён. А такие эмоции как стыд, оказывается, пришельцам не чужды. Может, он не из корыстных целей или личного интереса это делал, и на Марсе это вполне нормально и приемлемо. И даже не аморально и безнравственно и не является стимулом к похотливым фантазиям. Пришельцы могут воспринимать это иначе, не вызывая в себе никаких плотских чувств по поводу чужой наготы.

— Так ты придёшь? — заканчивая пристыжать марсианина, я вернулась к предыдущему вопросу. — Мне уже не впервой принимать такого гостя, как ты, — мы повернули за угол, и пришелец слегка замедлил ход. С такой скоростью я на автобус опоздаю, это ему должно быть известно. Пытается потянуть время? Всё-таки жизнь в одиночку сложная штука. — Тем более мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— За две встречи? — снова скепсис, но теперь уже с долей юмора.

— За три, — было темно, но я видела на его лице недоумение даже не поворачивая головы. — В первую встречу ты спас мне жизнь, забыл?

— Ну, это не считается. Ты почти в отключке была.

— Но всё же… — тут он сделал резкий шаг вперёд и встал передо мной, загораживая путь. Это, признаться, меня напугало. Такие резкие выпады, да ещё и когда сопровождающий — пришелец, тёмная улица, ночь, криминальный район. — Что? Что такое?

Пришелец слегка покачал головой, будто о чём-то рассуждал сам с собой, взглянул на часы, хотя у меня большие сомнения, что он мог что-то там увидеть, и спустя минуту вернулся на своё первоначальное место рядом со мной и продолжил путь, как ни в чём не бывало.

— Так ты не боишься меня, значит?

Я не успела ничего ответить — он исчез. Какой же странный этот тип. Испарился в ближайшем переулке между домами, а через мгновение навстречу мне вышло трое до боли знакомых мужчин. О нет! Меня всю передёрнуло, когда коротышка, тот самый, с ужасно скрипучим голосом и слишком приторным одеколоном, искривился в ядовитой улыбке при виде меня. Неужели жизнь ничему не научила? В прошлый раз им нехило досталось, раз еле ноги унесли, но по их настрою было очевидно, что и теперь им не терпится наверстать упущенное. Таких не проймёшь. Мелкая собачонка, а кусается похлеще благородной овчарки.

— Не бойся, — послышался голос из тёмной глубины. — Если снова будут лезть на рожон, то беги сюда. Придётся преподать им новый урок.

Эти слова придали мне сил, словно наделили суперспособностями. По нахальным рожам этих парней было видно, что мимо проходить они не собираются. Даже напротив, стали двигаться быстрее, особенно коротышка, игриво то открывая, то пряча лезвие своего небольшого ножика. В этот раз изнасилованием дело не обошлось бы — моё бездыханное тело нашли бы в одном из мусорных баков.

— Кого я вижу, — этот противный голос снится мне в кошмарах. — Вот это встреча. Решила снова поискать приключений?

Это он мне говорит? В прошлый раз не меня по стенке размазали — хотя мне тоже досталось, но всё же. Неужели им не страшно? За что они приняли такую расправу? За галлюцинацию после очередной дозы? Или же всё забыли, очухавшись в ближайшем закоулке с сильнейшим абстинентным синдромом?

Не теряя ни секунды — тем более с больной ногой, — я под возгласы «хватай эту дрянь», ринулась к своему пришельцу, скрываясь между домами, и с разбегу стукнулась о «марсианскую» стену, чуть не упав на грязный вонючий асфальт. Рафаэль вовремя подхватил за плечи. Огромные ладони почти закрывали лопатки, я ощущала этот холод и силу в крепких руках марсианина. Можно только представить, какой силы удар способен нанести такой кулачище.

— Бежим? — не стесняясь (оставим на потом, ситуация ведь экстренная) цепляюсь Рафаэлю за запястья, но он не двигается. Сейчас вот не время тупить, а пора уже быстренько на крышу вскарабкаться. Пришелец лишь насмешливо ухмыляется.

— Зачем? — он подталкивает меня в глубину, пряча за своей спиной. — Опять хочешь лишить меня веселья?

Чего? Веселья? Обхохочешься тут просто. А он казался мне милым парнем. Нет, Рафаэль, конечно, молодец, что борется с преступностью, расчищает улицы города от всякой нечисти, но всё же его склонность к насилию очень сильно пугает. Всё из добрых намерений, безусловно. Но всё-таки когда перед тобой двухметровый марсианин, это уже страшно, а когда он жаждет чей-то крови — страшнее десятикратно.

Пришелец опять испарился, в одну секунду вскарабкался на ближайший выступ дома и повис на руке, как орангутанг в зоопарке. Решил для пущего эффекта придавить их своим грузным телом? Чтобы мозги по земле размазались, кровища хлынула фонтаном… От таких фантазий у меня закружилась голова.

Наконец-то троица выглянула из-за угла. Кажется, что эти тормоза бежали за мной целую вечность. Оглянувшись в поисках чего-то существенного для самообороны, я ничего не нашла. Только поломанную деревянную куклу и чью-то старую швабру — остальной мусор не применим в качестве оружия. Но на безрыбье и швабра — ружьё.

— Ты мне кое-что задолжала, — коротышка явно обнаглел, вновь выходя вперёд своих дружков. — Вот мне и подарочек.

— Праздник, что ли, какой-то? — в таких ситуациях мой мозг выдаёт просто невыносимо бредовые фразы. Дикий гогот был похож на карканье борющихся за добычу между собой ворон. Кто-нибудь, засуньте уже кляп! Эй ты, обезьяноподобный, долго ещё висеть там будешь?

Словно прочитав мои мысли, на землю с неприсущим для него шумом (видимо, чтобы эффектнее) опустился Рафаэль, щёлкая костяшками пальцев. Боже, да этот кулак способен проделать в человеческой голове дыру, как в неудачном опыте на курином яйце в рекламе зубной пасты. Да, сейчас бы этим ребятам не мешало бы головы Бленд-а-медом натереть.

Коротышка резко отшатнулся, испуганно пятясь назад. Хотя было довольно темно, но я готова поклясться, что рожа у этого недотёпы так искривилась, будто смерть с косой за ним пришла. Ну, может это и правда.

— Я же вам говорил, чтобы вы больше не лезли сюда, — а голос у Рафаэля изменился, стал такой бодрый, громкий. Видимо, ему действительно было весело. Он встряхнул руками, щёлкнул шеей (жуткий звук) и даже сверкнул лезвиями своих странных ножей, но всё это не вызвало у меня ничего, кроме желания закатить глаза — ну к чему такая театральность, у них уже и так штаны мокрые.

Я отошла в сторонку, чтобы и мне не попало случайно, выглядывая из-за могучей спины… панциря Рафаэля и ловя на себя слегка недоумевающий взгляд коротышки. Видимо, он понял, что мне, в отличие от них, не страшно, а значит я ждала выступления марсианина под бурные аплодисменты. Нет, мальчик мой, тебе это не снится. Вот прямо так и хочется залиться злорадным смехом.

Рафаэль схватил коротышку за грудки, и когда тот ловко вытащил ножик из кармана и уже замахнулся вонзить его в бок моего друга, то я даже испугалась. Послышался крик. Это была я? Определённо я. Но это оказалось лишним. Марсианин ловко перехватил двумя пальцами тонкое лезвие прямо в движении и, слегка надавив, отломил. Злобно улыбнулся, что даже мне стало не по себе. Вдруг в такие моменты в него вселяется какой-нибудь внутренний демон, который уже не ведает, что творит?

Коротышка был откинут к мусорным бакам, справа от меня, и, по всей видимости, пребывал в шоке, раз так долго не шевелился. Ну, я надеюсь, что это был только шок…